Автор Игорь Маранин brombenzol,
Глава 18. Старик Фабио
Старику Фабио перевалило за восемьдесят, когда на Белый остров выбросило два безжизненным тела, крепко связанных верёвкой – Маура и Кармело. С тех пор прошло семнадцать лет – солидный срок для любого, кто разменял девятый десяток. Глядя на ещё далёкий, но уже оглашенный криком “Земля!” остров, Маур и Кармело спорили, жив ли ещё старик.
Белый остров выплыл навстречу на закате – его горы на оранжевом фоне казались нарисованными. Здесь, вблизи Барьера, утром и вечером Матушка надевала яркие платья. Мореходы шутили, что она на ночь отправляется в кабак – танцевать для тех, кто путешествует между звезд. Воздух был свеж, и над водой плыли рваные облака, оставшиеся после ночного ливня. Поморник, дремавший на мачте, поднял голову, прислушался и радостно заквохкал. Слетев с мачты, он заложил пике и неожиданно бомбардировал капитана вонючим снарядом. Пролетев мимо ошарашенного предательством Кармело, Меткая Задница вывернул голову, прокаркал на птичьем языке ругательство и устремился к острову. Больше корабль ему был не нужен.
– Тварь, – с чувством произнёс Кармело, вытирая платком лицо.
Контрабандисты стояли с каменными физиономиями, но уголки их губ постоянно дёргались. Капитан обвёл их хищным взглядом: ни одного смешка так и не последовало.
Остров встретил гостей опустевшим берегом – жители деревни, увидев корабль под флагом Циклона, скрылись в катакомбах. Встав на рейде, Кармело приказал спустить шлюпку и отправился к берегу в сопровождении Маура и Муссы. Когда лодка ткнулась носом в мокрый песок, контрабандист сложил весла, а Маур легко выскочил на берег и привязал её к металлическому столбу. Мусса с удовольствием шла босыми ногами по песку, вспоминая детство: ей хотелось снять платье и броситься в воду. В остров Фонбора влюбилась сразу, едва увидев его на оранжевом холсте рассвета.
– Ты бы скоро здесь заскучала, – прочитал её мысли Маур.
Фонбора кивнула. Её друг был прав: она бы заскучала без работы, университета, библиотеки и старика Аполинара. Но как же здесь было хорошо! Трое друзей поднялись от морской кромки к домам, разглядывая висевшие рыбацкие сети. Вокруг не было никого, но они знали, что внимательные глаза следят за ними.
– Помнишь, как ты смолить учился? – увидев у дома, где когда-то жил Старый Фабио, лодку, спросил Маур.
– Ещё бы! – развеселился Кармело.
Целый день он на спор с Кохой поливал лодку горячей смолой и растирал месиво мочальной кистью. Смола на древесине то и дело вспыхивала и будущий капитан в панике бросался её тушить.
– Грей шибче! Шоб смола на дереве прям кипела, – подсказывал Коха, но помогать – не помогал: спор есть спор.
К вечеру древесина стала чёрной, как паучья душа, и Кармело оставил её сохнуть до утра. Весь следующий день он конопатил щели, забивая их паклей при помощи деревянной лопатки. Затем просмолил рыбацкое судно повторно и выкрасил в тёмно-синий цвет. После того, как краска высохла, аккуратно промазал древесину “земляной смолой”, чтобы заплыли все щели. Спорили мальчишки на то, потечёт лодка после того, как её осмолит Кармело, или не потечёт. Восьмилетнего Коху подбила на это старшая сестра, влюбленная в подростка-морехода. Неизвестно, что получал сам Коха, но циклонец в случае проигрыша должен был весь день ходить за девчонкой и исполнять любые её желания.
– Ну чё? Спытаем? – спросил друга островитянин, когда работа была закончена. Тот кивнул: он делал всё точно также, как взрослые и был уверен, что получилось не хуже. Каково же было разочарование Кармело, когда его творение дало течь в первом же плавании!
– Ха-а-алту-у-ура! – демонстративно протянул Коха.
Когда они вернулись на остров, победитель вытащил нос лодки на берег, а корму оставил в море. Взял ведро и стал наполнять водой.
– Зачем это? – буркнул расстроенный Кармело.
Он уже видел несколько полузатопленных лодок на берегу.
– Шоб не перепутать, на какой плавать можно,– с невозмутимым видом ответил Коха.
