100 или 200? Чей кошелек?
Жил один купец. Как и все купцы, закупив товары в одном месте, он вез их продавать в другое.
Однажды остановился он отдохнуть, а потом вновь навьючил свой караван и двинулся дальше. Через некоторое время, обнаружив, что забыл свой кошелек, воротился он назад и повстречал там человека.
Незнакомец его спросил: — Ты что-то ищешь?
— Да вот потерял кошелек.
— А сколько в нем было денег?
— Сто таньга.
Тогда незнакомец обрадовался: — Значит, это твой кошелек я нашел.
Купец взял деньги да и решил схитрить: — Нет, там было двести таньга. Верни мне остальные.
— Не может этого быть, — удивился незнакомец.
И пошли они к царю, чтобы рассудил, и все ему рассказали. Царь и спрашивает у купца:
— Сколько таньга было в твоем кошельке?
— Двести.
— А сколько было в том кошельке, что ты нашел? — обернулся он к незнакомцу.
— Сто.
Тогда царь сказал купцу:
— Видимо, это был не твой кошелек. И тот, кто нашел сто таньга, вправе взять их себе.
Из сказок народов Мира
***
Позарившись на чужое, потеряешь свое
Старательный слуга
Один человек достал где-то черенок ивы и посадил его у себя в саду.
— Смотри хорошенько, чтобы не залезли дети и не сломали, — приказал он слуге.
Слуга был очень старательный. Он поставил столик на террасе и целыми днями присматривал за черенком. Так прошло семь дней. Как-то хозяин дома опять пришел в сад и высказал опасение, что ивовую ветку могут сломать ночью.
— Об этом я уже думал, — самодовольно ответил слуга. — Поскольку ночью все равно ничего не увидишь, я каждый вечер вытаскиваю ветку и запираю в ящик.
Источник: японская сказка
***
Если ты хочешь сделать что-то хорошо, постарайся понять смысл своего дела.
Много ли человеку земли нужно?
Жил Пахом с семьей, имел немного земли, но больно приказчик помещичий обижал.
Скопил Пахом немного денег, купил Пахом земли в другом месте. Лучше стало, и земли больше. Да только услышал он, что у башкир можно много земли купить почти задаром и навечно. Приехал к башкирам, подивился на их обычаи. Подарил красивый халат и 5 фунтов чаю старшине.
И сказал старшина:
— Бери, где полюбится и сколько захочешь, земли много. Цена на землю 1000 рублей, сколько обойдешь за день. Только с одним условием: до захода солнца прийти к тому же месту, из которого вышел.
Обрадовался Пахом. За день много обойти можно. Всю ночь не спал. Мечтал, сколько земли обойдет и что с ней делать будет.
Утром приехали в степь. Разгорелись глаза у Пахома. Земля ровная, как ладонь, черная, как мак, трава по грудь. Подпоясался Пахом и пошел лицом к солнцу. Прошел верст пять. Подумал, что заворачивать рано. Прошел еще столько же. Оглянулся, башкир совсем не видно, решил поворачивать. Шел, шел, стал уставать — самый обед наступил. Поел хлебца с водой и снова легко пошел. Хоть жарко, а идет. Думает: «Час терпеть, а век жить». Прошел и в эту сторону много, хотел уж загибать, но уж очень лощинка понравилась, прихватил и ее. Пошел мерить третью сторону. По третьей стороне немного прошел, а до места верст пятнадцать. Повернул он прямиком на толпу башкир. Тяжело уж ему стало идти. Ноги, что изрезал и отбил, стали подкашиваться. Солнце опускается. Шел, шел, все еще далеко. Побежал. Рубаха мокрая, портки мокрые. К телу липнут, в груди словно мехи кузнечные раздуваются, а в сердце молотком бьет. Плохо ему, а остановиться боится. Жалко землю потерять, что намерил. Подбегает уж близко, бежит из последних сил. Солнце вот-вот закатываться станет. До солнца близко, и до места недалеко. Наддал Пахом из последних сил, насилу ноги поспевают подставляться, чтобы не упасть. Вбежал к тому месту, с которого начал, и упал руками вперед, до шапки достал, которую утром оставлял. Круг замкнулся. Побежал работник Пахомов, хотел помочь с земли подняться. А он мертвый лежит. Выкопал работник Пахому могилу, ровно столько, сколько он от головы до ног захватил, — три аршина и закопал его.
Как барсуку дом строили. Притча для детей.
Жил в лесу Барсук. Ничего не знал, учиться не хотел, а советы давать любил. Кто бы чего ни делал, он рядом вертится и советы дает. Стал Барсук осенью себе дом строить, позвал мастеров — зайцев, которые этот дом мигом и построили. Переехал Барсук.
