А известно ли вам, друзья, что граф Лев Николаевич Толстой отнюдь не являлся домоседом: он «наездил» десятки тысяч километров, из них 18,5 тысяч — по Европе. В своё первое европейское путешествие 29-летний Лев Толстой — небогатый помещик, молодой безбородый писатель — отправился в начале 1857 года.
В феврале 1861 года 32-летний Лев Николаевич едет в Лондон из Парижа. Тоннеля под Ла-Маншем еще не существует — пассажирам приходится пересаживаться из комфортабельного поезда на гораздо менее удобный пароход. По словам одного из пассажиров, это «90 минут грязи, дискомфорта, давки, сырости, холода и крайне бедственного состояния».
Английская столица того времени мало похожа на нынешнюю. Лондонскую канализацию уже строят, но Темза по-прежнему смердит. Вместе с канализацией лондонцы прокладывают и метро, улицы перекопаны. В центре на узких улочках с трудом разъезжаются омнибусы, кареты и наездники. Проезжая часть завалена лошадиным навозом, пешеходы теснятся на узких тротуарах — не самое подходящее место для прогулок. К тому же на пароходе графа продуло, его мучает зубная боль. Однако же он не теряет времени и не забывает о главной цели путешествия — «узнать, как бы это так сделать, чтобы, самому ничего не зная, уметь учить других».
У профессора Оксфордского университета Мэтью Арнольда Лев Толстой, «джентльмен из России, интересующийся народным образованием», получил рекомендательное письмо к преподавателям лондонских школ. День за днем Толстой объезжает учебные заведения Лондона, изучая все новые методики и общаясь с преподавателями, чтобы, как пишет Толстой, «никто не смел мне в России указывать по педагогии на чужие края и чтобы быть au niveau всего, что сделано по этой части».
С модели обустройства школы Октагон, здание которой и сейчас существует в Лондоне, Лев Толстой создал свою школу в Ясной Поляне.
В книге В.Лукаса содержится информация о визите Толстого в школу в Челси - интереснейшем восьмиугольном здании: «его дизайн был создан по мотивам одной купели во Флоренции». В нем было «восемь альковов, закрытых занавесками, в каждом из которых помещался свой класс», и обогревание от центральной печи. Здесь Толстой разговаривал с мальчиками из класса «3B» и просил их написать о том, что они сделали в тот день. Лукас был в таком восторге, когда эти бесхитростные сочинения снова были найдены (на самом деле, они содержались в архивах Ясной Поляны и о них никто и не забывал), что он их воспроизвел на 15 страницах своей книги. Они вряд ли представляют из себя большую литературную ценность, однако что-то есть в идее, что эти давно умершие английские школьники рассказывают Толстому обыденные подробности своей жизни.
Здание школы все еще стоит на том же месте и теперь является частным домом, окруженным забором (его называют «Октагон»). Чтобы увидеть здание, пройдите к Фулэм-роуд от станции метро Фулэм Бродвей (Fulham Broadway), мимо стадиона Абрамовича «Челси», пока не увидите его справа, перед неоготической школьной капеллой. Другие места, связанные с визитом Толстого в Лондон, найти проще. Он слушал речь Палмерстона (Palmerston) в Палате общин и стал временным членом клуба Athenaeum на улице Пэл Мэл.
У магазина анархистской литературы Freedom в районе Уайтчапель есть стена с портретами анархистов, среди них и портрет Толстого
[700x533]
Как на работу, Толстой ходит и в Южно-Кенсингтонский музей. Здесь богатая библиотека педагогических книг. Писатель проштудировал 49 из них и некоторым дал меткие характеристики: «тупоумная религиозность» (об «Уроках морали»), «образец бессмыслия» (об «Основах красноречия»), «дрянь дамская» (о «Книгах для чтения»). Единственное издание, удостоившееся высшей похвалы, — «Минеральные, животные и растительные вещества». О ней Толстой пишет: «Отличная книга, отвечающая на всякие вопросы детей».
