Слухов о том, что в стране происходит — в диапазоне от умеренно-депрессивных до окончательно панических — до меня доходило достаточно; теперь интересно стало самому разобраться.
Внешне картинка никак не изменилась: солнце светит, метро катит, люди ходят. Никакой специальной наглядной агитации в городе, кроме предвыборных плакатов в Мосгордуму, не заметил. Но как-то все стало тише и как бы строже.
Еще в самолете Таллинн-Москва обратил внимание: непривычно тихо летят сограждане; сидят, молчат. И на улицах — настороженно, что ли? Сдержанно. Были в гостях у шоумена Максима Галкина, который по городу вряд ли разгуливает и общественным транспортом не пользуется, но и он отметил: "Выступал недавно в Карловых Варах. Публика, в основном, русская, разумеется. И у меня традиционно есть какие-то репризы, пародии, касающиеся Путина. Никакая не сатира, не политика — но смешно, и народ всегда радовался… А тут смотрю — шутки не проходят! Смеха нет, каким-то холодом повеяло и все сидят с каменными лицами".
Преувеличивать степень отмороженности граждан не стоит; есть и впечатления другого плана — за два дня в Москве человек 6-7, совершенно незнакомых, подошли ко мне пожать руку и пожелать удачи. Некоторые интересовались — правда ли, что я эмигрировал? Когда я отвечал "Не дождутся!", вроде, радовались, но как-то невесело… Один мужчина профессорского вида сказал, что собирается переселиться в Тарту!
Тема так называемого "свала", то есть отъезда за границу надолго или навсегда, очень популярна среди образованной столичной публики уже года два. Но такой — практически поголовной! — эмигрантской эпидемии я не наблюдал никогда. Причем, в отличие от вечно тлеющих досужих разговорчиков про заграницу, вопрос теперь решается в сугубо практической плоскости: люди ищут в интернете квартиры и бизнесы, сравнивают цены и условия, выясняют про виды на жительство…
Контингент готовящихся к старту заметно изменился: раньше это были или те, кого власти прессовали и преследовали (меньшинство), или те, кто надеялся за границей выгодно конвертировать свою специальность и знания, развить бизнес и вообще зажить лучше, чем в России (таких было огромное большинство). Теперь же, как я понял, основная масса нацеленных на отъезд — это люди, готовые потерять и в заработках, и в карьере, и в жизненном комфорте. Ради того, чтобы обезопасить себя и свои семьи от того, что сейчас происходит в России. Разумеется, я не буду оглашать список, но смею вас заверить, что среди них люди не просто успешные и состоявшееся, но и знаменитые на всю страну. Причем с властями отродясь не конфликтовавшие.
Мотивы очевидные: стремительно растущая изоляция страны, разгул совковой пропаганды и гуманитарной (пока) опричнины, пикирующая экономика. И главный панический катализатор: могут закрыть границы, прекратить операции в валюте, заблокировать интернет — и добро пожаловать в КНДР! Еще полгода назад это казалось бы абсурдом; сегодня — такова повестка дня.
Вторая популярнейшая тема — путинские продовольственные санкции против собственного населения, рост цен и дефицита. В этих делах я разбираюсь плохо; хамоном-пармезаном-лососем я никогда особо не интересовался, а все свои любимые изделия без труда нашел в супермаркетах — возможно, слегка подорожавшими. Знакомые рестораторы, правда, в ужасе: часть продуктов пропала, часть подорожала аж вдвое — и на фоне беднеющей и редеющей рядами клиентуры это, конечно, почти приговор. К своему удивлению отметил, что цены сильно поднялись на товары, к санкциям отношения не имеющие. Например, килограмм сахара с начала года подорожал с 25-30 до 40-50 (!) рублей.
Литр 95 бензина стоил еще весной 32-33 рубля, а сейчас — 36 и больше. Это в Москве и Подмосковье; про другие регионы не знаю. В окрестном недешевом супермаркете "Азбука вкуса" зафиксировал изобилие всего на прилавках и полное отсутствие посетителей: в час пик, полседьмого вечера, насчитал ровно 9 человек, а на следующее утро в 10:30 я и вовсе был единственным экскурсантом в огромном торговом зале… В целом, на "материальном" фронте, как мне показалось, дела обстоят не блестяще, но и не катастрофически. Хотя цыплят, как известно, по осени считают.
Что до "моральной" составляющей и бодрости духа… странное время. У одних ощущение трагичное, у других — полусонное, но у всех — тревожное; никто толком не понимает, что происходит, и чего ждать от ближайшего будущего. Никакой эйфории в воздухе определенно не витает; патриотический подъем заканчивается на диване у телеэкрана, и умирать точно никто не хочет. Ни за Путина, ни за свободу.