Автор Леха_Ильин,


Когда молятся ветераны - Орбитальный удар




... Крыло сто пять - базе. Нахожусь под плотным огнем, принять группу невозможно. Возвращаюсь...



- Сука трусливая! Сперва зассал над зеленкой лететь, теперь кочевников испугался... - матерная тирада в адрес пилота уходящей 'Валькирии' раздалась над плоской, как стол, землей 'Дурной плеши' - почти идеального круга стекла, оставшегося после удара с орбиты.

- Кот, заткнись. Транз, связь! - связник подбежал с уже настроенным воксом, и Кейс Браун, капитан «катачанских дьяволов», взял гарнитуру.

- База, говорит Д-четырнадцать. Борт ушел, не взяв нас, кочевники в полутора километрах, оторваться не сможем ... Вас понял, - продолжил капитан после короткой паузы, – уройте эту тварь.

- Ни один борт не взлетит. Помощи не будет, - струйка пота пробила дорожку в маскировочной краске на лице капитана.

- Гребаная плешь. В джунглях хоть неделю бы держались, а здесь и пятнадцати минут не выдержим... – Горил был против выхода из зеленки, но точку эвакуации воздушники менять отказались.

- Сдаться хочешь?

- Я на идиота похож? На алтарь к кочевникам так по частям, а не живьем...

- Сбросить все лишнее. Оставить флягу, три батареи и пару гранат. Уходим в отрыв, – безнадега, но тот, кто не привык бороться до последнего, на Катачане не доживает и до десяти лет...



... Ровная вибрация двигателей, выводящих легкий крейсер на стационарную орбиту, надраенная палуба, удобные кресла с откинутыми аварийными рамами, вычищенные мундиры, чашка кофе у пульта - крейсер возвращается из патруля.

- Господин капитан, перехвачены радиопереговоры с поверхности. У гвардии проблемы.

- Сбросьте запись на мой пульт, лейтенант, - капитан нажал вспыхнувшую на пульте руну, и хриплые голоса, прорывающиеся сквозь помехи, заполнили мостик. – Связь, можете до них достать?

- Без проблем.



...Катачанский капитан затравленным взглядом обвел ровную, как стол, стеклянную равнину вокруг. Кочевники в полутора километрах, группа выдохлась, «Валькирии» не будет. Нельзя даже окопаться, а без укрытия две сотни кочевников положат десяток его парней, как только подойдут на прицельный выстрел. Вокруг бойцы сбрасывали все лишнее на блестящую под солнцем сплавленную землю. Внезапно в еще неснятой с головы гарнитуре раздался сигнал вызова. Транз, уже сбросивший вокс на землю, автоматически нажал кнопку приема.



- Группа Д-четырнадцать, говорит ‘Cвятая Маргарита Гисонская’, легкий крейсер флота империума, прием. Д-четырнадцать, говорит ‘Святая Маргарита Гисонская’, легкий крейсер флота империума, прием.

- «Маргарита», вас слышим.

- Мы перехватили ваши переговоры. Можем нанести орбитальный удар.

- Принято.

- Переключайте вокс в режим маяка, давайте азимут и расстояние до противника.

- Вокс в режим маяка, - связник мгновенно выполнил приказ.- Ориентировочное время до удара? - уже в гарнитуру, расчехляя бинокль.

- Десять минут.

- Противник в километре двухстах метрах, - катачанец отвел бинокль от глаз и повозился с навигатором на запястье, - по азимуту сто тридцать шесть. Движется со скоростью десять-двенадцать километров в час. Ждать на месте не можем, уходим по азимуту триста тридцать шесть. Для протокола: группа Д-четырнадцать, запрашиваем отсечный орбитальный удар с наведением на вокс, смещение восемьсот метров, азимут сто тридцать шесть.

- Д-четырнадцать, запрос принят, ожидаемое время удара плюс десять минут. Конец связи.

- Рацию не бросать. Разгрузить связника, - с Транза мгновенно снимают лазган и подсумки с батареями. - Бегом.



- Левый борт, главный калибр слушает.

-Координаты получили?

-Так точно.

- Произвести отсечный залп. Внизу свои, целиться как можно точнее ...- уставные команды капитана сменяются нормальными интонациями. – Боб, ты третий канонир флота, вытащи гвардию.

- Борт, синхронизация орудий по мне. Четвертое, поправка двести на пол града. Пятое, поправка двести на град. Первое, второе отзеркалить. Тип заряда космос-поверхность. Третье, зарядить зонд.



