• Авторизация
Дневник leopoliss Лента друзей - Дневник - Полная версия


В Америку с духоборами. Часть 8 22-08-2013 10:56 к комментариям - к полной версии - понравилось!


Канада. Северный участок. Село Михайловка.
   5 ноября 1899 г.
  
   Выпал небольшой снег. Морозов пока больших не было -- ниже восьми градусов температура пока еще не спускалась. На Северном участке еще осенью по дорогам были расставлены вехи, чтобы идущие и идущие не могли заблудиться в снежных полях.
   На Южном этого не сделали, и там было несколько случаев, когда путники теряли дорогу и блуждали по степи, пока не натыкались или на свои села, или на какого-нибудь фермера, который, обогрев их, указывал дорогу.
   А однажды прошел слух, что на Южном участке один из заблудившихся замерз. Случилось это так: двое духоборов отправились как-то пешком из одного селения в другое.
   Идти приходилось пустынным ровным местом, и скоро они увидели, что потеряли дорогу. Наступили сумерки, а они все шли через балки, холмы, мимо островков редкого леса и никак не могли найти своей дороги. К ночи стал падать мокрый снег, от которого они промокли насквозь, так как были легко одеты. Наступила ночь, темная, безлунная; ударил мороз и сковал их мокрую одежду в твердую броню.
   -- Идти было дюже тяжко, -- говорил один из них после, -- вся одежа побелела и чуть троньси, так и шуршит вся...
   Наконец, измученные беспрерывной ходьбой (они боялись отдыхать из опасения заснуть и замерзнуть), полузамерзшие, они, к радости своей, наткнулись на домик фермера.
   Разбуженный фермер вышел к ним на двор. Духоборы объяснили знаками, что они заблудились, и просили приютить их до утра, так как они совершенно выбились из сил и идти больше не могут. Но фермер прокричал им что-то в лицо и, размахивая руками, велел убираться со двора, а сам направился в дом.
   Духоборы ходили за ним, умоляя не выгонять их, но он был непреклонен. Несчастные люди стали перед фермером на колени и, громко плача, просили его не дать им умереть.
   Но фермер убежал в дом и там заперся. Бедняки поднялись с земли и вышли в поле. Походив еще некоторое время и видя, что им грозит смерть, они вернулись к ферме и пробовали там забраться в сарай, где хотели дождаться утра. Но англичанин, заслышав их, вышел на двор с ружьем в руках и, прицелившись в одного из них, потребовал, чтобы они немедленно удалились с его фермы, иначе он будет стрелять.
   -- Что ж было делать? -- рассказывал оставшийся в живых. -- Видим мы перед собой смерть неминучую, застрелит из ружья: лицо такое, что видно, что застрелит... И пошли мы дальше, опять в степь... Спасибо, хоть рукой показал, куды идти надоть. Идем это, а одежа на нас шурхает от морозу, ноги не подымаются. Уж скольки шли и сказать не могу: кабыть во сне все это было... А старичок* мой уж вовсе из сил выбился. Все говорит: "Давай хоть малость присядем, отдохнем". Я все уговариваю, что не надоть, а то, говорю, беспременно заснем, а он ослаб, видно, дюже, аж плачет -- так просится. А дальше уже как пьяный идет пошатывается, вот упадет. А тут смотрю: далеко, словно на горке, маячит огонек. Ну, думаю: слава те господи, селения наши, должно быть. Говорю старичку: "Соберись с силами, поддержись, недалеко уже", а он, любошный, уже вовсе лег и говорит, ровно как засыпаючи: "Иди уже, голубенок, один, а за мной пришлешь кого из села, мне и тут хорошо -- от хорошо!" -- а у самого глаза так и закрываются, никак смотреть не може. Я было нес его на себе, скольки мог, ну, должно, ослаб дюже: пронесу шага три, да и стану. Ну, думаю, так еще хуже, можно человека заморозить. А он уже совсем сонный стал. Положил я его на землю и говорю, что зараз из селения приду за ним с народом, чтобы он как можно старался не спать, а он уже почти и не говорит, -- только как хотел я уходить, вдруг схватился за меня руками, раскрыл глаза широко-широко и прямо на огонь воззрился.
   -- Вот-вот, говорит, наше солнышко восходит, восходит... и ясно же, аж по жилам разливается, -- и засмеялся сам. Вижу, беда приходит, надо спешить, поцеловал я его и заплакал, горючись, что покидаю его, любошного, середь поля глухого, а сам, что было духу, заторопился в селение. Бег, бег, все сдавалось близко, а вышло далеко. Я думал, это огонек в избе горит, а это в нашем селении узнали, что не приходил я в тую селению, куда пошел, догадались, что заблудился, и вывесили на высоком шесте фонарь на пригорке. Фонарь-то и видно было издалека.
   Пока дошел, пока народ разбудил, пока пошли... я сам хотел, да не мог их проводить: как в избу пошел, так ноги отнялись вовсе, а вскорости и без памяти стал. Только успел рассказать, где старик лежит. Ну, рассказывают, пришли, а он, любошный, уже мертвый, и волки или там лиса ему руки и нос обгрызли...
  
