(рассказ харьковчанки Виталины Зиньковской из газеты "Моя семья", январь 2017 года)


"Нет права всё-таки мама. Даже самые умные мужчины в бытовом плане - сущие младенцы! - сердито думала Камилла, пытаясь пристроить тяжеленную сетку на сиденье троллейбуса. - Мало того, что папа отправил передачу неудобным поездом, не подумав, успею ли я вернуться к закрытию общаги, так ещё и вес безумный. Гантели он туда сунул, что ли? Ведь всего лишь просила зимние сапоги передать! А он, видимо, весь холодильник опорожнил, будто у нас продаётся не всё то же самое! А главное, мама передачу в аккуратненькую коробку пакует, а папа всё сунул в антикварную авоську. Где только взял? Колбаса из крупной ячейки торчит, яблоки вот-вот вывалятся. Вот будет весело, если ещё и пакет с орехами порвётся, ползай тогда по всему троллейбусу, собирай".
От мыслей об опасной авоське её оторвали хулиганский свист и визгливые голоса. В почти пустой вечерний троллейбус ввалилась подвыпившая компания из пяти парней и трёх грубо накрашенных девиц, споря на ходу, доедут ли этим маршрутом до Первомайской.
- Он за мостом поворачивает, - настаивала брюнетка с фиолетовой помадой на губах.
- А я тебе говорю, прямо идёт! - орал мелкий парень в рыжей куртке.
- Не идёт он прямо! Я лучше знаю! У меня тётка недалеко живёт, мы к ней всё время с мамой смывались, когда батя нажирался.
- Может, когда ты малая была, и поворачивал, а сейчас прямо идёт! Я город как свои пять пальцев знаю.
- Оплачивайте проезд, - донёсся усталый женский голос из динамика, но никто из компании не отреагировал на призыв.
- Ой, три дня как из своей Голопуповки приехал, а уже город знает. Ты лучше деньги доставай, - лениво произнесла крашеная блондинка, прижимаясь к своему кавалеру - угрюмому здоровиле с мутным взглядом.
- Кто три дня? Я три дня?! Да я уже второй год тут живу! А деньги сама доставай. Буду я ещё за всякую б... платить!
- Ты кого б... назвал, паскуда? - взвилась блондинка. - Витенька, он меня б... назвал.
"Витенька", находившийся в состоянии "недоперепил", громко икнул.
- Виктор, тебе по фиг, что этот прыщ считает, будто ты с б... гуляешь? - толкнула в бок своего кавалера обиженная деваха.


Камилла, натянувшая капюшон по самый нос, с боязливым интересом наблюдала за этой компанией. Ей они казались не людьми, а какими-то питекантропами, чудом выжившими в цивилизованном обществе и вылезающими из пещер только глубокой ночью, когда все приличные люди давно вернулись с работы и отдыхают дома.
- Витька, что ты молчишь? - не успокаивалась блондинка.
До Вити наконец дошло, что задета его честь, и он, еле ворочая языком, произнёс:
- Слышь, ты. Повинись перед барышней.
- Кто тут барышня? - издевательски захохотал мелкий. - Да в моём городе таких барышень даже на круг не пускают.
- Конечно, не пускают! - вскочила разобиженная девица. - Вы там привыкли на круг овец пускать!
- Овец? - ахнул парень и без раздумья засветил девице в глаз.
Витька, несмотря на своё плачевное состояние, одним ударом мощной ноги отправил обидчика в нокаут.
- Эй, ты за что моего другана загасил? - возмутился такой же мелкий парень, но не в рыжей куртке, а в зелёной.
Не успела Камилла глазом моргнуть, как на задней площадке разгорелась нешуточная драка, в которой приняли участие и все три девицы.
- Прекратите немедленно! - надрывалась водитель троллейбуса, но её никто не слышал. Даже разбившееся от удара окно не остановило драчунов. Очухались, когда в салон ворвался наряд милиции, вызванной водителем.
- Пусть за окно заплатят! - хватала она за руки милиционеров, тащивших сопротивлявшихся дебоширов. - А то у меня из зарплаты вычтут.
- Разберёмся! - внушительно произнёс симпатичный русоволосый милиционер. - Свидетели есть?
- Так я свидетель! - ткнула себя пальцем в грудь женщина.
- Вы потерпевшая. То есть лицо заинтересованное.
- Пассажиры всё видели! Вот тут пара сидела...
Но семейная пара, воспользовавшись сумятицей, растворилась в ночи. Остались только пьяненький мужичок на переднем сиденье, беспробудно проспавший весь инцидент, да Камилла со своей неподъёмной авоськой.
- Придётся Вам пройти в отделение, - сказал русоволосый и сделал приглашающий жест.
- Ой, у меня общежитие вот-вот закроется. Не на улице же ночевать? Давайте я завтра после пар приеду.
- Расследование нужно проводить по горячим следам, - пояснил милиционер. - А с общежитием мы договоримся.
И, решительно подхватив тяжёлую сетку, двинулся к выходу. Камилле ничего не оставалось, как пойти следом.


