Автор Игорь Маранин brombenzol,


Глава 19. Рассказ Слепого Яна



Лаура выгребала тяжёлый мокрый навоз из коровьего стойла. Закидывала в старое негодное ведро и таскала до назьмища в дальнем углу огорода. В первый месяц лета она с детьми вывозила навоз в оставшееся под парами поле и запахивала в землю, а затем бороновала и оставляла преть до сева. В посёлке мелотёсов земледелием занимались женщины, мужчины работали на руднике.
– Кому горшки?! – неожиданно взлетел над деревней разухабистый крик. – Кому игрушки?!
Женщина отставила в сторону лопату и прислушалась.
– Кому кувшины?! Кому свистульки?!
Вытерев руки о чистую тряпицу, Лаура вышла со двора и торопливо зашагала в начало посёлка по пыльному, укатанному колёсами телег просёлку. Ноги её сверкали голыми пятками, огрубевшая кожа которых не замечала ни колкой травы, ни колючек, ни мелких камней. Вокруг повозки горшечников уже толпились бабы вперемешку с ребятней. Первые приценялись к посуде, вторые разбирали глиняные свистульки и игрушки. У ребятишек при виде последних глаза разбегались: и осьминоги, и медузы, и поморники, и даже огромный страшный кракен. Над повозкой парило облако трелей: мальчишки пробовали свистульки на звук. Одни звучали глухо, басовито, почти рычали, другие звенели на всю улицу, третьи по-комариному тонко пищали. Двое горшечников (крепкий старик с короткой седой бородой и мальчишка-подросток) торговали каждый своим товаром: дед – посудой, внук – игрушками. Лауру заинтересовал кувшин – она давно хотела такой домой.
– Говорят, на остров корабль Циклона прибыл? – поинтересовался кто-то.
Лаура замерла
– Прибыл, – откликнулся гончар. – К старику Фабио старые друзья приехали.
– Что за друзья? – с замиранием сердца спросила Лаура.
– Кракен их знает! Говорят, много лет назад Фабио выходил их после кораблекрушения.
Руки женщины дрогнули, и она чуть не выронила из кувшин.