В спрятанных за многими слоями брони погребах люди и сервиторы выкатывают упакованные снаряды. Старший вахты сверяет маркировку, везде ли на пластике упаковки виден значок планеты. Снять упаковку, специальными тканями протереть от смазки. Очищенный от консервирующей смазки снаряд завести на цепи конвейера, активировать мотор, и многотонное смертоносное изделие мира-кузницы поплывет к своему орудию. В конце конвейера снаряд аккуратно опустят на лоток подачи и окропят освященным маслом, после чего десяток людей, бормоча литании, начнет заводить тяжеленный цилиндр в камору. Но это внизу, а выше, в блистерах наведения, наводчики настраивают синхронизацию стволов. Все, кроме одного - старшего канонира левого борта Боба Харикейна.



Оптоэлектронный прицел без проблем пробил безоблачную атмосферу. Умная электроника уже показала радиомаяк и требуемое смещение. Импланты в мозгу, кажется, тихонько гудят, пересчитывая координаты с учетом движения радиомаяка.

- Зонд заряжен, орудие подготовлено, - доклад расчета. Доводка ствола, касание сенсора спуска - выстрел. Вышколенная орудийная прислуга без команды начинает подавать следующий снаряд.

Зонд, входящий сейчас в атмосферу, не несет взрывчатки, только оболочка, полностью сгорающая на высоте пятьсот метров, и две сигнальные ракеты в хвостовике. Его вес и аэродинамика полностью соответствуют нормальному снаряду класса космос-поверхность. В прицеле отчетливо видна огненная полоса зонда. Активация высотомера, радарный луч в доли секунды пробегает до поверхности и обратно. Дистанция получена. Зонд достигает поверхности, и его ракеты отмечают точку попадания. Бионический глаз измеряет расстояние между проекцией точки попадания и необходимой точки, калькулирующий имплант, получив нужные цифры, высчитывает поправку.



- Докладываю, все орудия борта к выстрелу готовы, - старый Дик, старшина заряжающих, оперативен.

- Бог-Машина, благослови пушки корабельные и прицелы их. Благослови расчетные импланты мои. Император, направь залп мой на головы врагов твоих и отведи от верных слуг своих, – и уже вслух в переговорник, - всем орудиям! Огонь!

Отдача полного бортового залпа заставляет легкий крейсер содрогнуться. Двигатели компенсируют отдачу пушек, не давая сойти со стационарной орбиты, а шесть снарядов начинают свой первый и последний путь...



...По стеклянной равнине, окруженной джунглями, бежит десяток человек. Пятнадцать километров до джунглей и всего километр до двух сотен преследователей. Пот заливает глаза и смывает камуфляжную краску на лицах, оставляя разводы буро-зеленого цвета. Шум крови в ушах заглушает потихоньку усиливающийся гул.

В небе возникает ярко светящаяся полоса, гул становится все сильнее и сильнее, и вот обе группы людей останавливаются, задрав головы в небо. Полоса завершается в пяти километрах от них, и в небо взмывают две ярких красных ракеты.



- Пристрелочный ... отбегались. Теперь молись, парни, - капитан с трудом перевел дыхание и достал из кармана небольшую плоскую фляжку.

- Бог-Император, я был не лучшим твоим последователем, но и не худшим. Я всегда был честен с тобой, миром и собой. Направь гнев свой на проклятых язычников и отведи от нас. Боец должен помирать в бою, забрав с собой врага, а не мишенью для выкидышей человечества. Дай мне умереть, как бойцу, когда придет час мой, - каждый из десятка шепчет свое, и молитвы складываются в странную мелодию, исполняемую десятью тихими хриплыми голосами. - Да будет воля твоя, ибо не в наших силах что-либо изменить здесь и сейчас.

- Вот так, - завершил капитан и, сделав глоток, передал флягу своему заместителю. В небе нарастает рев, и все удлиняются шесть светящихся полос. - Вспышка спереди, - спокойно добавил капитан и лег на землю головой от преследователей, закрывая голову руками.



... Гул все растет и растет, пока не начинает казаться, что кроме этого низкого, пробирающего насквозь звука в мире ничего не осталось. Потом начинает дрожать земля. Сперва несильно, словно рядом проходит «Химера», но в считанные секунды вибрация усиливается, а потом приходит взрывная волна, разом отбивая слух. Уже не ясно, подбрасывают ли тебя земляные волны или это раз за разом прокатывается по телу чудовищно уплотнившийся воздух. Время исчезает, и сам себе кажешься ничтожным перед этой рукотворной стихией, овеществленным Гневом Императора. Ты не раз видел, как бьют «Василиски», ты попадал под артобстрелы, но все это ничтожно по сравнению с истинной мощью! С орбитальным ударом!!! И когда очередной раз воздух вминает тело в потрескавшееся стекло ‘Дурной плеши’, сознание гаснет...



