Все, закончилась полоса почти непрерывного ужаса под названием "хирургические болезни с Киршиной". Аллилуйя, я жива и даже сдала экзамен сразу. Надо сказать, это был тот еще цирк. Я не знаю, о чем у меня НЕ спросили на нем.

Я догадываюсь, что мало кто поймет, о чем это я, но все равно перечислю эти вопросы. Начиналось все достаточно невинно, с элементарного вопроса: что относится к ХВН. Это варикоз и ПТБ. Фигня. Потом: что относится к четвертому уровню ХИМТ. Тоже несложно. Классификация гематогенного остеомиелита всплыла в моей голове случайно и была навеяна добрыми богами. Патогенез гематогенного остеомиелита, клинику и лечение хирургическими методами я придумала. Небезуспешно, надо сказать. Классификацию мастита вспомнила из общей хирургии. У меня прямо в голове всплыла та страница, где была эта ересь написана. Лечение придумала. Объяснила разницу между разрезами при анте-, интра- и ретромаммарном мастите. Забыла про пункцию. Сложно все помнить, когда на ходу придумываешь. Вот на гангрене Фурнье я, конечно, срезалась. Понятия не имела, что это такое. И явно что-то напутала в U-образной флегмоне кисти. Объяснила, как оперативно лечить рак правой половины ободочной кишки, а заодно и геморрой. Потом виды абдоминального сепсиса, и заодно показания к плановой санации перитонита. Ну и недалеко убежала от этого классификация сепсиса. А потом плавно к правилам ведения раны при плановой санации. Затем вдруг вернулись к ХИМТ, только к третьему уровню. После этого препод скорчила кислую мину. Спросила, откуда у меня такой высокий балл, зато допустила к сдаче практических навыков на пациенте.

Я бурно возрадовалась и поскакала пациента того искать, но не тут-то было! Он ушел на процедуры и когда будет, медицинская сестра не знала. Видимо, боги на миг одарили меня своим взглядом, он вернулся довольно быстро. Начала я его опрашивать. Жизнь у этого человека была долгая, трудная и наполненная нифиговским количеством болячек, про каждую из которых я должна была подробненько узнать. Ну, это помимо того основного, по поводу чего он, собственно, лечился. Едва успел он свою земную жизнь мне рассказать до половины, как влетает, собственно, профессор, чтоб жилось ей долго и счастливо и говорит, что, мол, пора. На мои робкие писки, что нифига не пора, я еще ничего не сделала, отвечает игнором. Ладно. Во время проведения осмотра спрашивает меня, какого же черта я не поставила несчастного пациента на табуретку, чтобы осмотреть его ноги, а просто вокруг попрыгала? А что я могу ответить? Если я попрошу его залезть на табуретку с его весом под 200 кг и кучей болячек, то не выдержит либо пациент, либо табуретка. В любом случае, исход был бы плачевен. Но молчу, головой киваю, изображаю раскаяние. Пациенты тихо на препода начинают ворчать, типа, не дергайте девочку, она все знает. Не давите на нее и вообще заткнитесь, не мешайте человеку рассказывать. Симптомы ретроцекального аппендицита, которые меня попросили продемонстрировать, это несусветная фигня, кроме симптома Габая, конечно. Когда до него доходило дело, все махали руками и говорили, что этот бред нам точно никогда не понадобится. И не понадобился бы, не наткнись я на Киршину. Ну и пробы на проходимость глубоких вен тоже так ничего. Их всего две. И лечение (ей не понравилось, хотя почему - мне не объяснили). И диагноз. И, вдогонку, показания к холедохотомии, разницу между синдромом и болезнью Рейно и хирургическое лечение оной (и этот чертов вопрос: а еще? грррррр)

В общем, когда я оттуда вышла, то не знала, чего же мне больше хочется: придушить эту стерву нахер или расплакаться. Конечно, я не сделала ни того, ни другого. У меня наверняка будет язва. Нельзя такие эмоции в себе держать.