Утро выдалось солнечным и тихим. Маур проснулся, пошарил рукой вокруг и, не найдя Муссы, открыл глаза. Поднявшись, авиатор выбрался из-под навеса, потягиваясь и протирая глаза. Мусса плавала в море, и Маур невольно залюбовался подругой. Она скользила по волнам столь плавно и естественно, словно была рождена в воде. Заметив любовника, Фонбора помахала рукой, а затем скрылась под водой – надолго, Маур даже беспокоиться стал. Но она тут же вынырнула, весело отфыркиваясь и мотая из стороны в сторону отросшими за время путешествия волосами.
Позавтракав, Мусса и Маур в сопровождении Фабио отправились к слепому сказителю в посёлок мелотёсов. Ехали в повозке, запряжённой волами – на этих выносливых и сильных животных мел доставляли из карьера в гавань. Волы способны были тянуть груз весом в полторы тысячи фунтов, но даже порожние шли не быстрее человека, едва преодолевая три лиги за три часа. Даже дом здесь стоил меньше пары волов, оттого островитяне ухаживали за ними тщательнее, чем за собственными детьми. Мыли, чистили, вычесывали шкуру деревянными гребнями, а рога до блеска начищали стеклом.
Меловой карьер встретил их шумом: стучали киянки, визжали пилы, скалывали неровности закольники и выравнивали поверхность блоков тесовики. К удивлению Фонборы, среди мелотёсов были и женщины, с легкостью ворочавшие большие камни и дробившие их кувалдами. Фабио приветственно махали руками, но работу не прекратили: жизнь здесь была тяжёлой и чтобы заработать на пропитание, приходилось трудиться без отдыха. Миновав карьер, повозка въехала в небольшой посёлок, где была встречена гурьбой босоногих ребятишек. Авиатор вытащил припасённый кулёк и принялся раздавать сладости. В этот момент из ближайшего дома вышла женщина с корзиной мокрого белья и остановилась, пристально взглядываясь в приезжих.
– Маур? – окликнула она. – Маур дель Бриз?
Авиатор обернулся.
– Прости, красавица, – сказал он. – Не узнаю.
– Это же старшая сестра Кохи, Лаура! – пристыдил его старик. – Вышла замуж за мелотёса, детишек ему нарожала. Сколько у тебя уже? Семь?
– Восемь, – ответила Лаура.
Она была красива той взрослой красотой, какой некоторые женщины расцветают после тридцати. Проигрывая ровесницам в юности, потом они на долгие годы становятся властительницами мужских сердец. Фигуру Лауры не испортили даже восемь родов, только бёдра стали шире, придав женщине ещё больше привлекательности. Маур соскочил с повозки, дружески обнял её и что-то шепнул на ухо. Она кивнула, неожиданно зардевшись. Когда он вернулся на телегу, Мусса ревниво прошептала:
– Что ты ей сказал?
– Он приехал.
– Кто приехал? – не поняла Фонбора.
– Кармело. Я ей сообщил, что Кармело приехал.
Мусса оглянулась и увидела смотревшую им вслед Лауру. Та смутилась и принялась развешивать бельё.
Слепой Ян сидел у небольшого дома в окружении десятка ребятишек. На столе перед ним лежала развёрнутая книга с плотными жёлтыми листами, испещрённая множеством точек. Мусса узнала её сразу – книга была написана шрифтом Аполинара де ла Муссона для незрячих. Он читал вслух сказку, и гости остановились невдалеке послушать.
“Когда-то холмы Белого острова, – рассказывал слепой, на ходу переиначивая известную в клане Бора сказку на местный лад, – были населены множеством духов. Они поселились здесь задолго до прихода первых людей и считали земли своими, оттого вредили людям и причиняли им зло. Никто не мог ужиться с духами, все бежали прочь – и мореходы Бриза, и оружейники Мистраля, и корабелы Бора, и тайнознатцы Муссона, и воины Пассата, и мастеровые Торнадо, и пираты Циклона. Первыми, кто осел у меловых пещер, были ваши предки. На несколько веков они стали полновластными хозяевами Белого острова. Шло время, духов становилось всё меньше (теперь уже они покидали здешние края), а островитян всё больше. Надумали они добывать в пещерах мел, да вот беда – обитал в этом месте злобный дух Нуберо. Это был полумужчина-полузверь огромного роста: если акула выбросится на берег и встанет на хвост, то едва достанет мордой до подбородка Нуберо. Долго думали островитяне как изгнать великана. Понимали, что не даст он им добывать