— А где же окна?
— Окна не нужны, из них зимой дует,
— Где же печь?
— Печь на опушке леса, чтобы в доме просторнее было. И дрова не надо таскать. Лес рядом.
— Где же, наконец, дверь?
— Ее прибили к старому пню, чтобы гости Барсука не беспокоили.
Понял тут Барсук, что нельзя в этом доме жить, потому что дом по его же советам строили.
Братская любовь
Жили-были в одном селе два родных брата. У одного из них была жена и трое детей, а у другого не было никого.
Оба брата жили очень бедно и кормились трудом своих рук. Весной они засевали общее поле, а когда приходило время — собирали урожай.
И вот наступила осень. Все, что выросло, братья поровну поделили между собой и разошлись по домам.
Но первый брат целую ночь не мог заснуть и думал так: «Мне-то гораздо легче жить на свете, у меня есть жена и дети, а вот у моего брата никого нет...»
Тогда решил он взять часть своего урожая и потихоньку отнести ночью на поле брата.
Второму брату тоже не спалось. Он лежал и думал о том, что у его брата есть жена и трое детей. Его семье всего нужно больше в пять раз... И он тоже решил потихоньку отнести ночью часть своего урожая на поле брату.
Была темная ночь, когда братья встретились на поле с мешками зерна. А потом все поняли и крепко по-братски обнялись.
Прошлое, настоящее или будущее?
Однажды три мудреца поспорили о том, что важнее для человека — прошлое, настоящее или будущее. Один из них сказал:
— Именно прошлое делает человека, тем, кто он есть. Всем своим умениям, я научился в прошлом.
— Не согласен! — воскликнул другой. — Человека формирует будущее: какими бы знаниями и умениями я ни обладал сегодня, я буду приобретать новые — те, которых потребует от меня будущее. Мои поступки продиктованы стремлением стать тем, кем я хочу быть.
— Вы упустили из виду, — вмешался третий, — что прошлое и будущее существует лишь в наших помыслах. Прошлого уже нет. Будущего еще нет. Но любой поступок совершается вами в настоящем и только в настоящем. И только сегодняшний день определяет, какими вы войдете в будущее и не станет ли сегодня последней точкой в вашем прошлом.
Не пренебрегайте днем сегодняшним, от которого столько зависит!
Мудрость или святость?
Повстречались как-то мудрец со старцем.
— Что для тебя, отче, главное? — спросил мудрец.
— Святость — быть чистым перед Богом и перед людьми.
— Эх, отче, мудрость куда важнее.
— В чем же мера мудрости? — спросил старец.
— В умении отличать добро от зла, — ответил мудрец.
— А святость — в умении творить добро и воздерживаться от зла.
Так не является ли мудрость лишь ступенькой к святости?
Волшебный колодец
В давние времена был в поле волшебный колодец. Подходил к нему человек, опускал ведро, вытаскивал, а в ведре оказывалось то, что было у него на сердце.
Сначала люди черпали из колодца любовь, добро, нежность. У кого что было — у того еще прибавлялось. Но потом что-то случилось в мире: люди стали все чаще зачерпывать из колодца зло, зависть, ненависть. И решили они, что колодец испортился. И засыпали колодец. Ведь колодец засыпать легче, чем сердце свое очистить, правда?
Пощечина и милостыня
Я знал одного монаха, который просил милостыню для сирот. Оказался он как-то у некоего господина и попросил помощи «для сирот Христа ради». Господин ответил ему пощечиной, но монах, нисколько не смутившись, сказал: «Это для меня, а теперь подайте для сирот Христа ради!» — постыдился человек и дал ему милостыню.
Из книги: Миссионерские письма. Святителя Николая Сербского
А что потом? Притча о душевной тревоге старца Паисия Святогорца.
Как-то раз на Синае приезжий немец сказал одному очень смышленому мальчику-бедуину: «Ты есть умный ребенок и способный, тебе надо получить образование». — «Ну и что потом?» — спрашивает его тот «Потом ты будешь инженер». — «А потом?» — «Потом откроешь мастерскую по ремонт автомобилей». — «Потом?» — «Потом ее увеличишь». — «И что же потом?» — «Потом наймешь других мастеров, и будет у твоей фирмы большой рабочий персонал». — «Стало быть, что же, — говорит ему мальчуган, — сперва у меня будет одна головная боль, потом я добавлю к ней еще одну, а потом и еще? Не лучше ли как сейчас — иметь голову спокойной?» Головная боль, по большей части, происходит как раз от таких мыслей: «Сделаем одно, сделаем другое». А если бы мысли были духовными, то человек испытывал бы духовное утешение и не мучился бы головной болью.
