Довима — известная модель прошлого века
Dovima
Dorothy Virginia Margaret Juba
Дороти Вирджиния Маргарет Джуба
родилась в Квинсе в 1927 году и была наполовину полькой, наполовину ирландкой
Довима — это её творческий псевдоним, придуманный ею ещё в детстве: Дороти сложила первые буквы своего имени.
Её воспитывала мать, и всё детство девочки прошло в нищете. Кроме того, она заболела ревматизмом и 7 лет провела в постели. Она училась дома с приходящими учителями. В результате ей не удалось получить какого-либо серьёзного образования, но она хорошо рисовала. Она никогда не считала себя красивой, была очень худой. Но неожиданно стала моделью, изысканной и аристократичной.
Довима воплощает образ женщины 50-х. Она навсегда осталась в том послевоенном десятилетии, когда женщины без подсказок знали, как носят маленькие сумочки, броши, шляпки.
«Я никогда не считала себя красивой женщиной,
– сказала она однажды. – Ребёнком я была костлявым, долговязым существом с уродливыми передними зубами
– я сломала их, играя в мамином шкафу»
До была объявлена полностью здоровой в восемнадцать лет. Она устроилась продавать леденцы в кондитерской на Пятой авеню, пошла учиться в художественную школу. В 1948 году она вышла замуж за Джека Голдена, сироту, который работал в банке и жил этажом выше. Он переехал к ней. Шесть месяцев спустя До выгнали из рекламного агентства, где она иногда подрабатывала. И, может быть, совсем скоро мир узнал бы о художнице по имени Довима, если бы…
Она ждала у лифта на Лексингтон-авеню, 480 – чтобы встретиться с приятельницей, как вдруг кто-то схватил ее за руку и сказал: — Пойдемте со мной! Спустя несколько минут она обзавелась новой причёской и получила 17,5 долларов за позирование для журнала Glamour. На следующий день в жизни девушки начались чудесные метаморфозы.
— Это был молниеносный успех, – рассказывала До.
– Меня направили к Эйлин Форд
На следующий день она уже позировала Ирвингу Пенну. Пенн попросил её улыбнуться. Она бросила на него загадочный взгляд, не желая показывать свои ломаные, потемневшие передние зубы.
— После той первой сессии Vogue снимал меня каждый день, и я сама уже начала думать о себе как о модели. Я была то примой-балериной, то танцовщицей, то кинозвездой, то клоуном, то брошенной женой. Я была всем, что можно выразить с помощью взгляда, жеста, позы, настроения и правильно подобранного костюма. Чем больше требовали фотографы, тем больше я готова была отдать. Я находила способы за три минуты изменить причёску… Иногда, если мы работали не в студии, я переодевалась в такси или под деревом. Однажды я переодевалась даже в телефонной будке.
– Она была суперутончённой моделью эпохи утончённости
– уж точно не девушкой из соседнего дома,
– сказал однажды о ней Джерри Форд
Но на самом-то деле Довима как раз была девушкой из соседнего дома. Все, кто общался с Довимой, отмечали её очарование, утончённость, умение перевоплощаться. Она могла быть танцовщицей, кинозвездой, клоуном, домохозяйкой в кадре. Меняла позы, жесты, была очень податливым «материалом» для фотографов. Но в тоже время она была необыкновенно глупа. Это её качество отмечали все, кто с ней пытался общаться на более-менее отвлечённые от модельного бизнеса темы.
Довиму очень любил знаменитый фотограф Ричард Аведон, который сделал огромное количество её фотоснимков. Именно он снял Довиму на самой знаменитой фотографии «Довима и слоны» в 1955 году.
Имя Ричарда Аведона известно каждому ценителю искусства фотографии. Аведон открыл новую страницу в мире модной фотографии, освободив её от жестких рамок условностей. За фото «Довима со слонами, вечернее платье от Dior», выполненное специально для одной из выставок Ричарда Аведона, покупатель заплатил рекордную сумму в $1 151 976 на аукционе Christie`s в 2010 году.
