Это цитата сообщения Rinako_Aibara Оригинальное сообщение

Танцы с волками под алой луной

~Смертельный номер!~
Автор: Rinako vs Noa Streight
Рейтинг: NC-17
Фандом: "Wolves Rain"
Пейринг: Цуме/Тобое
Описание: Вуайеризм иногда наказуем! Это узнал на своей шкуре Хабб Лебовски, рискнувшись единожды поддаться этой дурной наклонности. (Впрочем, автор далек от осуждения, ибо сам приверженец данного вида извращения.)
Эпиграф:
Зверский яой - это яой между зверями!
«Особая услуга нашего борделя: наблюдение за парой и наблюдение за наблюдающим!»
"Яойщицы чертовы, ничего святого для вас нет!" (голос натурала)

Голоса были смутно знакомы. Любопытство пересилило, и Хабб заглянул в щель. Пока глаза привыкали к сумраку, он увлеченно слушал преинтересное выяснение отношений - иначе не назовешь - с привлечением слов и имен, которые не могли знать обычные мирные жители. Один, судя по высокому голосу - юноша, в чем-то обвинял второго, обладателя низкого хрипловатого (или он охрип, отбиваясь?) баска. По мере понимания темы спора, Хабб все активнее покрывался смущенным румянцем, но оторваться уже не мог. Сначала обычное любопытство держало, потом - необычное, развращенное, похотливое... любопытство!
- Ну, почему? Я же видел, как ты смотришь на него! Чем, ну, чем он лучше меня? Я так и знал, что неспроста вы грызетесь все время!
- Чушь собачья! Какого черта ты прицепился ко мне?!
- Вы только и делали, что грызлись, пока мы искали Чезу! И ты опять готов бежать за ним, поджав хвост?!
- Заткнись, недомерок, что ты придумал? С чего ты решил вдруг поскандалить?
- Я люблю тебя! Неужели это так трудно понять?!
- Тобое! Ты маленький глупый щенок!
- А ты всегда такой взрослый! Тогда почему ты один, Цуме? Почему не даешь даже подойти к тебе?
- Дурак! Да подходи, сколько хочешь!
Пауза.
- Даже настолько близко?
Шипение, звук упавшего предмета, тяжелого, вроде стула.
- Вот так вот, да? - взорвался юнец. - "Подходи, сколько хочешь", да?
- Прекрати рычать на меня! Ничего себе, "близко"! Извращенец маленький! Что тебе от меня нужно?
- Откуда я знаю?!
- Эээ... Как ты сказал?
Пауза.
- Ах, во-о-от оно что! Значит, тело зовет, а мозги за ним не успевают! Инстинкты, гормоны, щенячьи фантазии... Значит, хотим по-настоящему?..
- Эй-эй! Ты чего? Цуме!.. Пре-кра-тиии... - последнее юнец скорее выдохнул, чем выкрикнул.
Глаза Хабба как раз привыкли, но то, что он увидел... Раньше у него не было поводов подозревать себя в вуайеризме, теперь вдруг появилась весьма веская причина - которой стало ощутимо тесно в штанах, так что немедленный побег с места во спасение собственной нравственности был проблематичен. Весы склонились (быстро и легко) к потаканию своим порокам - и Хабб еще плотнее прильнул к вожделенной щелке.
Парни были знакомые, вот только где их видел, Хабб вспомнить не мог. Вернее, не трудился - не до того было. Старший в обтягивающей черной коже (соблазнительно обтягивающей) как раз прижал младшего к стене. А мальчик... О Лунный Цветок! Какое обворожительное создание! Одного взгляда на это личико, это гибкое стройное юное тело, активно обнажаемое мужчиной под аккомпанемент вскриков и постанываний юноши - разве не повод срочно удариться в педофилию?! Хабб нервно сглотнул обильные слюнки, мельком огляделся. Прохожих, вроде, не наблюдалось, можно было дать выход и своей страсти, пока эти двое заняты собой и ничего не замечают!
- Цуме-эээ! - протяжно простонал мальчик.
Мужчина был занят, он покусывал ушко рыжего мальчишки, а руки его... Мммм... Они бессовестно исследовали почти обнаженное тело, и даже в сумраке было видно, что на лице юноши выступил алый румянец, что он дрожит, и вряд ли от холода. И может, что-то еще стало бы видно, если бы Цуме не повалил рыжего на пол.
