Арсению Тарковскому

Обожаю настольные лампы,  
угловатые, прошлых времен.  
Как они свои круглые лапы 
умещают средь книг и тетрадей,  
под ажурною сенью знамен, 
возвышаясь не почестей ради,  
как гусары на райском параде  
от рождения до похорон! 

Обожаю на них абажуры,  
кружевные, неярких тонов, 
нестареющие их фигуры  
и немного надменные позы.  
И путем, что, как видно, не нов, 
ухожу от сегодняшней прозы,  
и уже настоящие слезы  
проливать по героям готов. 

Укрощает настольные лампы
лишь всесильного утра река.
Исчезает, как лиры и латы, 
вдохновенье полночной отваги.
Лишь вздымают крутые бока 
аккуратные груды бумаги,
по которым знакомые знаки
равнодушно выводит рука. 

Свет, растекшийся под абажуром,
вновь рождает надежду и раж, 
как приветствие сумеркам хмурым,
как подобье внезапной улыбки...
Потому что чего не отдашь 
за полуночный замысел зыбкий,
за отчаяние и ошибки,
и победы -- всего лишь мираж?

1982

[450x700]

[489x699]

[434x700]

[428x700]

[437x700]

[448x700]

[447x699]

[438x698]

[440x700]

[448x700]

[449x700]

[458x700]

[446x700]

[446x700]

[428x700]

[445x700]

[447x700]

[430x700]

[451x700]

[444x700]

[454x700]

[436x700]