Монтэг ехал в метро.
"Я весь словно застыл, - думал он. - Когда же это началось? Когда застыло мое лицо, мое тело? Не в ту ли ночь, когда в темноте я натолкнулся на флакон с таблетками, словно на спрятанную мину?
Это пройдет. Не сразу, может быть, понадобится время. Но я все сделаю, чтобы это прошло, да и Фабер мне поможет. Кто-нибудь вернет мне мое прежнее лицо, мои руки, они опять станут такими, как были. Сейчас даже улыбка, привычная улыбка пожарника покинула меня. Без нее я как потерянный".
В окнах мелькала стена туннеля - кремовые изразцы и густая чернота изразцы и чернота, цифры и снова чернота, все неслось мимо, все складывалось в какой-то непонятный итог.
Когда-то давно, когда он был еще ребенком, он сидел однажды на берегу моря, на желтом песке дюн в жаркий летний день и пытался наполнить песком сито, потому что двоюродный брат зло подшутил над ним, сказав: "Если наполнишь сито песком, получишь десять центов". Но чем быстрее он наполнял его, тем стремительнее, с сухим горячим шелестом песок просыпался сквозь сито. Руки у него устали, песок был горячий, как огонь, а сито все оставалось пустым. Он молча сидел на берегу в душный, июльский день, и слезы катились по его щекам.
Теперь, когда пневматический поезд мчал его, потряхивая и качая, по пустым подземным коридорам, он вспомнил безжалостную логику сита и, опустив глаза, вдруг 'увидел, что держит в руках раскрытую библию. В вагоне были люди, но он, не скрываясь, держал книгу в руках, и в голову ему вдруг пришла нелепая мысль: если читать быстро и все подряд, то хоть немного песка задержится в сите. Он начал читать, но слова просыпались насквозь, а ведь через несколько часов он увидит Битти и отдаст ему книгу, поэтому ни одна фраза не должна ускользнуть, нужно запомнить каждую строчку. "Я, Монтэг, должен это сделать, я заставлю себя это сделать!"
Он судорожно стиснул книгу. В вагоне ревели радиорупоры:
- Зубная паста Денгэм!..
"Замолчи, - думал Монтэг. - Посмотрите на лилии, как они растут..."
- Зубная паста Денгэм! "Они не трудятся..."
- Зубная паста.
"Посмотрите на лилии... Замолчи, да замолчи же!.."
- Зубная паста!..
Он опять раскрыл книгу, стал лихорадочно листать страницы, он ощупывал их, как слепой, впивался взглядом в строчки, в каждую букву.
- Денгэм. По буквам: Д-е-н... "Не трудятся, не прядут..."
Сухой шелест песка, просыпающегося сквозь пустое сито.
- Денгэм освежает!..
"Посмотрите на лилии, лилии, лилии..."
- Зубной эликсир Денгэм!
- Замолчите, замолчите, замолчите!.. - эта мольба, этот крик о помощи с такой силой вырвался из груди Монтэга, что он сам не заметил, как вскочил на ноги. Пассажиры шумного вагона испуганно отшатнулись от человека с безумным, побагровевшим от крика лицом, с перекошенными, воспаленными губами, сжимавшего в руках открытую книгу, все с опаской смотрели на него, все, кто минуту назад мирно отбивал такт ногой под выкрики рупора: Денгэм, Денгэм, зубная паста, Денгэм, Денгэм, зубной эликсир - раз два, раз два, раз два три, раз два, раз два, раз два три, все, кто только что машинально бормотал себе под нос: "Паста, паста. зубная паста, паста, паста, зубная паста..."
И. как бы в отместку, рупоры обрушили на Монтэга тонну музыки, составленной из металлического лязга - из дребезжания и звона жести, меди, серебра, латуни. И люди смирились, оглушенные до состояния полной покорности, они не убегали, ибо бежать было некуда: огромный пневматический поезд мчался в глубоком туннеле под землей.
- Лилии полевые...
- Денгэм!
- Лилии!.. Лилии!!
Люди с удивлением смотрели на него:
- Позовите кондуктора.
- Человек сошел с ума...
- Станция Нолл Вью!
Со свистом выпустив воздух, поезд остановился.
- Нолл Вью! - громко.
- Денгэм, - шепотом.
Губы Монтэга едва шевелились.
- Лилии...
Зашипев, дверь вагона открылась. Монтэг все еще стоял. Шумно вздохнув, дверь стала закрываться.
И только тогда Монтэг рванулся вперед, растолкал пассажиров и, продолжая беззвучно кричать, выскочил на платформу сквозь узкую щель закрывающейся двери. Он бежал по белым плиткам туннеля, не обращая внимания на эскалаторы, - ему хотелось чувствовать, как ДВИЖУТСЯ его ноги, руки, как сжимаются и разжимаются легкие при каждом вдохе и выдохе и воздух обжигает горло. Вслед ему несся рев: "Денгэм, Денгэм, Денгэм!!"
Зашипев, словно змея, поезд исчез в черной дыре туннеля.
451 градус по Фаренгейту, Рэй Брэдбери