Хабб чуть не завыл от разочарования, но разум давно замолк под напором страсти - и молодой детектив ринулся искать другие щели. Вход в дом, трухлявые двери, ржавые петли, тихий скрип... Хабб замер: может, не услышали? Но стоны не прекращались, даже усилились, подстегивая его двигаться дальше. Он бы просто ввалился в комнату, где шло основное действо, но вовремя остановился, так и не повернув ручку двери. В ней было полно трещин от какого-то колющего предмета... Но происхождение щелей Хабба не волновало, только предназначение! И картина, представшая ему, всецело вознаградила его за нервы и труды!
Цуме лежал сверху на Тобое, мальчик откинулся назад, лицо заволокло мутной пеленой желания. Хабб и сам не отказался бы сейчас впиться в его алые открытые губки, целовать и кусать их, найти внутри теплого ротика острый язычок и... Хабб чуть не задохнулся... впитать его вкус - сладкий вкус юности и свежести. Почему-то глядя на Тобое казалось, что его вкус именно такой! И словно вторя мыслям Хабба, Цуме прорычал ласково: "Тобое, мой сладкий Тобое". Хабб прикусил палец, чтобы не застонать. Цуме уже спустился до гладкого плоского животика, покусывая и облизывая его. Мальчик вздрагивал и поскуливал, полностью отдавшись на волю мужчины. Хабб с вожделением следил за перемещением Цуме - ниже, еще, ну же, еще ниже, туда, где... наконец, открылся самый чудесный вид, какой ему доводилось лицезреть в жизни. Боги, какой же он красивый, нежный, невинный... Да, вот так, осторожнее, не сделай ему больно, мужлан неотесанный! Руки Цуме сильнее сжали узкие аккуратные бедра мальчика, не давая ему двигать ими - и он принялся вылизывать самое интимное местечко. Тобое мгновенно забился, но сдвинуться не смог. Да разве так это делается?! Хабба захлестнуло возмущение наравне с вожделением: он чуть не бросился внутрь... И что? Влезешь - нарвешься на потасовку, и судя по комплекции мужчины - не светит тебе отсюда даже выползти, не то что выйти! Да и странно как-то он действует, не по-человечески...
Цуме приотпустил Тобое, давая ему свободу, и мальчик немедленно двинул берами навстречу горячему рту мужчины. О да, как это было прекрасно, гармонично...
- Цуме... Цуме-э-ээ! О, полнолуние, да-а-аа!
- Тише! Малыш, тише! - низкий властный голос мужчины пробирал до глубины души бархатисто-хлиплыми нотками.
- Я... люблю... тебя... А-аааа! - последний громкий завывающий стон, юное тело забилось в конвульсии всемогущего оргазма.
И тишина, в которой слышно лишь тяжелое дыхание обоих участников представления, единственный зритель которого сжался в комочек у стены за ветхой дверью, изо всех сил впившись зубами в собственный согнутый палец, чтобы не выдать себя. Ему бы встать и уйти, облегченному удовлетворением, но что-то подсказывало, что одним раундом мужчина со смутно знакомым именем Цуме не ограничится. В комнате началось шевеление. Пискнул Тобое, его семэ что-то зашептал ему, успокаивая. Если Хабб не ошибается, сейчас начнется самое интересное.
Цуме уже перевернул мальчика на живот, прижал весом своего тела, гася испуг ласковым шепотом на ушко. Его руки скользнули под гибкий торс юноши, двинулись в путешествие по его бокам, Хабб видел, как ногти Цуме оставляют на нежной коже красные следы, но жестокость его уже не возмущала, напротив - он ничего так не желал сейчас, как вместе с наслаждением дарить этому юному телу боль. Чтобы он кричал и извивался под ним... под Цуме, молил о пощаде и продолжении сладкой муки...
