 [760x486]
Я её очень люблю, вы понимаете?
Сегодня у нас как раз ровно год со дня свадьбы, годовщина значит.
Я купил ей букет цветов, она любит незабудки. Наверное, именно
из-за названия я их и не забываю, не путаю ни с чем другим.
Спешу с работы в приподнятом настроении, мы живём в другом
районе, в маленькой, но уютной квартирке. Отпросился вот пораньше,
начальник понял меня, отпустил, годовщина ведь. Надо успеть.
Надо успеть пораньше. Она, моя Танечка, наверняка приготовила
что-нибудь вкусненькое. Я так много работаю, но этот вечер будет
наш с тобой, солнце моё. Я обещаю.
Бегу до остановки. Справа замечаю группу крепких парней,
в чёрных кожаных куртках, человек шесть не меньше, окружили
кого-то, кричат матом, что-то явно не поделили, слышу угрозы -
отморозки. Мне не видно к кому они обращены, да и некогда
рассматривать. Сегодня такой важный день! Пробегаю мимо и
вдруг останавливаюсь как вкопаный. Слышу какие-то совсем
детские голоса на фоне пьяного мата.
- Отдай, мне мама подарила, не трогай.. ну отдай, ну пожалуйста!
- Слышь, б##ь, придурок, заткнись, или е##ло разобью.
Что там у тебя ещё есть?
Поворачиваюсь и смотрю. Двое школьников, лет по четырнадцать
или вроде того, а над ними, как коршуны, с презрением и
чувством безнаказанности склонились ублюдки на голову выше
лет по 17-18, у каждого в руках по бутылке пива. Рыгают. Гопников
точно шесть человек, а этих всего двое. Я вижу, что ситуация
накаляется, вижу как один из малолеток пытается выхватить у
главного задиры свой телефон или что-то похожее, но тот
отталкивает его так, что школьник валится на землю. Остальные
ржут. Он явно угодил ему в нос или рассёк губу. Течёт кровь.
Школьник закрывает лицо руками, кажется, он плачет. Второй
подбегает и вцепляется в руку главаря. Отморозки валят его с ног,
начинают пинать прямо по лицу. Редкие прохожие, все как один,
идут мимо. Мне некогда думать, у меня в руках букет незабудок,
благодаря им, я не забываю. Мне надо спешить, спешить, спешить...
- Что уставился придурок? Тебе тоже е##ло набить?
Это было обращено ко мне, и я чуть было не выступил вперёд,
но остановился. Отморозки ещё больше раззадорились, они
били двоих детей ногами, в живот, по печени. Они бросили мне
вызов, пиная их ещё сильнее, как бы показывая, что я не смогу
их остановить. Это было бы странным и нелепым, пытаться
усмирять пьяных подростков, когда ты с букетом цветов в руках.
К остановке как раз подошёл мой автобус. Не было времени,
совсем не было. Я должен ехать. Два маленьких и беззащитных
пацана смотрели на меня, я запомнил эти взгляды. Похоже, им
теперь достанется ещё больше. Я повернулся и быстрым
шагом проследовал к автобусу.
Всю дорогу я думал об этом случае и, несмотря на
противоречивость своего поступка, ощущал странную и даже
пугающую уверенность, что всё сделал правильно.
- Нормально доехал? - спросила Таня и поцеловала меня.
Я вытащил букет из-за спины и протянул его ей.
- С годовщиной, любимая!
Она поставила цветы в вазу. Незабудки, чтобы не забывать - на
самое видное место. Другой подарок - маленькое золотое
колечко я припрятал на потом. Вот зажжем свечи, тогда. Она
искренне обрадовалась любимым цветам. Я не спешил с
основным подарком. В нашей маленькой, но уютной квартирке
пахло всякими вкусностями.
- Ты приехал раньше, ещё ничего не готово!
Она улыбалась, а я смотрел в её глаза, и на секунду мне
показалось, что она смотрит куда-то сквозь меня, будто не может
сфокусироваться на моём взгляде. В это же мгновение я ощутил
странный холод и почувствовал себя совершенно пустым, с
ощущением, будто кто-то откачал из меня все внутренности,
оставив лишь голографическую оболочку. К тому моменту я уже,
кажется, подзабыл про случай на остановке, и вдруг по какой-то
непонятной причине вновь вспомнил. Непреодолимая сила
заставляла меня вспоминать снова и снова, проживать тот момент
моего ухода, как будто больше я не помнил ни о чём вовсе,
лишь ту остановку, лишь глаза беззащитных пацанов.
Я был для них шансом.
- О чём ты сейчас думаешь? - спросила она.
Таня увидела, как я провалился в себя, и вернула меня обратно.
Я решил, что должен рассказать ей. Вернее даже не так: я знал
точно, что обязан всё ей рассказать. Прямо здесь и сейчас.