Составив протокол и показав, где нужно расписаться, русоволосый удовлетворённо потёр руки.
- Вот таким вот образом, Камилла Валентиновна. Имя какое у Вас редкое. В Ваш институт по именам берут, что ли? У меня была знакомая оттуда. Сюзанна звали.
- Восемь лет назад? - уточнила студентка. - Это моя старшая сестра.
- Не может быть! - даже привстал от удивления правоохранитель.
- Она? - Камилла, покопавшись в сумочке, достала кошелёк и показала фотографию в прозрачном окошечке.
- Она! - воскликнул милиционер. Рывком открыл дверь в коридор и заорал: - Олег, иди сюда! - и сунул появившемуся в дверях сонному парню фотографию. - Ты помнишь Сюзанну?
- Конечно, помню, - кивнул тот.
- Так вот это - её младшая сестра.
- В троллейбусе подралась? - удивился тот и раскрыл шире закрывавшиеся глаза. - Что же Вы так, гражданочка?
- Обалдел? Чтобы сестра моей Сюзанны дралась? Она свидетельница. Это брательник мой двоюродный, - повернулся он к Камилле. - Он тоже к Сюзанне неровно дышал.
- Так симпатичная же девушка, - кивнул Олег. - А ты, придурок, упустил.
- Упустил, - вздохнул русоволосый. - Она тебе об Игоре Шульге не рассказывала? Это я - Игорь.
- Нет, - виноватым тоном сказала студентка. - У нас с ней восемь лет разницы. Не будет же она с ребёнком о кавалерах откровенничать.
- Тоже верно, - согласился Игорь. - Ну, как она? Рассказывай.
- Нормально. Живёт в столице. Замужем. Дочь растёт. Бизнес свой.
- Ого! - с уважением произнёс Шульга. - При муже работает или как?
- Саша за техническую часть отвечает, а на ней всё остальное.