В Южно-Кенсингтонском музее (ныне Музей Виктории и Альберта) перестроили несколько корпусов, но здание, в котором бывал Толстой, осталось
[639x423]
Почти каждый день Лев Николаевич наведывается в уютный гостеприимный дом Орсет-Хаус в районе Паддингтон — в гости к Герцену, живущему за границей уже 14 лет. И Герцен, и все домашние — почитатели таланта Толстого.
Радикальный философ Александр Герцен не только жил в Лондоне в течении десяти лет, с 1853 по 1864, но и встречался с многими соотечественниками, такими как Тургенев, Чернышевский, Толстой, Достоевский, Некрасов, Павел Анненков, Василий Боткин, Василий Слепцов. Представляете себе вечера на вилле Герцена, особняке в итальянском стиле за вокзалом Паддингтон. А ещё эти известные люди дружески общались со своими британскими современниками: Диккенсом или Дарвином, Троллопом или Теннисоном. Записи о некоторых таких встречах действительно остались в архивах: у Льва Толстого было рекомендательное письмо от Мэттью Арнольда (Matthew Arnold), он также был на литературном чтении Диккенса; Иван Тургенев общался с самыми разными людьми, включая Томаса Карлайла (Thomas Carlyle), чей особняк в Челси сейчас стал музеем, и Джорджа Элиота (George Eliot).
Brunel House (так сейчас называется Орсет-Хаус) — дом, где Толстой бывал в гостях у Герцена и, аккомпанируя себе на фортепиано, пел сочиненную им во время Крымской войны песню, запрещенную цензурой, но популярную в армии
16-летняя дочь Герцена Наталья, узнав, что приедет автор популярного в то время «Детства», выпросила у отца позволения присутствовать в кабинете и забилась в кресло в дальнем углу. Но каково же было ее разочарование, когда она увидела «франтовато, по последней английской моде одетого человека, со светскими манерами, вошедшего к отцу и начавшего с увлечением ему рассказывать о петушиных боях и о состязании боксеров, которых он уже насмотрелся в Лондоне…»
Петушиные и боксерские бои — одни из любимых развлечений лондонцев того времени. Азартные зрители делали ставки. Но если петушиные бои были легальны, то собравшихся полюбоваться на боксеров, дравшихся без перчаток и почти без правил, часто разгоняла полиция.
«Граф Толстой сильно завирается подчас; у него еще мозговарение не сделалось после того, как он покушал впечатлений», — пишет Герцен Тургеневу 12 марта 1861 года. Лев Николаевич покинет Лондон 17 марта 1861 года, вернется в свою Ясную Поляну и никогда больше «по Европам» не поедет. Устройство жизни в чужих странах он посмотрел, руины былых цивилизаций его не вдохновили, система обучения разочаровала, либеральных взглядов он не придерживался и в демократию не верил. Но уже тогда, в свои 30 с небольшим лет, верил в русский народ, считал его гораздо менее испорченным и более способным создать новый справедливый строй.
Клуб путешественников" на Пэлл-Мэлл известен своей хорошей кухней, двумя самоубийствами в бильярдном зале, тем, кто комната под названием "Кофейная" — единственное помещение в клубе, где нельзя пить кофе.
В клубе прекрасная библиотека, содержащая множество книг, от антикварных до современных, главным образом, о путешествиях.
Основа всех английских клубов — объединить людей с общими интересами, у каждого клуба свой стиль, и по принадлежности к определеному клубу можно судить, к какой политической партии джентльмен принадлежит, какие у него вкусы и пристрастия, и даже, какой характер. "Клуб путешественников" на Пэл-Мэл, 106 был открыт в 1819 году. Членами клуба в разное время были- Генри Петти-Фицморис, 3-й маркиз Лансдаун, лорд Окленд, герцог Веллингтон, лорд Аберидин, премьер-министры Великобритании - Артур Балфур, Стэнли Болдуин, Алекс Дуглас Хьюм. Сэр Вильям Эдвард Парри - контр-адмирал, исследователь Арктики. В 1827 году организовал одну из самых первых экспедиций на Северный полюс. Почeтный член Петербургской академии наук (1826). Сэр Родерик Импи Мэрчисон - геолог и путешественник, впервые описавший и исследовавший силурийский, девонский и пермский геологические периоды.