  
   Канада. Северный участок. Село Михайловка.
   12 ноября 1899 г.
  
   С первыми морозами рабочие принуждены были вернуться с линии домой. "Земля заклякла, -- говорили они, -- не топором же рубать". Действительно, работать больше было невозможно; англичане гораздо раньше бросили эту работу, и духоборы ушли последними.
   Линия железной дороги прошла теперь в четырнадцати милях от Громовой горы, от ближайшего села Михайловки. Там уже построили новый городок, составившийся из жителей Land office, на месте которого теперь не осталось ничего, кроме нескольких куч мусора.
   Под городок надо было очистить место от растущего на этом участке леса. Работу эту сделали духоборы по хорошей цене. Это был последний крупный заработок Северного участка в эту зиму.
   Новая станция и построившийся при ней городок названы по имени реки, на которой они стоят, -- "Сван Ривер". Теперь для духоборов Северного участка все сношения с Виннипегом, доставка муки и всяких товаров, будут производиться через эту станцию, а не через далекий Иорктон, как было до сих пор.
   Ввиду этого духоборы Северного участка с каждого своего села выслали по нескольку человек рабочих, которые под предводительством Зибарева отправились проложить новую дорогу из Михайловки в Сван Ривер.
   Через лес в несколько дней была прорублена прямая, как стрела, дорога. А в самом Сван Ривере те же рабочие под руководством Зибарева построили обширные общественные конюшни, в которых могли поместиться подводы со всех тринадцати сел; тут же был построен общественный амбар для склада муки и других товаров, а при амбаре соорудили большую комнату, где приезжающие в городок духоборы могли бы ночевать.
   Все это было сделано дружно, скоро, весело.
   Кооперативная лавка, которую так долго не удавалось осуществить, наконец начала свои операции. Один из бывших в Канаде русских людей пожертвовал духоборам на открытие этой лавки две тысячи рублей, и Зибарев, отправившись в Виннипег, закупил там на эти деньги всего вагон муки, а потом и всякого другого товара.
   Нужно принять во внимание, что в течение первого года мука перевозилась по железной дороге для духоборов по льготному тарифу, со скидкою в 50%. Но с Нового года им пришлось бы платить за перевозку полностью. Выписывая же муку как товар для кооперативной лавки, духоборы будут иметь 35% скидки с обыкновенного тарифа, так как железные дороги делают такую скидку на тарифе для всех торговых предприятий.
   Благодаря кооперативной лавке духоборы имеют возможность приобретать необходимые для них товары в общем в полтора раза дешевле, чем прежде. А некоторые товары, как, например, керосин, и того дешевле.
   Даже англичане-фермеры несколько раз заходили к духоборам с просьбой продать им кое-что из своих запасов, что сделать было трудно, так как первое время запасы были невелики и не могли удовлетворить всех духоборов.
   В короткое время лавка сделала два-три оборота и стала на твердую почву. Дело это, очевидно, привилось и со временем разовьется, вероятно, до крупных размеров.
   Устройство ее, однако, далось нелегко. Кроме недостатка в свободных деньгах, которые нужны были для начала дела, мешало главным образом общее недоброжелательное отношение духоборов к устройству этой лавки.
   По их понятиям, "торговать" им, духоборам, было неприлично, унизительно для них, как христиан. Когда в одном из сел мне пришлось говорить об устройстве этой лавки, один из духоборов высокомерно спросил:
   -- А кто же будет торговать в лавке в этой? Зная отношение духоборов к этому делу, я сказал:
   -- Да кто-нибудь из вас, вот хоть ты, например.
   -- Не-е... -- протянул он, иронически улыбаясь, -- это дело нам не подойдет, торговля эта... Торговать нам негоже. Как по христианскому закону нам невозможно это.
   -- Дело не подходящее для нас, что и говорить, -- подтверждали другие.
   -- Вот разве кто из русских займется этим делом, -- медленно выговорил он, поглядывая в мою сторону, и, видя, что я молчу, прибавил: -- Ежели бы, к примеру, ты али Владимир*, скажем, это мы спасибо сказали бы за ваши труды...
  
