Лирические стихи. Анатолий Штейгер
Неужели сентябрь?
Неужели начнется опять
Эта острая грусть, и дожди, и на улице слякоть…
Вечера без огня…
Ведь нельзя постоянно читать.
Неужели опять, чуть стемнело, ничком на кровать
– Чтобы больше не думать, не слышать и вдруг не заплакать.
Каждое стихотворение Штейгера — маленький шедевр вкуса, тонкости, чутья... Г.В. Иванов
Сегодня предлагаю подборку одного из любимых авторов. Она немного грустная, но ведь наступила осень...Можно и немного погрустить...) Тем более, как сказал поэт «Терпкая грусть – очень русский порок. Грусть без какой-либо ясной причины…» Анатолий Штейгер относится к поэтам первой волны эмиграции, которые оказались за пределами России после 1917 года. В их лирических стихах обязательно присутствует пронзительная нота печали, тоска по Родине. Анатолий Сергеевич родился в 1907 году в селе Николаевка Киевской губернии. Поэт - выходец из старинного швейцарского рода, одна из ветвей которого переселилась в Россию в начале 19 века. Его отец - барон, предводитель дворянства Каневского уезда, с 1913 г член Государственной Думы, адъютант одесского генерал-губернатора. Детство Анатолия прошло в семейном имении Николаевка и в Петербурге. Всю жизнь он тосковал по тем годам . Они для него являли очень высокий уровень культуры.
Никто, как в детстве, нас не ждет внизу,
Не переводит нас через дорогу.
Про злого муравья и стрекозу
Не говорит.
Не учит верить Богу.
До нас теперь нет дела никому
- У всех довольно собственного дела.
И надо жить, как все, - но самому...
(Беспомощно, нечестно, неумело).
Во время Гражданской войны семья Штейгера переселилась в Одессу и оттуда смогла эмигрировать в Константинополь , а затем в Чехословакию. Анатолию в это время было 13 лет. Именно в Чехословакии будущий поэт окончил русскую гимназию. Благодаря швейцарскому гражданству А. Штейгер мог спокойно путешествовать. Франция, Албания,Югославия, Румыния... Но большую часть жизни Анатолий Сергеевич провел на швейцарских курортах, так как с детства был болен туберкулезом. Писать стихи стал рано - в 16-17 лет, и они получили признание очень быстро. На талантливого молодого человека обратил внимание Георгий Адамович, который заметил, что поэзия Штейгера глубоко лирична, хрупка и печальна.
Были очень детские мечты,
Были нежность, дерзость и тревога,
Было счастье.
И со мною – ты:
Было все, и даже слишком много.
Было нам по восемнадцать лет.
Нам казалось, это будет вечно.
Но растаял даже легкий след,
Точно утром
Путь растаял Млечный.
Я уже не плачу о былом,
Видно, так угодно было Богу,
Чтобы с каждым часом, каждым днем
Мы себя теряли понемногу.
Лирические стихи А. Штейгера появлялись в основных русских альманах, издававшихся в Париже.
Я выхожу из дома не спеша.
Мне некуда и не с чем торопиться.
Когда-то у меня была душа,
Но мы успели с ней наговориться...
Все его лирические стихи проникнуты тоской одиночества и предчувствием смерти. Они изящны, глубоки и исповедальны.
Настанет срок
(не сразу, не сейчас, Не завтра, не на будущей неделе),
Но он, увы, настанет этот час,
- И ты вдруг сядешь ночью на постели
И правду всю увидишь без прикрас
И жизнь – какой она на самом деле…
Переписка с Мариной Цветаевой стала шедевром эпистолярного жанра 20 века. Они виделись всего один раз. Но впечатления от его стихов были настолько сильными, что она сказала “наконец-то встретила надобного мне” Марина Цветаева посвятила несколько недель своей жизни этому "роману" с созвучной душой.
Бывает чудо, но бывает раз.
И тот из нас, кому оно дается,
Потом ночами не смыкает глаз,
Не говорит и больше не смеется.
Он ест и пьет - но как безвкусен хлеб...
Вино совсем не утоляет жажды.
Он глух и слеп.
Но не настолько слеп,
Чтоб ожидать, что чудо будет дважды.
Во время войны Анатолий Сергеевич жил в Швейцарии, участвовал в Сопротивлении, составлял антифашистские памфлеты. Немецкие власти даже назначили за его голову награду. Уже смертельно больной, Анатолий Сергеевич продолжал работать над новым сборником стихов. Итоговый сборник Штейгер «Дважды два четыре. Стихи 1926-1939» - это итоговый сборник поэта. Умер Анатолий Штейгер от туберкулеза в возрасте 37 лет.
Неужели навеки врозь?
Сердце знает, что да, навеки.
Видит все.
До конца.
Насквозь…
Но не каждый ведь скажет
– «Брось, Не надейся» - слепцу, калеке…
* * *
Мы знаем – любовь бывает,
Мы знаем – счастье есть,
Но только сердце не знает,
Как сердцу подать весть.
В какой-то стране далекой,
Иль рядом с нами тут,
Знаменья, голоса, срока
Также люди ждут…
Но только годами мимо
Идем, не видя их.
И сыпятся сроки незримо
Песком из рук Твоих.
* * *
В сущности так немного
Мы просим себе у Бога:
Любовь и заброшенный дом,
Луну над старым прудом
И розовый куст у порога.
Чтоб розы цвели, цвели,
Чтоб пели в ночи соловьи
Чтоб темные очи твои
Не подымались с земли...
Немного?
Но просишь года,
А в Сене бежит вода
Зеленая, как и всегда.
И слышится с неба ответ
Не ясный.
Ни да, ни нет.
* * *
У нас не спросят: вы грешили?
Нас спросят лишь: любили ль вы?
Не поднимая головы,
Мы скажем горько:
– Да, увы, Любили... как ещё любили!...