Основная идея клуба со дня его создания - предоставить возможность путешественникам и джентльменам, выезжавших заграницу, возможность приглашать почетных гостей, представителей иностранных миссий и известных путешественников.
Здание построено по проекту архитектора Чарльза Барри, это было первое клубное здание, построенное под сильным влиянием итальянского ренессанса. Ничего удивительного, в то время Барри как раз вернулся в Англию после трехлетнего пребывания в Италии.
Обязательное условие для вступления в клуб - "тот, кто путешествовал из Британских островов на расстоянии не менее пяти сотен миль от Лондона по прямой линии". Сейчас к этому требованию прибавилось еще одно — необходимо пожить за границей в течение какого-то периода времени. Кандидат должен получить рекомендацию от члена клуба с не менее, чем пятилетним стажем, поддержку еще одного члена клуба и заплатить членский взнос.
Пэл-Мэлл и Сент-Джеймс-стрит улицы клубов джентльменов.
Стены библиотеки украшает один из фризов святилища Аполлона Эпикурейского в Бассах, в Греции. Фриз посвящён темам амазономахии и кентавромахии.
Членом клуба был племянник писателя Уильяма Теккерея, сам писатель не был.
Сэр Джон Рассел - дед философа Бертрана Рассела, писатель Энтони Димок Поуэлл (наиболее известен по двенадцатитомному циклу "Танец под музыку времени
"На следующий день Пен отправился в свой клуб, уплатил вступительный взнос, поглотивший ровно одну треть от его ста фунтов, и позавтракал там с превеликим удовольствием, как полновластный хозяин этих чертогов. Затем, перейдя в библиотеку, погрузился в глубокое кресло и попробовал прочесть все журналы подряд. Ему было очень любопытно, смотрят ли на него другие члены клуба и как это они решаются входить в шляпах в такие прекрасные комнаты. Он написал в Фэрокс письмо на клубной почтовой бумаге, упомянув, как ему приятно будет отдыхать здесь после дня, проведенного за работой."
Уильям Мейкпис Теккерей. "История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага"
Леди в члены клуба не принимаются, но могут посещать его в качестве гостей.
Недавно вопрос был поставлен на голосование. Члены клуба среднего возраста даже были склонны к переменам, но молодые решительно проголосовали против.
В знак протеста архиепископ Кентерберийский вышел из членства в клубе.
Дресс-код - формальный в любое время суток.
Традицию английских чаепитий завела в 1840-м герцогиня Бедфордская. Рабочий день джентльменов стал тогда длиннее, они возвращались к обеду не раньше 7—8 вечера, и, чтобы дамы в ожидании мужей не умерли с голоду, ее светлость стала собирать приятельниц на чай в своем будуаре около пяти часов дня.
Отсюда и пошло название «Афтенун ти». Поначалу это были посиделки исключительно для дам, и только тридцать лет спустя они переросли в более солидное мероприятие, к тому же укоренилось застолье alaRusse: вместо того чтобы накладывать на тарелку все одновременно, блюда стали подавать одно за другим. Но если хозяева не в состоянии были держать достаточный штат прислуги, гостям приходилось ждать своей очереди, а еда тем временем остывала…
Кстати, про уникальную коллекцию столового фарфора под названием "Слепой граф", из Вустерского фарфорового завода (Англия).
Уникальность коллекции в выпуклом цветочном узоре - такая посуда изготавливалась специально для слепых и слабовидящих людей, чтобы они тоже могли "насладиться красотой фарфора".
Джордж Уильям, 7-й граф Ковентри, потерял зрение после неудачного падения с лошади.
Было ему всего лишь 22 года. С тех пор его прозвали Слепым графом.
Слепота не помешала графу "жить на полную катушку": он был знаменит своими любовными похождениями и многочисленными скандалами.
С начала 1780-х гг. Слепой граф скупает фарфоровые изделия Вустерской мануфактуры с выпуклым рисунком. В итоге получилась обширная коллекция.
В 1820 г. граф заказал полный десертный набор, включавший сервировочные тарелки, блюдца и так далее.
