Авторитарные режимы плохо информированы. Когда политические решения принимает один человек или закрытый «ближний круг», возникают неизбежные проблемы с экспертным знанием. Любому эксперту, который делает доклад для вождя, выгодно не предоставлять ему реальную информацию, а выставлять ее в нужном для себя свете. Чем ближе к вершине власти, тем меньше знает начальник. Подчиненные всеми силами берегут его от правды («Россия любит только вас, ваше высочество, вы и есть Россия»). Из экспертов образуются спаянные коллективы любимчиков, которые говорят самые приятные вещи, а взамен получают от авторитарных режимов бонусы. Кончается все это плохо, причем как для аутичного политического режима, так и для вотчины, в которой он правил.

В разные исторические эпохи для борьбы с этой тенденцией использовались свои методы. Например, товарищ Сталин пытался компенсировать родовые трудности авторитаризма при помощи карусели репрессий. Специалист только обустроится на своем месте, а его уже везут на Лубянку. Президент Путин второго и медведевского сроков, дожав парламент, озаботился созданием консультативно-совещательных органов вроде Общественной палаты (вспомним, сколько их было наштамповано в регионах) или форума «Стратегия-2020».

Предполагалось, что на таких площадках будут собираться самые компетентные эксперты, которые, в отличие от реального парламента, не претендуют на власть и соблюдают субординацию. Они будут представлять наверх образцы реальных дискуссий и аргументов. Власти же при помощи традиционного еще со сталинских времен испускания сигналов будут экспертным сообществом управлять, гадать по нему как по кофейной гуще. Это сцеплялось с инвесторами, для которых открытые экспертные заседания на уровне личных симпатий выглядели признаками современной, динамичной России. И с либеральным экономическим блоком в правительстве, к которому может быть много претензий, но бюджет они все же сводили профессионально и в срок.

Все эти либералы, интеллектуалы, сладкоголосые болтуны остались теперь в прошлом. Смотрите, даже в 30-е годы в стране худо-бедно шли какие-то общественные дискуссии. Сейчас все свернуто под ноль. Как обсуждалась операция «Крым наш»? Кто определяет масштабы интервенции в Украину? Откуда был взят список продуктов, попавших под российские «санкции»? Сегодня в России абсолютно любое, случайное и произвольное решение властей предлагается ошарашенной публике в качестве единственно верного и возможного, а попытки оспаривать его считаются национальным предательством. Панические ожидания на тему «а что еще они выкинут» связаны с тем, что люди не имеют ни малейшего понятия ни о процедуре принятия решений, ни о том, зачем они принимаются.

Единственная функция, сохраненная за экспертами, — это как раз обосновать (часто это совсем нетривиальная задача), почему то или иное решение было превосходным. Российские ток-шоу напоминают сатирическую сценку из «Монти Пайтона».

Солидные обрюзгшие мужчины в количестве от двух до шести дискутируют единственный вопрос: гениальное ли у нас руководство или просто умеренно мудрое.

Количество площадок, на которых можно хотя бы публично изумиться таким положением вещей, стремительно сокращается.

Судьба России набрасывается в рамках дремучего Изборского клуба, самопровозглашенного лапотного think tank. Проханов с красной папочкой спешит на личную встречу. Его Россия больше не место для дискуссий. Модель управления страной отброшена к эпохе Василия Темного.

Кирилл Мартынов
философ, публицист