Только через несколько дней, когда Фабио и Маур вернулись от мелотёсов, Кармело узнал, что как бы тщательно ты ни смолил новое судно, но первый раз на воде оно всё-равно протечёт. Дерево ещё сухое, его нужно вымочить – для этого и заливают лодки на треть водой. О, как гонялся тогда рассерженный Кармело де Циклон за малолетним обманщиком! Теперь, спустя семнадцать лет, он стоял возле дома старика и был совершенно уверен, что перед ним лежит та самая лодка!
– Эй! – заорал контрабандист. – Я хочу поговорить со Старым Фабио!
– А ты кто такой будешь? – донёсся из-под холма искажённый трубами голос.
– Я – капитан вон того чудесного корабля и большой друг старика. Он ещё жив?
– А ты оглянись, – раздалось за спиной.
Маур и контрабандист одновременно обернулись: за ними стоял Фабио собственной персоной. Лицо его покрылось глубокими складками, морщин стало больше, на глазу висело бельмо, но рука, опирающаяся на посох оставалась твёрдой, а седая грива всё такой же роскошной.
– Фабио! – вскричал контрабандист, заключая островитянина в объятия. – Готовь марин, Маур, ты проиграл!
И не удержался, совсем по-детски наябедничал:
– Он не верил, что ты ещё топчешь Белые горы.
– Я не верил? – возмутился Маур, вслед за другом обнимая островитянина. – Мне не жалко было мариан проиграть. Это он хотел на тебе нажиться.
Они рассмеялись – все трое. Смех у Фабио оказался густой, словно байбачий жир, которым островитяне лечили простуду.
– А это кто у нас? – спросил он, обернувшись к женщине.
– Мусса, – представилась она. – Мусса Фонбора.
– Большой ученый и хороший специалист в университете! – поднял палец Маур.
– Не такой уж хороший, – с серьёзной физиономией возразил контрабандист. – Такую грубую ошибку в расчётах совершить!
– Какую ошибку? – растерялась Фонбора.
– Выбрать этого парня в любовники, – Кармело шутливо ткнул дель Бриза в бок.
Теперь смеялись все, включая Муссу.
– Коха где? – задал вопрос контрабандист.
– Коха успел на войну сходить, – помрачнел старик. – Вернулся с одной ногой...
– И где он? Лежит где-то?
– Лежит? – удивился Фабио. – На севере острова соль из моря добывает.
– На одной ноге?
– Деревяшку себе выточил, скачет, как горный козёл. Жене после возвращения троих ребятишек заделал.
– Как это троих? – не понял Кармело. – Когда же он вернулся?
– Так он троих сразу. Тройня у него.
Вскоре началась выгрузка товаров, закупленных в Мусе для продажи на острове – мореходы решили не ждать следующего дня. Жизнь приучила их бережно относиться к отсутствию дождя. Инструменты, приборы, снасти, ткани, лекарства, керосин – всё, что можно было (и часть того, что до сих пор запрещалось продавать островитянам) перевозили рыбацкими лодками с судна на берег и складировали под навесом у старика. Самому Фабио Маур и Кармело подарили электрический генератор. Разгрузку закончили далеко заполночь, когда хмурая и маленькая Сестра выползла посмотреть, кто там до сих пор шумит на берегу. Уже ночью, сидя за поздней трапезой, Мусса спросила Фабио о землях южнее Белого острова.
Он задумался.
– Никто из наших туда не плавал, девочка. Рыбацкая лодка моря боится, жмётся к берегу. Да и мореходы, сама знаешь, запрещали. Пару раз корабли заносило к Барьеру и океан был столь милостив, что отпускал моряков живыми. От них я слышал рассказы про Скалу миражей, где море будто искажено. Сходи завтра к Слепому Яну, он любитель таких историй – правда, и соврёт – возьмёт недорого.
– Что за Скала миражей?
– Там видятся разные небылицы. Иногда – другие корабли, иногда – летающие машины, а иногда – далёкий остров. Не спрашивай больше – я не знаю. Меня всегда интересовали только мел и рыба, а байки в одно ухо влетали – в другое вылетали. Люди считают, что та живёт зло и оттуда прилетают канавары, но откуда они могут знать?
Спать Мусса устроилась отдельно – в доме на лежаке, но сон не шёл, и она ещё долго ворочалась с боку на бок. Затем встала, выбралась на цыпочках из дома, и пошла под навес. Забралась на копну сена к Мауру, прижалась к нему спиной и сразу же заснула.
https://author.today/work/294123
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