   * В. Д. Бонч-Бруевич.
  
   Нам, как не духоборам, по их мнению, можно было взяться за это нехристианское дело. Тут ясно сказалось то сознание своего превосходства над всеми остальными людьми, которое свойственно духобору толпы.
   И лишь благодаря героизму, если можно так выразиться, Николая Зибарева лавка осуществилась и сразу стала на твердые ноги. Он в конце концов взял все ведение лавки на себя лично, пренебрегая общественным мнением, которое долго еще косилось на Зибарева, размеривающего аршином красные товары.
   Зибарев сам закупил в Виннипеге все товары, начиная с инструментов, железных товаров и кончая нитками, иголками и прочей мелочью. Часть товаров он привез из склада к себе домой в село Вознесение, куда и собирались густой толпой и старички, и бабы, и девки за новыми покупками в "нашей" лавке, по дешевым, небывалым ценам.
   "Торговал" Зибарев у себя в избе. Среди окруживших Зибарева покупателей целый день возвышалась его высокая, могучая фигура.
   -- Тебе скольки красного ситцу? -- спрашивает он какую-то бабу и, получив ответ, размахивает аршином, отмеривая требуемое количество, и рвет материю своими крепкими пальцами.
   А гордящаяся своим мужем, влюбленная в него Оня Зибарева, подпершись рукой, смотрит из дальнего угла избы на "торгующего" мужа и заливается беззвучными горькими слезами.
   -- О чем ты? -- спросил я ее.
   -- Да как же, нешто это ему пристойно такое дело делать? -- сказала она и еще пуще залилась. -- Разве это где видано, чтобы наши люди торгашеством занимались! И не говори мне ничего, -- замахала она руками на Зибарева, который начал было объяснять ей, что в этом ничего дурного нет. -- Такой опорок* это, такой опорок, и сказать нельзя! К чему это такое? Хотят лавку заводить, пущай сами и торгуют, хто хоче, а то вон никто не возьмется... Привыкли все, что Николай да Николай для них дело делает... Просто сказать: не нравственно это для нас такое дело, -- заключила она и опять заплакала.
  
   * От слова опорочиться.
  
   -- Вон ты еще говоришь, умная у меня жена, -- ласково улыбаясь, говорит Зибарев, -- а вот никак не втолкуешь... Да чего там, когда и старички наши тоже никак не обмерекают дела этого... Ну да ладно, перемелется, мука будя... -- заключил он.
   Но по его усталому лицу видно, что не легко ему приходится от этого дела.
  
  
  

КОММЕНТАРИИ

  
   Фрагменты из книги. Печатаются по единственному ее изданию (Москва, "Посредник", 1905).
   Публикация всей книги в сборнике не представляется возможной из-за ее объема (более 20 авторских листов). Поэтому здесь печатаются лишь наиболее интересные ее части.
   Авторское "Вступление", носящее справочный характер (предыстория переселения духоборов в Канаду), нами опущено; публикация начинается с первой главы книги -- "В Батуме".
  
   1 "Озеро "Гурон" -- один из двух пароходов, зафрахтованных в 1898 г. для перевозки духоборов в Канаду. На втором пароходе -- "Lake Superior" ("Озеро Верхнее") -- пересылалась следующая партия духоборов; на нем Л. А. Сулержицкий перевозил в 1899 г. духоборов с Кипра в Канаду.
  
   2 С. Л. Толстой (1867--1963) -- старший сын Льва Николаевича.
  
   3 Пропускается прибытие "Гурона" в Константинополь, где к духоборам присоединились молодой врач А. Бакунин и фельдшерица М. А. Сац (сестра А. А. Пархоменко-Сац, воспоминания которой печатаются четвертом разделе сборника), приехавшие в Константинополь поездом из России. В Константинополе же сел на пароход Николай Зибарев, один из руководителей переселяющихся духоборов. Посланный "обществом" в начале 1898 г. в Англию, он встретился с переселенцами в Константинополе (в Россию Зибарев не мог вернуться, так как подлежал призыву на военную службу).
  
   4 Охранное отделение, весьма бдительно следившее за Сулержицким, констатировало, что "во время морского перехода Сулержицкий был весьма деятелен и распорядителен, работал наравне с последними [с духоборами] и содержал пароходы в образцовой чистоте, что очень понравилось американцам и спасло духоборов от болезней... В духоборческих колониях близ Иорктона в Канаде Сулержицкий организовал вместе с Коншиным две школы и, по словам Бодянского, удивительно сумел дисциплинировать ту часть (северную) колонистов-духоборов, которую получил в заведование, обеспечив ей также продовольствие на всю зиму 1899--1900 гг." (ЦГИАМ, ф. ДП, 00, 1903 г., N 1618).
  
