Всеобщее избирательное право — это не лучшая система правления. Точка.

Не лучшая, например, по сравнению с обществом, где голосуют только налогоплательщики, как это было, например, в Венеции, Флоренции, Шанхае и США отцов-основателей. Впрочем, у тех обществ есть тоже свои недостатки, а идеальной системы правления нет вообще.

Всеобщее избирательное право плохо тем, что предоставляет безграничную возможность манипуляции плебсом, как мы это видим на Ближнем Востоке, в Иране, в Зимбабве, в Венесуэле, в России, — везде, где откровенный поток лжи, льющейся из телевизора, из уст деревенского муллы, просто из уст шамана, — выносит плебсу мозги вместе с остатками здравого смысла и заставляет его верить, что он: а) живет в самой сильной и могучей стране и б) все беды его страны оттого, что пиндосы гадят.

Однако иногда в странах с давними республиканскими традициями, в странах, где пропаганда еще не отучила избирателя выбирать, — всеобщее избирательное право оказывается куда более предпочтительно, нежели господство окуклившейся и завравшейся политической элиты.

Так случилось в Великобритании во время Брекзита.

Так случилось в США во время президентских выборов 2016 года.

До последнего момента все опросы на выборах в США показывали уверенное лидерство Хиллари Клинтон, так же как в Великобритании они показывали победу remain. А победил Трамп, так же как в Великобритании победили leave.

Знаете, что это значит?

Это значит, что значительная часть избирателей Трампа не хотела говорить, что они будут голосовать за Трампа. Они были запуганы общепринятым мнением, согласно которому голосовать за Трампа — это моветон. Ибо каждый, кто голосует за Трампа, — фашист, расист, сексист, не верит в глобальное потепление и — подумать только — враг мирной религии ислам.

Я, не будучи американской гражданкой и, соответственно, американским избирателем, все же испытала этот эффект на себе, ибо в начале избирательной кампании я лично была на стороне Трампа — и потом, по мере того как каждый, кто его поддерживает, беспощадно вышучивался и осмеивался, я как-то... гм, нет, не поменяла своего мнения, но научилась очень хорошо выискивать недостатки Трампа и всячески рационализировать свое нежелание идти против мейнстрима. И протекционист-то он, и нарцисс, и налогов, скорее всего, недоплачивал…

И все это правда. Протекционизм Трампа — это плохо. Его нарциссизм — плохо. Но все это — мелочи по сравнению с самой важной вещью. Трамп выиграл сначала республиканскую номинацию, а потом и выборы президента США, потому что он без промаха бил по самым больным местам господствующей леволиберальной идеологии.

Глобальное потепление? Его нет. Исламский терроризм? Он есть. Проблема с мигрантами? Да, это серьезная проблема.

Каждое предложение Трампа становилось предметом ожесточенной кампании левой травли. Каждое вызывало громкий единодушный осуждамс: да как он смеет! Фашист! Безумец! На самом деле этот осуждамс был такой громкий и такой единодушный ровно потому, что возразить по существу Трампу было нечего. Оставалось только называть его фашистом.

И вот теперь выясняется, что очень много американских избирателей, не будучи ни нацистами, ни фашистами, ни исламофобами, в глубине души, например, не нашли ничего ужасного в предложении запретить въезд — пока не будут созданы механизмы фильтрации — в США мусульманам.

Потому что, как ни крути, есть простой факт. Этот факт заключается в том, что, по разным опросам и в разных ближневосточных странах, от 70 до 90% населения одобряло взрыв башен-близнецов. И эти 70—90% были не воинствующие исламисты. Это было просто большинство. Там такое отношение к США — кстати, как и в России.

И еще этот факт заключается в том, что братья Царнаевы получили статус беженца США, что не мешало им спокойно ездить на родину. И что после Бостонского марафона в истеблишменте не раздалось ни голоса, ни писка, ни предложения — пересмотреть как-нибудь миграционную политику, чтобы хотя бы бостонские скороварки не собирались на деньги американских налогоплательщиков фейковыми беженцами, откровенно ненавидящими США.

И когда такой голос со стороны Трампа раздался, очень многие избиратели, в глубине души, решили, что никакой это не фашизм, а здравый смысл.

Даже невиданный сексистский скандал не повредил Трампу. А знаете, почему? Потому что есть феминизм и есть здравый смысл.

Что там Трамп сказал? Grub them by the pussy? Ну и? Открою вам страшную тайну. Знаете, что должна сделать женщина, если ее кто-то, не нравящийся ей, grubs by the pussy? Не насилует, не домогается по службе, а просто хватает? Вы думаете, она должна пойти в полицию? Голосовать за Клинтон? Написать об этом возмутительном случае в ООН? Ответ: она должна дать этому мужику пощечину. Или даже в пах. И все.

Приставания — это частное дело двух особей одного или разного пола, которое в 90% случаев надо уметь разрешать, не обращаясь к широкой общественности.

Победа Трампа — это вовсе не конец истории. Можно быть уверенными, что в течение ближайших полутора-двух лет правящий истеблишмент или попытается научить Трампа делать, что принято, или вынесет ему импичмент. Но есть одна очень важная деталь. Американская политическая элита очень чувствительна к мнению избирателя.

В лице Клинтон демократы предложили избирателю довольно необычного кандидата. Это был кандидат, который в том или ином виде уже 24 года находится у власти. Это кандидат открыто использовал свою власть для создания 2-миллиардного фонда, который является ничем иным, как очевидной торговлей политическим влиянием. А для удержания контроля над умами избирателя он вовсю пользовался инструментами тотальной пропаганды, создававшими в мозгах этого избирателя совершенно альтернативную реальность.

Голосование показало, что пропаганда оказалась не такой уж тотальной и что американский избиратель не готов положить здравый смысл на алтарь борьбы за политическую корректность. Это значит, что все партии скорректируют свою позицию по отношению к идеологическим инструментам, которые, как выясняется, не пользуются таким уж ошеломляющим спросом.

Что же касается отношений России и США — то тут Кремлю в ближайшем будущем предстоит уразуметь, что Трамп называл Владимира Путина сильным президентом только с одной целью - почеркнуть слабость президента Обамы.