мел, будет нападать и убивать, ибо обладал тот дух нравом злобным и жестоким. А островитян хоть и много было, но жили они мирно и воевать не умели. Первыми собрались на советы старые рыбаки. Семь дней и семь ночей совещались они, но так ничего и не придумали. Только хвастались друг перед другом уловом да ворчали на молодежь. Не по силам оказался Нуберо их мудрости. Тогда собрались на совет самые удачливые охотники. Спорили семь дней и семь ночей, какими стрелами лучше стрелять в духа и какие ловушки лучше на него ставить, но так и не пришли к единому мнению. Не по зубам оказался Нуберо их смелости. Призвали тогда на совет по морю самых сильных шамов из разных мест. Семь дней и семь ночей колдовали они вокруг костра, но только обессиленно попадали наземь. Не брала Нуберо их шаманская сила.
– Ничего не могут наши мужчины придумать! – сказала тогда одна вдова и собрала на совет женщин.
Узнав о том, долго смеялись и рыбаки, и охотники, и шамы:
– Если уж мы ничего не придумали, то куда уж вам!
Но где мужчина берёт мудростью, там женщина смекалкой, а где мужчина берет смелостью, там женщина уловкой, а где мужчина берет силой, там женщина хитростью. Всего три дня и три ночи вели свой разговор жёны, и большую часть болтали о мужьях и нарядах, но придумали вот что: заказали мужчинам вырезать из мела статуэтку женщины, шамов попросили заколдовать её, а сами оделись охотниками и пошли будить болотного духа. Проснулся злобный дух, рассвирепел, вылез из пещеры и погнался за охотницами. А те бросились врассыпную, оставив лежать на земле заколдованную статуэтку. Подошёл Нуберо, взглянул на деву из мела и такой она ему показалась красавицей, что взял он статуэтку в руки и тут же окаменел от любви”.
Ян оторвался от книги, повернул голову в сторону гостей и воскликнул:
– Никак и Старый Фабио, который так не любит сказки, пришёл мою послушать?
– Я к тебе только гостей привёл, – проворчал Фабио. – Хотят послушать про Скалу миражей. Я-то твои россказни сто раз слышал, пойду лучше на карьер схожу.
Ян усмехнулся и, отпустив ребятишек, поднялся из-за стола. Ноздри его раздувались, вдыхая запахи подошедших незнакомцев.
– Слепые знакомятся руками, – сказал он. – Позвольте коснуться ваших лиц.
– Конечно, – ответила Мусса за обоих.
Длинные худые пальцы слепого ожили и, едва касаясь кожи, пробежали сначала по её голове, а потом по лицу Маура.
– Бризолец и островитянка, – ошарашил он обоих. – Что же вы хотите узнать о Скале миражей?
– Всё! – немного грубовато ответил авиатор.
– И ещё о том, как вы догадались, кто мы, – мягко сказала Мусса.
– У каждого свой дар, – усаживаясь обратно и рукой предлагая сесть напротив, промолвил Ян. – Я расскажу, всё, что знаю… Впервые я услышал о Скале миражей много лет назад, когда ещё был зряч. Жил я тогда в Бора-Бо, носил голубой камзол и считался местным сумасшедшим. Как иначе назвать человека, который не вылезает из кабаков не за тем, чтобы напиться, а в поисках чудесных историй мореходов? Впрочем, в этом была и своя выгода: я стал своего рода портовой достопримечательностью, а потому меня никто не трогал. Честно говоря, кузина, я был тогда отчаянным трусом.
– Как вы меня назвали? – встрепенулась Мусса.
– Я чувствую в тебе кровь собственного клана, хотя и изрядно разбавленную. Твой отец женился на островитянке?
– Да вы просто шам! – воскликнула пораженная Фонбора.
– Да, я немало времени провел среди них и кое-чему научился. Но вернёмся в Бора-Бо! Лет тридцать назад в порт вошло сильно потрёпанное судно, и его моряки рассказали поразительные вещи. Будто бы шторм загнал их корабль в страну ночи, где даже днём царит сумрак, и Матушка не может разогнать его своими лучами. В этой стране вместе с солнцем видны днём звёзды, а обитают там большие хищные птицы, которые нападают на людей. Попасть туда почти невозможно – путь преграждает Скала, вокруг которой в плотном тумане отражаются невероятные картины и сбивают мореходов с курса.
– Скала миражей, – прошептала Фонбора.
