rufabula.com/articles/2014/...-lead-eggs

Алексей Широпаев о фильме Андрея Кончаловского «Курочка Ряба» - "...Наутро похмельная Ася одиноко стоит посреди полей, рвано и тонко покрытых снегом. Она думает о том, что выкрикнул ей сын Серёжа под впечатлением посещения гнилого нужника: «Дикари! Живёте тут четыреста лет и всё в дырку ходите!..». Бандитство Серёжи в чём-то оправданно. Это — дикарская попытка вырваться из дикости. Глядя на нас, Ася спрашивает: «А может мы и вправду дикари? Ведь действительно за тысячу лет в нашей деревне ничего не изменилось. А вы как думаете?..». Она не знает. Нечто мешает ей дать себе правильный ответ. Она бормочет что-то о вечно-зелёной травке, пробивающейся из-под снега. Она заговаривает себя патриотизмом. «Но люблю мою бедную землю, оттого, что иной не видал»...


[показать]

Да, 20 лет назад этот фильм не мог произвести на меня такого впечатления, как сейчас. Тогда, в 90-е, всё-таки была надежда. Эти финальные асины реплики ещё не звучали столь внятно-страшно. Теперь, спустя 20 лет, фильм «настоялся» и состоялся, его смыслы стали предельно ясны. Ибо надежды нет. Чиркунов в России проиграл глобально, исторически. А кто же победил?

Победила Ася и её колхоз . Злые и жестокие 90-е пытались вытащить Асю из прежней жизни. Тормошили её. Пробовали, пусть и топорно, привить ей новые ценности. Не получалось. А потом пришли добрые нулевые и сказали Асе: «Всё в порядке. Не меняйся. Оставайся с прежними ценностями. Это правильные, истинно-наши ценности, мы к ним возвращаемся». Разумеется, никто при этом не собирается делиться с Асей миллиардными банковскими счетами. От дуры Аси требуется сейчас только одно: её мракобесие как опора клановой власти чекистов-миллиардеров.

В фильме есть мощная, можно сказать, эпическая сцена. К усадьбе Чиркунова для окончательного выяснения отношений движется вереница сельчан, несущих старые портреты Ленина, поеденные молью бархатные красные знамёна, потрёпанные лозунги из красного ситца. Впереди — Ася, несущая, как икону, портрет Брежнева в маршальском мундире. Только сейчас, 20 лет спустя, когда мы видим подобное в Донбассе, в Луганске, в Крыму, эта сцена прошибает по-настоящему..."