У знаменитой Филипьевны, няни Татьяны из "Евгения Онегина", есть литературная сестрица (у нее, конечно же, много сестер, но сейчас речь об одной...) Та, с кем я хочу ее сравнить - няня (мамушка) княгини Нины, главной героини поэмы Е. Баратынского "Бал".
О самой поэме и прототипе героини, графине А. Закревской, здесь не нужно много распространяться: о них много информации. Достаточно напомнить только, что героиня - опытная светская дама и роковая красавица, которая после многих приключений находит настоящую любовь и теряет ее, так как возлюбленный уходит от нее к своей первой любви. История княгини из "Бала" даже печальнее, чем у Татьяны Лариной. (Но знатоки вспомнят, что в сцене бала в последней главе "Онегина" они сидят вместе "у стола"). И у нее тоже есть няня, которая не догадывается о тяжелых переживаниях своей любимой воспитанницы. Мамушка княгини Нины входит к ней и обращается к ней, не замечая, что та покончила самоубийством.
„И что в судьбе твоей худого?
Как погляжу я, полон дом
Не перечесть каким добром;
К тому же званья ты большого;
Твой князь приятнаго лица,
Душа в нем кроткая такая:
Всечасно Вышняго Творца
Благославляла бы другая!
Ты позабыла Бога... да,
Не ходишь в церковь никогда:
Поверь, кто Господа оставит,
Того оставит и Господь;
А Он-то духом нашим правит,
Он охраняет нашу плоть!
„Не осердись, моя родная:
Ты знаешь, мало-ли о чем
Мелю я старым языком;
Прости, дай руку мне“. Вздыхая,
К руке княгининой она
Устами ветхими прильнула:
Рука ледяно-холодна.
В лице ей с трепетом взглянула:
На нем поспешный смерти ход ..."
Няня Филипьевна, как известно, совсем не поняла Татьяну, когда та ей призналась, что влюблена, и вообще, Филипьевна была недогадлива - по крайней мере в сердечных делах.
Филипьевна и мамушка из "Бала" - литературные примеры непонимания со стороны самого близкого человека. (Третьей сюда можно приплести Кормилицу Джульетты, чье неожиданное для ее воспитанницы поведение - люби другого, - создает непосредственный толчок для развязки трагедии. Однако сейчас речь о Филипьевне и о мамушке из "Бала"). Кстати, няня Татьяны из оперы Чайковского догадливее, чем няня из самого романа: она в конце первой картины оперы замечает о своей воспитаннице "Не приглянулся ли ей барин этот новый? " Но эта реплика создает связку между картинами, а дальше идет сцена диалога Татьяны с няней, как в романе, и няня в этой сцене не понимает, что с ее воспитанницей.
Почему так? Я думаю, что главная причина, можно сказать, "функциональная", то есть вызванная условиями построения литературного произведения: спутница героини должна быть контрастна по отношению к ней, а еще - поведение няни создает момент спокойствия перед очень эмоциональным моментом. У Пушкина Татьяна с Филипьевной беседуют и говорят "о старине", о том, как няню выдали замуж, перед тем, как Татьяна сядет за свое знаменитое письмо. У Баратынского мамушка любя отчитывает княгиню Нину перед тем, как обнаружить ее мертвой.
Но этого объяснения мне мало. Оно, может быть, правильное, но скучное: оно упускает из виду жизнь.
Другое подходящее объяснение: огромная разница между образом жизни и представлениями ней няни, крепостной крестьянки, и дворянской барышни, как бы близки не были эти женщины. Няня не читает Татьяниных романов. "И, полно Таня! В эти лета Мы не слыхали про любовь ... " В комментарии Ю. Лотмана к "Онегину" приводится объяснение самого Пушкина с использованием тогдашнего анекдота о разнице представлений о любви барышень и крепостных крестьянок: для крестьянок выход замуж "по страсти" - это "со страху ... " Похоже и у Баратынского: мамушка думает, что у мужа ее воспитанницы "душа кроткая", вероятно, в том смысле, что он закрывает глаза на измены и не дерется, а автор очень ясно показывает, что муж просто к жене безразличен... Страдать из-за жениных измен - лишние переживания.

Но меня больше всего занимает другое объяснение. Няня не понимает воспитанницу как раз потому, что она ее вырастила и думает, что хорошо ее знает ... А всего о ней знать не может.
Я думаю, что многие женщины, любящие "Онегина" (и роман, и оперу), любят Филипьевну, но не потому, что ее прототип - легендарная Арина Родионовна и Пушкин ее любит. Это женщины, у которых были хорошие бабушки, воспитывавшие их (как, например, у меня). Филипьевна напоминает таких бабушек. Но я думаю, что такие литературные няни как она и мамушка из "Бала" также говорят читательницам: в тебе - твоя любимая бабушка, твое начало, ты хранишь ее в себе, но все же ты - не то же самое, что она. И ты не можешь быть во всем совершенно такой же. Помни об этом, но пусть эта память не мешает тебе любить ее.

https://valya-15.livejournal.com/824134.html