– Или Зуб Морского бога – пару раз я слышал и такое название. Южнее скалы начинаются мели и лежит большой остров, но большой корабль заплыть туда только случайно. Неизвестно даже, существует ли тот остров на самом деле или это тоже мираж. Несколько лет спустя, в Норте, я стал свидетелем ещё одной истории – в порт зашёл корабль Циклона, и его моряки похвалялись тем, что поймали оборотня. Знаете, эти истории о том, что человек может превращаться в животное?
– Это же детские сказки, – пробурчал Маур.
– Кто знает! – хотя слепой и не видел, но когда к нему обращались, поворачивал голову к собеседнику. – Но в тот раз это действительно был обычный человек, просто очень дикий – он не разумел человеческой речи. Мореходы провезли пленника в клетке по улицам, и я всю дорогу шёл рядом, наблюдая. Они утверждали, что поймали его во тьме, которая спустилась на судно через несколько часов после рассвета и развеялась незадолго до заката.
– Но почему они считали его оборотнем?
– Не знаю, кузина.
– Я простая островитянка, – поморщилась Фонбора. – Не обращайтесь ко мне так.
Слепой Ян повернул к ней –, ноздри его чуть вздрагивали.
– Мне просто приятно вспоминать это слово – оно пахнет детством, – признался он. – И, наконец, третье...
В этот момент свет заслонила чья-то фигура и, обернувшись, гости увидели настоящую великаншу. Она скинула с плеча кувалду, которой дробила мел в каменоломне, и спросила
‒ У рыбаков сегодня ночь мореходов будет?
Ночью мореходов на Белом острове называли гулянку после прибытия корабля. Два-три поколения назад, в юности Фабио, это была своего рода дань, взимаемая мореходами с островитян едой, вином и женщинами. Но с тех пор многое изменилось, и теперь это был общий праздник. Расходы делили пополам, а свободных женщин на Белом острове всегда хватало (впрочем, и несвободные умудрялись порой ухватить свою долю удовольствий).
– Да, Луша, – ответил Слепой Ян. – У рыбаков сегодня ночь мореходов.
– Вот этого хочу, ‒ женщина-великан бесцеремонно ткнула пальцем в Маура. ‒ Чую, сильный малый.
– Он занят, ‒ насмешливо ответила Мусса.
– Могу освободить, – задиристо произнесла Луша, задетая её тоном.
– Не сметь! – хлопнул по столу Ян. – Это мои гости.
– Хорошо, папа, – проворчала великанша.
– И, наконец, третье, – объявил слепой. – Это моя приёмная дочь Луша. Она видела Скалу миражей своими глазами.
Во второй раз этот человек сумел изумить своих гостей – они во все глаза уставились на великаншу. Женщина неловко похлопала себя по толстой робе, отчего белая пыль, проевшая складки одежды, взвилась в воздух большим облаком.
– Аа-а-апчхи! – чихнула Фонбора. – Это правда? Ты видела Скалу миражей?
– Не отвечу тебе, – отрезала надувшаяся, как ребёнок, Луша. – Ты – жадная, мужиком делиться не хочешь.
– А мне ответишь? – спросил Маур.
– Тебе совет дам: бросай эту алчную бабу, беги от неё подальше!
Все своим видом показывая презрение к Фонборе, великанша развернулась и удалилась во двор.
– Не обижайтесь, – вздохнул Ян. – Она разумом как дитя. Я подобрал её девчонкой на севере, когда гостил у шамов. Она не глупа, просто склад её ума не похож на наш. Когда я ослеп, Луша привезла меня на этот остров, узнав, что здесь можно работать в каменоломне.
– Она действительно видела Скалу миражей?
– Она так говорит. Может, хочет сделать мне приятное, а, может, желает забыть, как её обманули. Какой-то мореход рассказал ей, что в Бора-Бо продают капли, возвращающие зрение. Она взяла все деньги, что скопила за год, и отправилась купить мне лекарство. Конечно, её обманули! На обратном пути корабль снесло на юг к Скале миражей, но они счастливо оттуда выбрались.


https://author.today/work/294123

Глава 1. Мусса не хочет идти в тюрьму Глава 2. Пять дней тому назад Глава 3. Пациент приходит в себя Глава 4. Вторая тюрьма Южного порта Глава 5. Агент Тайной канцелярии Глава 6. Шифр Химоты Глава 7. Вести из-за Барьера Глава 8. Человек, которого не видно Глава 9. Одной тайной становится меньше Глава 10. Приворотное зелье

Глава 11. Непристойное предложение Глава 12. Вас приглашает Фигура Глава 13. Кармело и его команда Глава 14. Поморник и капитан Глава 15. Абордаж под паром Глава 16. Белый остров Глава 17. За пять дней до того Глава 18. Старик Фабио

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