В общежитие Камиллу привезли на милицейской машине во втором часу ночи. И вредная вахтёрша Клавдия Семёновна не осмелилась даже слова сказать. Уважала органы.
Через два дня уже другая вахтёрша, сплетница Ольга Борисовна, ввалилась в комнату к Камилле и сунула ей в нос бумажку:
- Тебе повестка из милиции. Что ты там натворила? Я обязана сообщить в деканат.
- Сообщайте на здоровье. Я свидетельница.
Но осадок остался. Поэтому в отделение Камилла зашла в назначенное время не в лучшем настроении.
- Вы же обещали меня не таскать, - упрекнула она Шульгу. - Что там с этими хулиганами?
- Какими? А-а, теми. Нормальные хлопцы с завода. Ночь в "обезьяннике" провели, утром штраф заплатили, и по домам.
- Ничего себе нормальные! Чуть не поубивали друг друга. Я думала, вы их посадите, - кровожадно воскликнула Камилла.
- Если за это сажать, никаких колоний не хватит. Ну выпили по случаю зарплаты. С кем не бывает.
- А зачем Вы тогда меня вызвали повесткой?
- А как тебя иначе выловишь? Домашнего телефона у тебя нет. Поговорить хочу. Видишь, я специально по гражданке одет сегодня. Пошли, тут кафе неплохое в соседнем микрорайоне.
Камилле не очень хотелось идти куда-то с бывшим поклонником старшей сестры, но свидание из-за этого дурацкого вызова она всё равно уже отменила и потому, скорчив за спиной милиционера гримаску, отправилась вместе с ним.
- Что ты будешь есть? - спросил Игорь, когда они устроились за столиком.
- Спасибо, я не голодна, - рассеянно ответила Камилла, разглядывая претенциозный гламурный интерьер.
- Да ты не стесняйся! Я Сюзанну всегда в первую очередь кормил.
- Так время тогда голодное было, - напомнила девушка. - Сюзи хвалится, что и сегодня может приготовить 12 блюд из одной манки.
- Закажи хоть что-нибудь. Не сидеть же за голым столом.
- Тогда зелёный чай и какой-нибудь десерт полегче.


Когда поели, Шульга, развлекавший студентку разнообразными историями из своей богатой милицейской практики, оставил шутовской тон и попросил негромко:
- Расскажи ещё о Сюзанне.
- Да я, собственно, главное уже рассказала. Она сначала видеосалон открыла, потом запчастями торговала, потом гостиницу купила. Чем только не занималась. Сейчас у неё и завод свой, и цеха по всей области, и магазины. Живут с Сашей хорошо. Дочке Насте десятый год - чу’дная девчушка. Дом строят.
- Толстая?
- Что? - удивилась Камилла.
- Поправилась?
- Нет. Стройная, подтянутая.
- Какой же я был идиот! - вдруг обхватил голову руками Игорь. - Просто непроходимый тупица! Она ведь мне очень нравилась! - с жаром заговорил он. - Я уже готов был и замуж позвать. Одно только останавливало: уж очень она простая.
- Это Сюзанна очень простая? - оскорбилась за сестру девушка.
- Ну, в каком смысле простая... Весело - хохочет во всё горло, грустно - печалится, хочет есть - уплетает за обе щеки. Хочет по-маленькому - прямо спрашивает: а где здесь туалет? Вместо того, чтобы сказать: мне нужно попудрить носик. И не заботится, как это выглядит со стороны.
- Вы неправильно сформулировали, - перебила Игоря Камилла. - Не простая, а непосредственная.
- Может, и так, - вздохнул мужчина. - А мне хотелось чего-то более... аристократического.
- Какого? - прыснула девушка.
- Ну знаешь, чтобы девушка умела подать себя. Чтобы держалась, как бы это сказать, свысока. Вроде Снежной Королевы. А с Сюзанной как-то всё слишком просто было.
- А Вам интересно, чтобы вечная битва в пути? - язвительно поинтересовалась Камилла.
- Не то чтобы битва в пути, а преодоление себя, понимаешь? Чтобы я всё время чувствовал, что мне нужно расти, быть достойным её. А Сюзанна ничего такого не требовала. Я ей нравился таким, какой есть. Вот только институт уговаривала не бросать. Я тогда в Политехе заочно учился.
Шульга налил водки из графинчика и залпом выпил.
- Ну и нашёл на свою голову аристократку. Из парикмахерской.
Камилла закусила губу и наклонила голову, чтобы скрыть улыбку. Но милиционер заметил.
- Можешь смеяться. Я сам над собой уже который год смеюсь. Чтобы не плакать. Надо же быть таким болваном! Главное, все вокруг криком кричали: "Игорь, что ты делаешь?!" А я упёрся как баран: "Вы её не знаете и не понимаете. Оля лучше всех!" Мать чуть не в ногах валялась: "Не веди эту девку в дом. Она нас с тобой со свету сживёт". Сестра двоюродная - у нас с ней всего два месяца разницы, мы очень дружили, - сказала:
- Ты делаешь большую ошибку. Девушка, которая сама не знает, что такое счастье, никого не сможет сделать счастливым.
- С чего ты взяла, будто Ольга не знает, что такое счастье?
- А ты сам на неё посмотри. Где же и быть счастливой, если не на собственной свадьбе? А она сидит надутая, всё не по ней.
Её действительно всё бесило. Зал - отвратительный, стол - убогий, гости - плебеи. Друзья попробовали невесту украсть - святая же традиция! - она так визжала, будто её режут. В общем, на нашей свадьбе был единственный счастливый человек - жених.
- Вы правда были счастливы? - недоверчиво спросила Камилла.
- Ага. Где-то с полгода. Если мне удавалось раз в неделю заставить её улыбнуться, я уже прыгал до потолка. Хотя она начала меня пилить с первого же дня: "Зачем тебе этот идиотский институт? Чтобы потом на инженерной зарплате гнить? Сколько ты будешь на своём заводе горбатиться? Не хочу, чтобы мой муж был работягой. Вот у Маринки муж в ГАИ устроился, деньги лопатой гребёт. Маринка работу бросила, одевается только в фирму’ и по курортам катается. Ты меня не любишь! Я вынуждена вкалывать ради куска хлеба. У меня из-за этих красок сыпь по всему телу. Ты меня в гроб загонишь!" В общем, пошёл через Маринкиного мужа устраиваться в ГАИ. А туда только своих берут. Ещё и очередь стоит. Предложили временно в отделении поработать, глядишь, и появится вакансия. Так десять лет и жду. Вокруг ханыги, сявки, гопота...