Цуме вдруг вцепился зубами в тонкую шею мальчишки, тот взвыл, затрепыхался, но не тут-то было. Мужчина отпустил только когда его жертва смирилась с положением и затихла. Довольно заурчав, Цуме принялся заботливо вылизывать затылок парня, периодически легонько прихватывая его зубами, как бы напоминая, кто тут главный. Тобое уже не противился, прикрыл глазки и тихонько поскуливал в особо приятные или болезненные моменты. И Цуме стал медленно спускаться по его спине с чередой нежных облизываний и покусываний, причем доминировали последние, и когда он добрался до копчика, Тобое успел раствориться в его ласке, растерять остатки стыда и протеста. Что-то эта сцена напоминала Хаббу, что-то из далекого детства, когда он жил с отцом на ранчо среди дикой природы...
Но вот Цуме добрался до упругих соблазнительных ягодиц юноши, вычертил на них замысловатый узор языком... Хабб почувствовал, что снова возбуждается. И Цуме оправдал его надежды: с каким-то остервенением, рыча, как дикий зверь, набросился на вожделенное отверстие между двух розовых бугорков, творя языком что-то невероятное! Тобое забился под ним в экстазе, разом оказавшись в опасной близости от кульминации, его стоны все больше походили на завывания. Если бы Хабб мог позволить себе издавать звуки, он бы тоже начал подвывать и биться в не меньшем экстазе на полу под стеной - от одного только вида полуголых парней (Цуме так и не разделся совсем), вылизывающих друг другу все, что только можно и нельзя! Но все же он не мог отделаться от мысли, что иногда в его сознании мелькает та же картинка, но вместо гладкой кожи участников обрамляет серо-рыжий мех... Что такое? Он вперился в этих двоих, взгляд, затуманенный страстью, мало что разбирал...
- Цуме... Цуме... Пожалуйста! Я боюсь...
- Тшшш, малыш, - дыхание мужчины обжигало ухо. - Будет немного больно...
- Я знаю, - почти в отчаянии дернулся Тобое.
- Расслабься. Ты доверяешь мне? - коварно проворковал Цуме.
Глаза Хабба распахнулись, лицо искривилось и застыло в маске чудовищного изумления - в миг, когда беловолосый мужчина втолкнул себя в тело юноши, и последний взорвался пронзительным визгом, судорожно дернулся, но сразу затих, потому что острые зубы... ВОЛКА ВЦЕПИЛИСЬ В ЕГО ПУШИСТЫЙ ЗАГРИВОК!!!
И все разом стало на свои места: в комнате два матерых волка, из которых сверху серый огромный, а снизу рыжий, совсем щенок - занимались... трудно назвать это даже сексом, учитывая видовую принадлежность участников. Но Боже, как они здорово смотрелись! Хабб и не думал, что это может быть настолько вызывающе... дико... возбуждающе... жестоко... Да! Жестоко, грубо, больно, прекрасно, естественно...
Цуме не щадил партнера, вбивая его в жесткий пол, но и Тобое не просил о пощаде... Он немилосердно скулил, выл и взвизгивал, дрожал всем мохнатым телом, извивался под ним, так что Цуме приходилось крепко стискивать его холку, - но покорялся бешенному темпу старшего волка. И Хабб не слышал в его вое отчаяния или боли. Вот так это происходит? Даже у волков... Цуме приглушенно зарычал сквозь зубы, все глубже и быстрее проникая в волчонка, не заботясь о комфорте последнего, но твердо зная, что тому и так не плохо. Разве не этого малыш добивался? В самом деле! Хабб все-таки не сдержал слабый стон, достигая вершины в одно время с мохнатыми любовниками. В последнем завывании щенка он явно разобрал имя: "Цуме".
И снова в комнате воцарилась тишина, особенно резавшая слух после визга и криков. Минута, другая, приходя в себя, Хабб начал подумывать, как бы ему ретироваться отсюда? Так чтобы тихо и безопасно? Стараясь не шуметь, он привел себя в порядок, поднялся, развернулся, сделал шаг к выходу... Половица скрипнула где-то за спиной. Душа замерла и ухнула в пятки, Хабб медленно обернулся - беловолосый смотрел исподлобья мрачным человеческим взглядом. В мгновенье перед глазами Хаба промелькнули волки, руины, военные корабли, печальное лицо жены, двор, где провел детство... Крик: "Подожди!" - так и не сорвался с уст. Резкий росчерк когтистой лапы отправил в мир иной молодого детектива Лебовски, единственный раз поддавшегося излишнему любопытству.

[показать]
[показать]
[показать]