   5 Пропускается описание океанского плавания, прибытие духоборов в Галифакс 12 января 1899 г. Из Галифакса, пройдя карантинные и таможенные формальности, пароход отправился 14 января в порт Сент-Джон, в заливе Фанди. Там переселенцев ждали пять поездов, в которых духоборы отправились в город Виннипег, провинции Манитоба, расположенной в Центральной Канаде.
  
   6 Пропускается рассказ о жизни духоборов в "эмигрантских домах" Виннипега и близлежащего города Коуэна. Перезимовав в этих городах, духоборы двинулись на земельные участки, выделенные для них канадским правительством. Это переселение на участки и трудности их освоения описывает Сулержицкий в публикуемых ниже фрагментах.
  
   7 Д. А. Хилков (1857--1914) -- последователь Л. Н. Толстого, принимавший активное участие в переселении духоборов. Вместе с "ходоками" духоборов выбирал в Канаде места для поселения, встречал пароходы в Галифаксе, организовывал жизнь на участках.
  
   8 В феврале 1899 г. Л. А. Сулержицкий думал вернуться в Россию, но в Виннипеге его ждало письмо от Лондонского комитета квакеров, помогающих духоборам. Они просили Сулержицкого перевезти в Канаду партию духоборов с Кипра, куда те переселились в начале 1898 г. и жили в крайне тяжелых условиях. Сулержицкий согласился, приплыл в Лондон и в конце марта 1899 г. уже отплыл на Кипр из Ливерпуля на пароходе "Озеро Верхнее".
   15 апреля 1899 г. пароход отошел от кипрского порта Ларнак, имея на борту больше тысячи истощенных, ослабленных злокачественной лихорадкой людей. Их сопровождали англичанин Син-Джон, последователь учения Толстого, доктор Мерсер, спутник Сулержицкого по предыдущей поездке, молодые фельдшерицы Александра Сац, Анна Рабец, Елизавета Маркова. В пути Сулержицкий перенес ту же тяжелейшую злокачественную лихорадку, которой болели кипрские духоборы. В мае пароход пришел в Канаду; из порта Квебек духоборы поездами были отправлены в Виннипег и дальше, к Иорктону, где находились участки переселенцев. Л. А., оставшийся в Виннипеге до выздоровления, в конце мая переселился на Северный участок, где жила партия духоборов, и принял участие в организации работ на железной дороге, закупке продовольствия, скота, рабочего инвентаря, в организации кооперативной лавки и т. д. В Россию он вернулся в 1900 г.
  
   9 Здесь опускается глава "Остров Кипр" с описанием переезда кипрской партии в Канаду и глава "Земли духоборов", носящая преимущественно справочный характер.
  
   10 Мы опускаем несколько последних глав книги ("Съездки" на Южном и Северном участках", "Несколько слов о южной колонии" и др.).
  
   11 В. М. Величкина (1868--1918) -- врач. В 1892 г. работала с Л. Н. Толстым "на голоде" в Рязанской губернии (см. ее книгу "В голодный год с Львом Толстым", М. -- Л., Гиз, 1928). Долго жила в Канаде, оказывая деятельную помощь духоборам. С 1900 г. -- жена В. Д. Бонч-Бруевича. Член РСДРП(б). После Октябрьской революции работала в коллегии Наркомздрава.
  
   12 В. Д. Бонч-Бруевич (1873--1955) -- известный общественный деятель, историк, этнограф. Член Коммунистической партии с основания РСДРП. Принимал участие в переселении духоборов в Канаду, долго жил там. Много сделал для изучения истории русского сектантства, в частности духоборов; описывал их обряды и обычаи, писал и о жизни канадских переселенцев. После Октября -- управляющий делами Совнаркома. В последние годы жизни был директором Московского Литературного музеи и Музея истории религии в Ленинграде.
  
   13 На этом кончается книга "В Америку с духоборами". Дальше следует лишь короткая справка о дальнейшей жизни колоний духоборов и ссылки на литературу по этому вопросу.
  
вверх^ к полной версии понравилось! в evernote


Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.

Дневник В Америку с духоборами. Часть 8 | leopoliss - Поиск и Познание Истины и Смысла Жизни Человека | Лента друзей leopoliss / Полная версия Добавить в друзья Страницы: раньше»