Игорь опять хлопнул рюмку водки и откинулся на стуле, уставившись в одну точку.
- Но это ведь тоже важное дело - защищать людей от всяких криминальных элементов, - успокаивающе заметила студентка.
- Да не моё это, не моё, понимаешь! Бывает, пацаны с детства о службе мечтают: форма, пистолет, расследования... А я даже детективы читать не люблю. Мне руками что-то делать, вот тут я ас. Если у кого что ломается, сразу ко мне бегут. Это я с удовольствием.
Камилла пожала плечами, не зная, что сказать. А Игорь вдруг схватил её ладонь обеими руками и, глядя ей прямо в глаза, горячо заговорил:
- Я уже три дня сам не свой, как о Сюзанне узнал. Камиллочка, родненькая, позвони ей! Пожалуйста! Пусть только кивнёт. Я кем угодно... Охрана нужна - в охрану пойду, водители - за баранку сяду, чинить, ремонтировать, я разберусь. Неужели для старого друга местечка не найдётся?
- Не знаю, - испуганно проговорила девушка, пытаясь освободить кисть.
- Я за копейки готов пахать, ты ей так и скажи. Нет, сначала скажи, что я прощения прошу. Я не очень хорошо с ней расстался. Просто не пришёл на свидание. У меня тогда в голове совсем помутилось. Сюзанна, наверное, плакала, бедняжка. Но жизнь меня так за глупость наказала, никому не пожелаю! Сюзанночка добрая, хорошая, она поймёт! Скажи: "Загибается Игорь, гниёт!" Позвони, сестрёнка!
- У неё нет чёткого графика, - Камилла глянула на часики. - Попробую в офис, потом на домашний. Переговорный пункт далеко?


Сестра ответила сразу.
- Сюзи, приветик, это я! Нет... Ничего у меня не случилось. Я по делу.
Перехватив взгляд Шульги, прислушивающегося с жадным нетерпением, девушка закрыла плотно дверь и отвернулась.
Выйдя после разговора на улицу, где Игорь закуривал уже третью за 15 минут сигарету, Камилла сказала обескураженно:
- Извините, Игорь. Ничего не получится.
- Она не захотела меня взять? - заиграл желваками милиционер.
- Она Вас не помнит. Просто не помнит. Извините.