Вместо предисловия.
24 июня 1859 года Анри Дюнан стал свидетелем сражения между франко-сардинскими и австрийскими войсками при Сольферино. Ночь после сражения он провел в деревушке Кастильоне, куда привезли более 9 000 раненых французов и австрийцев. Ни местные жители, ни французская армия были не в состоянии оказать первую помощь большинству раненых. Дюнан провел несколько дней в деревне, оказывая, вместе с местными жителями, помощь раненым.
Описывая франко-австрийскую войну и произошедшее сражение, у него возникла идея создания ассоциации Красного Креста...

***

1978 год. Деревня в южной части Африки. Волонтеры Ассоциации Красного Креста и Красного Полумесяца - Бениза Лорен и Жорж Лефевр...

Двадцатилетняя французская студентка мединститута из Парижа Бениза Лорен и один из ее преподавателей месье Лефевр подъехали на американском Виллисе шестидесятого года к небольшой деревне, отмеченной на карте синим цветом - "неисследованная".
К машине сразу с криками подбежали исхудавшие дети в одних только набедренных повязках. Эта деревня была одной из самых бедных, посещенных Бенизой за месяц в Африке, хотя, по правде говоря, "богатой" деревней считалась та, где до сих пор еще не весь скот умер.
Не дожидаясь остановки американской машины, девушка открыла дверь и, схватив сумку легко соскочила на пыльную и абсолютно сухую землю. Дети мгновенно облепили ее со всех сторон, протягивая к девушке свои худые руки. Бениза стала доставать из сумки сухие галеты, какими питались в длительных походах солдаты французской армии, и раздавать детям. Ребята постарше - восьми-двенадцати лет - жадно хватали еду и, словно дикие звери, отбегали в сторону, а младшие просто стояли и плакали, не понимая, что это такое - некоторые не ели уже несколько дней.
Бениза взяла на руки одного из самых младших детей - девочку лет пяти - и поразилась, насколько она легкая - когда девушка год назад проходила практику в родильном отделении одной из больниц Парижа, в ее обязанности входило осматривать новорожденных, и эти новорожденные, по мнению студентки, весили больше, чем эта маленькая негритянка. Бениза посмотрела на своего преподавателя. Месье Лефевр разговаривал на местном наречии с каким-то стариком.
Спустя пару минут Жорж подошел к девушке и приглушенно произнес:
- Здесь дела еще хуже, чем на западе. Единственная речушка поблизости пересохла, и весь урожай и скот погиб. А запасов у этих людей с прошлого года не осталось, тогда тоже время было не сладкое.
- Месье Лефевр, - обратилась к преподавателю девушка и, подумав не больше секунды продолжила, - Жорж, что с больными?
- Около трети, как везде. Деревня маленькая, вряд ли наберется и полусотня человек.
Жорж Лефевр погладил девочку на руках Бенизы по голове и достал из походного жилета вещь и вовсе здесь невиданную - маленький кусочек твердого шоколада, после чего угостил девочку. Та взяла невиданный ранее деликатес в рот, резко поменялась в лице, расплакалась, выплюнула кусочек шоколада на пыльную землю и стала пускать коричневые слюни. Тут же к ногам французских волонтеров подбежал какой-то мальчик, схватил с земли сладость, не отряхивая от пыли, сунул за щеку и убежал сторону.
И студентка и ее преподаватель смотрели на эту сцену без единого слова.
- Мы должны остаться, - уверенно заявила Бениза, когда девочка успокоилась. - Сколько у нас еды и воды?
- Четыре пятидесятилитровые канистры, но одна уже ополовинена и запасов на неделю, рассчитанных на двадцать человек. Бени, послушай, этого нам все равно не хватит! Даже если они будут есть экономно, а мы не будем питаться совсем, еды хватит на пять дней, от силы неделю. Воды примерно на столько же. Как это ни прискорбно, но мы ничего не сможем изменить.
Бениза Лорен опустила девочку на землю и решительно заявила:
- Мы можем помочь больным...
Месье Лефевр не стал переубеждать молодую девочку, добровольно согласившуюся на мессию, лишь глубоко вздохнул. Почти все волонтеры были идеалистами, они считали, что изменить мир к лучшему можно за мгновение, повернув какой-то неведомый выключатель. Сам он, будучи прагматиком в свои сорок с небольшим видел множество смертей в точно таких же деревнях. Еще он знал ,что первые месяцы после возвращения на родину он не сможет спать, хорошенько не выпив вечером. Ко всему прочему Жорж понимал, что эта бледная девочка, отбивающаяся от назойливых москитов, пойдет до конца, даже если у нее не будет машины, груженой припасами и лекарствами.
- Хорошо, Бени, мы остаемся.
Мгновением спустя оба француза,отправились к машине, выгрузили одну канистру с водой на месте обще деревенского сбора, рассказали старосте, что каждый может попить, но не много - по одной миске на человека, и отправились осматривать больных...

