ДНЕВНИК ЕЛЕНЫ БУЛГАКОВОЙ 15, 16, 17 ноября 1938
www.imwerden.info/belousenko/books/memoirs/Bulgakova_Dnevnik.htm
15 ноября.
Вчера вечером пришли Холфин и Чуфаров. М. А. перерабатывает их либретто и в смысле сюжетной линии, и в смысле изложения. Тут же мне диктовал это на машинку. Продолжалось это до двух часов ночи.
Легли мы около пяти — с разговорами обычными, а в половине одиннадцатого уже встали, т. к. эти же милые молодые люди должны были придти в одиннадцать часов. Опять работа — до половины третьего. Тут началась кутерьма. Приехал Куза за М. А., чтобы ехать в Репертком. Ко мне приехал доктор. Балетные не уходят. Стеши (домработницы) нет. Екатерина Ивановна мечется. Кошмар.
После мне М. А. говорил:
— Ты мне можешь объяснить, зачем я был нужен Реперткому? Посмотреть, что ли, на меня хотелось?
После комплиментов в адрес пьесы Мерингоф вытащил какую-то бумажку: — вот у нас есть пожелания — если, конечно, вы согласитесь, — вписать... (какие-то изречения, пословицы)...
— Я на этих днях сократил пьесу на 15 страниц, — ответил М. А., и Мерингоф остался с раскрытым ртом.
Вечером М. А. поехал для встречи с Юровским — композитором и Прутом — либреттистом (либретто «Опанас»). Встреча не состоялась, он пошел проветриться — сказал он.
А тут звонки: Ануся — встретимся завтра. Доктор. Яков Л. — звал пойти завтра на «Горе от ума» в Малый. Рассказывал, что у него только что сидел долго Самосуд, восхищался безмерно Булгаковым, сказал, что он — самый лучший, едва ли не единственный настоящий художник, чувствует эпоху, как никто. Самый советский из всех писателей!
Потом — Оленька, тоже звала на «Горе от ума», но я должна была отказаться — буду работать на машинке.
16 ноября.
Вчера уже поздно, уж я собиралась залезть в свою вечернюю ванну, — раздался телефонный звонок: Женичка мой еле слышным голосом просит приехать на станцию метро (Коминтерн), ему там стало дурно. Не помня себя оделась, оставила М. А. записку и выбежала. У нашего метро на счастье стоял ЗИС. В дежурной Коминтерна нашла Женичку — его приводили в чувство, он несколько раз терял сознание — у него летом, в Лебедяни тоже это случалось. Как это страшно, лежит без кровинки в лице. Когда ему стало лучше, отвезла его в Ржевский. Оттуда позвонила М. А., он вышел ко мне навстречу, и мы в четвертом часу утра только пришли домой.
Легли в шестом часу. А около одиннадцати уже пришли Холфин и Чуфаров. М. А. додиктовал мне либретто и поехал в Большой на читку, отвезя меня в дирекцию, где у меня была встреча с Анусей.
Приехал М. А. домой обедать в шестом часу, измочаленный. Рассказывал, что либретто разнесли в пух и прах.
Сейчас только встали (10 часов вечера), еще бродим, разбитые. Ляжем рано, только ванны возьмем.
17 ноября.
Решить-то решили рано лечь, а легли — с разговорами — в четвертом часу.
Сегодня М. А. пошел винтить к Федоровым. А ко мне пришел мой Женюшка, и мы с ним просидели весь вечер вдвоем.