Американская красавица ирландского происхождения с восхитительными пропорциями и глазами цвета бирюзы составила славу агентства Ford в те времена, когда модели требовались лишь кутюрным домам и модным журналам. Она воплощала тип роковой женщины своего времени.
Довима – любимая манекенщица Кристиана Диора и Жака Фата. Самый знаменитый её снимок – работы начинавшего тогда Ричарда Аведона: Довима в первом платье юного Ива Сен-Лорана для Дома Диор между двумя африканскими слонами. Довима утверждала, что в тот день они сделали за час не меньше ста фотографий.
— Когда мы наконец закончили, мне казалось, что слоны
– мои друзья и мы с ними работаем вместе. Мы синхронно раскачивались взад и вперёд, – вспоминала она.
Ричард Аведон называл Довиму «самой удивительной и необычной красавицей своего времени». Она была величественной, элегантной, недосягаемой, желанной. Довима – квинтэссенция всего, что ценили в моделях в 1950-х.
Довима всегда считала свою жизнь историей Золушки, и неудивительно, что она сама запланировала счастливый конец. Она твёрдо решила не ждать того момента, когда камера станет жестокой и уйти с модельного бизнеса на пике своей славы. Хотя Довима продолжала позировать до 1962 года, позже она говорила, что решение пришло к ней на верхней ступеньке кованой железной лестницы в студии Аведона в 1959-м. Она была одета во что-то ярко-розовое и держала огромную букву «А», которая должна была стать частью логотипа Harper’s Bazaar на обложке. Посмотрев вниз, она вспомнила совет друга уйти, когда она окажется на вершине.
— Это моя последняя съёмка,
– сказала она изумлённому Аведону
В 1957-м она вместе с другими известными моделями снялась в музыкальном фильме Стэнли Донена «Смешная мордашка»/Funny Face в роли модели по имени Мэрион. Вернувшись в Нью-Йорк, она пошла учиться в актёрскую студию Ли Страсберга. Тогда для моделей открывался новый мир, мир телевидения. Довима снималась в нескольких телевизионных программах, второй раз вышла замуж. Брак развалился. В 1960 она переехала с дочерью в Лос-Анджелес в надежде продолжить свою актёрскую карьеру. Её муж заявил о похищении ребёнка в ФБР. Вследствие этого Довима потеряла опеку над Эллисон во время развода и больше никогда не видела девочку.
В 1968 году, не добившись хоть какого-то вразумительного успеха в Голливуде и устав спать с продюсерами, Довима вернулась в Нью-Йорк и подписала контракт с новым агентством Wilhelmina Models, согласно которому должна была интервьюировать поступающих моделей и помогать на семинарах по искусству макияжа и создания модных причёсок. Через два года она разослала письма потенциальным спонсорам, чтобы открыть своё собственное дело. Но не нашла отклика и вскоре она уже работала продавщицей в магазине одежды… Это был конец карьеры Довимы в модельном бизнесе.
Изысканная и недосягаемая Довима всегда в душе была простой девушкой с соседнего двора, мечтавшей о простом женском счастье. И она в конце концов нашла его с Вестом Холлингвортом, барменом в ресторане, где она работала официанткой.
Они поженились в 1983 году и 3 года были счастливы. Их счастье было прервано, когда у Холлингворта диагностировали рак. В 1986 году его не стало. Вскоре после этого у неё обнаружили рак груди. Следующие четыре года она прожила одна, несчастная и чаще всего пьяная. Довима скончалась 3 мая 1990 года. Последним выражением преданности, от которого у Эйлин Форд до сих пор сжимается горло, было то, что Довима поручила своему бывшему агентству управление её имуществом.
— Я поехала и вскрыла сейф, – говорит Форд.
– В нём было всего сто долларов...
|
|
|
[показать]