Капитана шатало, когда он поднялся на ноги, из ушей и носа шла кровь. Отделение разметало взрывной волной метров на тридцать. Некоторые уже поднимались на ноги, остальные валялись без движения, словно детские игрушки. Капитан начал было орать приказ, но не услышал и сам себя. Поднявшиеся на ноги бойцы нашли своего командира взглядом, и он хлопнул по аптечке, а потом показал на еще не пришедших в себя. Ответом стали кивки пошатывающихся «дьяволов». Связник, сидя на земле, очумело глядел в пространство и начал шевелиться только после хлопка по плечу. Указать на вокс, потом сделать жест 'Батя'. Словно сомнамбула Транз выставил частоту и нажал кнопку передачи. Каким-то чудом гарнитура не слетела с головы, и, когда Транз показал что, связь установлена, капитан начал говорить в микрофон.

- Батя, отсюда мы уже не уйдем, высылай «Вальку». Если ты нас слышишь, дай два сигнала вызова. Батя, отсюда мы уже не уйдем...



Боб Харикейн, обожравшийся так, что пришлось расстегивать ремень, сидел во главе длинного стола под открытым небом на базе катачанцев. После трех месяцев патруля на окраинах системы, трех месяцев, когда обычнейшее сушеное мясо шло как деликатес, а питьевая вода не раз и не два прошла дисцилятор, богатство стола поражало. Свежее мясо, амасек, пиво, не та моча, которую подавали в барах на базе, а невероятное густое темное пиво. На вопрос ‘Где такое берется?’ хозяева только отмахнулись 'Тебе какая разница? Пей'. Боб был очень доволен жизнью, когда осоловелый взгляд остановился на пошатывающемся гвардейце с пластиковой канистрой который встал за спиной своего командира.

- Рудольф, я не могу награждать твоих людей, - обратился полковник к капитану «Маргариты». - Но один мой человек хочет сказать твоему канониру несколько слов.

- Боб, ты вытащил меня и моих парней, - начал катачанец, дождавшись кивка капитана корабля, - и твой выстрел был настолько точен, что любой снайпер позавидует, а потому...

Флотские вздрогнули, когда черное лезвие ‘ночного жнеца’ вылетело из ножен и остановилось над кружкой канонира. По лезвию в кружку потек зеленоватый настой со странным, но приятным запахом. Когда кружка наполнилась, боец убрал нож и, сняв со своего камуфляжа небольшой знак в виде оптического прицела, опустил его в кружку. Боб поднялся и, аккуратно подняв кружку, поднес к губам. Как ни странно, пился настой легко, несмотря на свою крепость, и дно кружки показалось очень быстро. Знак легонько прикоснулся к губам и, когда Боб поставил пустую кружку на стол, стукнулся о дно. Полковник достал знак и прицепил его еще мокрым на флотский мундир.

- Носи по праву! - проревели катачанцы, сидящие за столом, и крепчайший амасек полился в их луженые глотки, пока флотские удивленно хлопали глазами.



Пилот третьего класса Миранд Ксаевич, придя в себя, увидел только белый потолок. С трудом он повел заплывшими глазами и увидел зафиксированные ноги и полностью закрытую кисть правой руки.

- Офицер, он пришел в себя, - звонкий женский голосок раздался совсем близко. Пилот, с трудом повернув голову, разглядел невысокую девушку в белом халате. Долго разглядывать ее не дал вошедший представитель военной прокуратуры.

- Миранд Ксаевич. Вы обвиняетесь в трусости во время боевых действий и пренебрежении долгом. Слушание вашего дела назначено на завтра. Вы хотите сказать что-либо перед судом?

- Я хочу присутствовать на слушании дела тех, кто на меня напал.

- На вас никто не нападал. Есть показания патруля, который видел, как вы падали с лестницы, сломали обе ноги и пальцы на правой руке. Очень неудачное падение, – прокурорский ничем не выдал явной издевки.

- Ублюдки, - просипел пилот.

- Ублюдок - это тот, кто трусит от шального трассера, прошедшего в полусотне метров, и бросает людей на смерть. А те, кто не убивают такого на месте - большие гуманисты. Сестра, распишитесь, что обвинение было зачитано, но обвиняемый бредил и не мог расписаться лично.



https://author.today/work/series/7094

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Доклад по Кохинур-2
Сопротивление не бывает бесполезным.
Штурмовик.
Болота мира смерти
Литания ремонтника номер ноль