- На самом деле по дороге кое-что произошло, но я не знаю, как
ты это воспримешь - начал я, рассказав ей всё до мельчайших
подробностей, про глаза малолеток, про букет и про моё
отступление с автобусной остановки.
До самого последнего момента она слушала очень внимательно,
как будто ждала, что в этой истории вот-вот прилетит супермен и
всех спасёт, более того, и это явно выражалось в её глазах,
этим суперменом обязательно должен был быть я.
Я закончил рассказ. Её лицо исказилось. Её глаза смотрели на
меня со злобой. Я вновь почувствовал непреодолимый холод и
опять, будто я лишь оболочка, меня нет. Она пепелила стену позади
меня, будто стараясь не смотреть в глаза, при этом уставив свой
взгляд ровно в сердцевину моих зрачков.
- Да как ты мог так поступить! - она взорвалась, я впервые видел
её такой - ты же понимаешь, что это дети! Этих отморозков нужно
было пинать ногами, кусать и рвать! Неужели ты такое говно, да?
Ты реально такое говно? Ты трус, как я могла всё это время не
видеть, ты просто трус! Ты должен был хоть что-то сделать,
наплевать на цветы, бросил бы их в мусорку, триста раз наплевать
на них, ты мог заступиться?! И на время - плевать! И на хренов
автобус! А если бы этот был наш с тобой ребёнок? Может их избили
до полусмерти, может калеками сделали! Может даже убили?!
Надо было орать на всю улицу, звать прохожих, кто-нибудь
обязательно бы помог! Ты придурок, как ты мог... как я могла..
На её глазах выступили слёзы, я не знал как реагировать.
Она уткнулась лицом в ладони и плакала навзрыд. Я не мог
шелохнуться, ощущая лишь пустоту и странное ощущение,
что несмотря на все её крики, я всё-таки поступил правильно.
Я был в этом уверен, но не мог ни понять сам, ни объяснить ей.
Я просто знал, как знают то, что после зимы наступает весна,
а после неё - лето.
- Убирайся вон, трус. Мудак, тряпка! Пошёл вон!
Странное спокойствие ощущалось во мне. Спокойствие и
безмятежность. Даже звонок в дверь не потревожил его. Она,
вытирая слёзы, вскочила и побежала к двери, наверное, подальше
от меня. Я, будто зная, что меня там ожидает,
не торопясь последовал за ней.
- Кто там?
За дверью что-то ответили, и Таня, будто испугавшись, поспешила
скорее открыть. Я стоял рядом, чуть сзади. Сначала зашла
моя мама, за ней ещё незнакомый человек. Мама зашла и
вдруг заплакала, кинулась обнимать Таню.
- Сашу убили, Сашу.. Сашу убили, - сквозь слёзы говорила она,
даже не смотря на меня.
- Погодите, мама, ну что вы такое говорите, вот же он стоит! - Таня
неглядя отвела руку и показала на меня. Мама посмотрела, и я
вдруг опять почувствовал этот взгляд сквозь. Таня обернулась и
посмотрела точно таким же взглядом.
- Наверное, он на кухню пошёл, - Таня смутилась, т.к. всё это время
ощущала меня позади себя, она пробежала на кухню, потом
проверила комнаты, туалет, ванну. Меня она нигде не нашла.
А ведь я всё это время действительно стоял рядом со всеми в
коридоре, теперь уже ощущая, что смотрю на всё происходящее,
в том числе и на себя, со стороны. Я не понимал, что происходит,
но не мог вымолвить ни слова. Я попытался закричать, и замахать
руками, но меня никто не слышал и не видел, в том числе и я сам.
- Что ты делаешь, Танюша? Ты понимаешь, его нет, я видела сама,
его больше нет, его убили, - на маму опять нахлынули слёзы.
- Так вот, же, он мне цветы подарил! Незабудки, чтобы не забывала
я его! Вот они, стоят в вазе на самом видном месте! - Таня
повернулась к вазе. Она была пустой. Вода была налита, но цветов
в ней не было. От беспомощности она заплакала
- Гражданочка, мы вынуждены сообщить, что ваш муж убит, -
заговорил вдруг тот самый человек, что пришёл с мамой, - я
старший следователь Ермаков, нам нужны ваши показания.
Тело опознано. Он скончался ещё до приезда скорой. Двенадцать
ножевых ранений. Свидетели утверждают, что он вступился за
каких-то парнишек молодых, когда на тех напали другие постарше.
Их было шестеро против него одного. Перед этим он успел
вызвать помощь… но мы опоздали.
Мне вдруг всё стало ясно. Я знал это с самого начала, но поверил
лишь после его слов. Я взглянул в глаза Тани, а потом в глаза мамы.
Мне даже на секунду показалось, что они видели меня, впрочем,
это было уже не важно. Я посмотрел на незабудки, они стояли в
вазе на самом видном месте. Она не забудет. Я шагнул прочь и
последней моей мыслью было «я всё сделал правильно».
рассказ из Интернета
[224x300]
пост подготовила
Любаша К
|
|