Как-то так получилось, что первое рождество как пара Питер и Уэйд празднуют по отдельности. Уилсон, где-то в Чикаго, фасует очередного наркобарона по черным пакетам, а Паркер помогает ЩИТу с очередной злодейской задницей.  У обоих день выдается суетным и нервным.

На следующий день, Пул застает своего парня на диване в гостиной, закутавшегося в плед как гусеница и со сходящими синяками.  Он целует Питера в макушку, садясь совсем рядом, тот в ответ жмурится и потягивается, сонно бормоча что-то себе под нос. Зрелище это настолько умилительное, что Уэйд тихо смеется себе под нос. Он снова целует Паркера и уходит готовить завтрак, уверенный, что аромат кофе и оладушек поднимет Питера.

Через двадцать минут, холодные лапки Паука заползают под футболку Уэйда и устраиваются греться у него на животе, а хриплый ото сна голос произносит:

- Привет.

И Уилсону кажется, что ему для счастья больше ничего не нужно.