в ватный рукав выдыхает зима:
— Аленький галстук на тоненькой ше...
греет ли, мальчик, тепло ли душе?»
…Все, что я понял, я понял тогда:
нет никого, ничего, никогда. 
Где бы я ни был — на черном ветру
в черном снегу упаду и умру. 
Будет завод надо мною гудеть. 
Будет звезда надо мною гореть. 
Ржавая, в странных прожилках, звезда, 
и — никого, ничего, никогда.