Выпуклый цветочный узор оказался настолько популярным, что Вустерский завод продолжил выпускать эту серию вплоть до начала 20 века.
Этот дизайн называется "Слепой граф" в честь Джорджа Уильяма Ковентри. Но специальный фарфор для слепых выпускали еще в 17 веке.
Рональд Нокс (1888–1957) – католический священник, переводчик Библии (с латыни), автор детективов, являлся одним из основателей Детективного клуба, председателем которого был Честертон.
А еще Нокс время от времени вел вживую (из Эдинбурга) передачи на радио ВВС. А еще он любил розыгрыши. Опасное сочетание.
16 января 1926 года в программе радио было заявлено: «Преп. Р.А.Нокс. Репортаж с баррикад». Текст не был согласован с лондонским офисом. Те, кто включил радио, не читая программы, услышали завершение лекции какого-то оксфордского профессора о Французской революции (по другим сведениям – о раннем английском романтизме). затем пошли новости о крикете, прогноз погоды («погода в целом прекрасная, на юге временами дожди, на севере непрекращающийся ливень, в Англии сильнейшие порывы ветра, доходящие в Шотландии до урагана»), а потом...
«Демонстрация безработных. Толпа на Трафальгарской площади приобретает угрожающие размеры. Время от времени новости прерывались выступлением оркестра в отеле «Савой».
«Толпа миновала Арку адмиралтейства и направляется к правительственным зданиям на Уайтхолле с угрожающим видом. Арка адмиралтейства была минована толпой, которая направляется...» Общая длительность звучания – 17 минут.
А в Лондоне как раз прошел снегопад, и свежие газеты в провинцию не попали. И не у всех радиослушателей было чувство юмора.
А всего через четыре месяца начилась настоящая всебританская забастовка.
Через год после Льва Толстого в Лондон приехал впервые Иван Тургенев и делился об Англии более жизнерадостными впечатлениями; у него было много особенных встреч. Автор «Отцов и детей» посещал Лондон несколько раз за 30 лет, и встречался со многими известными людьми. Он регулярно посещал дом Теккерея в южном Кенсингтоне, дом Карлайла на Чейни-роу, позже дом Джорджа Элиота около Риджент-парка. В 1871 он встречался с художником-прерафаэлитом Уилльямом Моррисом (William Morris) в его доме и с Фордом Мэдоксом Брауном (Ford Madox Brown), а в 1879 ужинал с Генри Джеймсом (Henry James) в клубе Reform. В течении несколько лет он, судя по всему, принял участие во многих культурных мероприятиях - от детского хора, исполнявшего песню ‘Zadok the Priest’ в соборе Св. Павла до лекции о русском фольклоре в Королевском институте на улице Альбермейл.
[показать]
Став временным членом литературного лондонского клуба Athenaeum, заседающего на улице Пэлл-Мэлл, Лев Толстой попадает на лекцию английского классика Чарлза Диккенса, с которым давно мечтал познакомиться. По воспоминаниям Толстого, Диккенс «прекрасно читал и производил своей сухой, но сильной фигурой мощное впечатление». А вот трехчасовая речь премьер-министра Пальмерстона в палате общин в английском парламенте показалась ему скучной.
[100x]
Клуб Athenaeum — попрежнему место отдыха джентльменов, только в последние 10 лет туда стали пускать и женщин
Хотя Лев Николаевич увез из Лондона «отвращение к цивилизации», именно сюда он чуть не эмигрировал, В сентябре 1872 года на Толстого завели дело, грозили тюрьмой: его бык убил пастуха в Ясной Поляне. «…С презрением, которого я не могу не испытывать к судам новым… невыносимо жить в России… Я решился ехать в Англию навсегда или до того времени , пока свобода и достоинство каждого человека не будет у нас обеспечена», — пишет он тетушке. Писатель планировал продать за 20 000 Ясную Поляну и купить дом в Англии. Но обвинения сняли и извинились. Так Толстой и не стал эмигрантом.
Источники "Русский Лондон" и фото-репортаж "У каждого путешествия есть своя тайная цель, о которой не знает и сам путешественник"