Больных оказалось куда больше, чем рассчитывал Жорж. Почти пятьдесят человек лежали по своим низеньким домам и умирали от сжигающих их малярии. Преподаватель не стал говорить своей студентке, что и лекарства у них на всех не хватит.
Таким образом, ухаживая за зараженными Месье Лефевр и Бениза Лорен прожили в деревне трое суток. Каждую ночь Бениза плакала, и продолжалось это с первого для пребывания ее на материке. Уезжая из Франции она рассчитывала побыть самостоятельной, пожить отдельно от родителей, помочь нуждающимся и, наверное, попутешествовать. Но все рухнуло в первый же день: когда их корабль ударился о берег Африки, девушка стояла на палубе и смотрела на бесчисленное количество голодных, больных, нищих... Потом ее определили в оперативный госпиталь, и там она увидела первую смерть в своей жизни, а потом вторую, а затем третью... Сейчас она сидела рядом с кроватью беременной женщины, зараженной овале-малярией и клялась себе, что эта женщина выживет. Клялась, сама не зная, что больна еще серьезнее, чем эта негритянка...

- Бени, принеси мне ампулу акрихина из сумки,- прокричал Жорж Лефевр из дальней комнаты, сидя у возле бледного негра ( он сам всегда удивлялся, как это возможно, но кожа у них серела, и становилось жутковато при одном только виде - словно на мертвеца смотришь) и, не дождавшись ответа снова окликнул девушку: Бени!
Наконец он встал, вытер руки и направился к девушке (он распорядился, чтобы всех больных перенесли в одно место). Бениза спала, неудобно расположившись на стуле. Ее кожа была бела, как снег, а на лбы выступили крошечные капельки пота. Жорж сразу все понял, взял девушку на руки положил на подстилку, какие служили кроватями всем местным аборигенам...

Девушка проснулась на следующий день. Проснулась от того, что ей приснился ад, где ее решили сжечь. Бенизе хотелось пить. Ее преподаватель сидел тут же рядом, временами погружаясь в дремоту. Заметив, что девушка открыла глаза, он встрепенулся и произнес:
- Бени, девочка моя, выпей воды. Выпей.
Она сделала глоток, тут же желудок сжался в судороге, вызывая рвотный порыв, но девушка последние дни ела столько же, сколько и жители деревни, а иногда даже меньше, то есть - вообще ничего, поэтому желудок успокоился.
- Бени ,я вызвал по рации лендровер, он будет здесь через трое суток. У меня осталась последняя вакцина примахина - мы все-таки не рассчитывали на такое количество людей - но тебе и ее должно хватить до приезда других волонтеров.
- Как беременная? - Шепотом произнесла студентка.
Профессор не стал врать:
- Она без вакцины продержится немного, может, часов пятнадцать, может, сутки.
- Отдайте ей вакцину.
- Нет, у тебя крайне тяжелая степень, тебе не выжить.
- Месье Лефевр... Жорж,если я не приму вакцину, то я умру. А если не примет она, то они умрут.
Профессор молча кивнул, подал Бенизе миску с водой и пару галет и ушел, спасать женщину, носящую под сердцем ребенка.
Откуда ему было знать, что лендровер задержется на день, его студентка умрет в страшных судорогах во сне, потом умрет беременная негритянка с ее еще неродившемся ребенком...

1978 год. Франция. Париж. Жорж Лефевр

Жорж Лефевр сидел в кресле в своем доме и пил коньяк. Настоящий, выращенный в провинции Коньяк, и привезенным его другом и коллегой по Красному Кресту после возвращения Лефевра из Африки. Вкуса профессор не чувствовал. Ему просто хотелось напиться. Напиться, чтобы хоть ненадолго стереть из памяти двадцатилетнюю девушку, держащую на руках дистрофичную пятилетнюю негритяночку...

P.S. История, описанная здесь, выдумана мной и никогда не происходила (кроме вступления, конечно). Мне просто хотелось показать, примерно в каких условиях приходилось работать сотрудникам ассоциации Красного Креста и Красного Полумесяца.