Сейчас в беседах с мирскими людьми я тоже подчеркиваю значение простоты. Потому что в большей части того, что они делают, необходимости нет, и их снедает душевная тревога. Я говорю людям о безыскусности и аскетичности, я не перестаю взывать: «Упростите вашу жизнь, чтобы исчезла душевная тревога». И большинство разводов начинается как раз с этого. У людей много работы, им надо сделать столько всего, что идет кругом голова. Работают и отец, и мать, а дети остаются без призора. Усталость, нервы — даже малый пустяк приводит к большому скандалу, а затем автоматически следует развод. Люди доходят уже и до этого. Однако, упростив свою жизнь, они будут и полны сил, и радостны. Да, душевная тревога — это сущая погибель.
Когда у веры нет любви...
Когда человек был ещё ребёнком, бабушка всегда говорила ему: «Внучек, вот вырастешь ты большой, станет тебе на душе плохо — ты иди в храм, тебе всегда там легче будет». Вырос человек. И стало ему жить как-то совсем невыносимо. Вспомнил он совет бабушки и пошёл в некоторый храм. И тут к нему подходит кто-то: «Не так руки держишь!» Вторая подбегает: «Не там стоишь!» Третья ворчит: «Не так одет!» Сзади одёргивают: «Неправильно крестишься!» А тут подошла одна женщина и говорит ему:
— Человек, ты бы лучше вышел из храма, купил себе книжку о том, как себя здесь вести надо, а потом бы и заходил.
Вышел человек из храма, сел на скамейку и горько заплакал. И вдруг слышит он голос:
— Что ты, дитя моё, плачешь?
Поднял человек своё заплаканное лицо и увидел Бога. Говорит:
— Господи! Меня в храм не пускают!
Обнял его Бог:
— Не плачь, они и меня в него не пускают.
«Геометрическая» притча о естестве любви аввы Дорофея
Из книги поучений Аввы Дорофея
Предложу вам сравнение, преданное от отцов. Представьте себе крут, начертанный на земле, средина которого называется центром, а прямые линии, идущие от центра к окружности, называются радиусами. Теперь вникните, что я буду говорить: предположите, что круг сей есть мир, а самый центр круга — Бог; радиусы же, т.е. прямые линии, идущие от окружности к центру, суть пути жизни человеческой. Итак, на сколько святые входят внутрь крута, желая приблизиться к Богу, на столько, по мере вхождения, они становятся ближе и к Богу, и друг к другу; и сколько приближаются к Богу, столько приближаются и друг к другу; и сколько приближаются друг к другу, столько приближаются и к Богу. Так разумейте и об удалении. Когда удаляются от Бога и возвращаются ко внешнему, то очевидно, что в той мере, как они исходят от средоточия и удаляются от Бога, в той же мере удаляются и друг от друга; и сколько удаляются друг от друга, столько удаляются и от Бога. Таково естество любви: на сколько мы находимся вне и не любим Бога, на столько каждый удален и от ближнего. Если же возлюбим Бога, то сколько приближаемся к Богу любовью к Нему, столько соединяемся любовью и с ближним; и сколько соединяемся с ближним, столько соединяемся с Богом.
Источник www.smisl-zhizni.ru
Девочка и тетрадь
В вагоне поезда девочка что-то старательно пишет в тетради. Мама спрашивает у нее: «Что ты пишешь, доченька?» — «Я описываю места, которые вижу из окна. Можешь почитать, мамочка», - отвечает дочь. Мама читает написанное и высоко поднимает брови: «Но у тебя в словах столько ошибок, доченька!» — «Ах, мама! — восклицает девочка. — Здесь поезд какой-то не такой! Он так качает, что очень трудно писать правильно!»
***
В своих ошибках всегда вини себя, а не обстоятельства, и никогда не ошибешься
Притча монаха Симеона Афонского
Негодница
В одной бедной семье жила девочка. Ее мама рано умерла, а отец женился на другой женщине. Мачеха возненавидела это дитя, которое только теперь узнало, что такое настоящее горе. Но все люди говорили, что эта девочка — самая добрая, самая красивая в их стране. Когда она подросла, по всей окрестности разнеслась слава о ее красоте и доброте. Мачеха вознамерилась выдать ее замуж за самого последнего оборванца из ненависти и ревности к ней. «Как только такой оборванец постучится в дверь, я отдам эту негодницу ему в жены!» — объявила мачеха во всеуслышание.
До принца донеслась весть об этой удивительной девушке и ее несчастной судьбе. Он переоделся в нищего оборванца, разыскал дом, где жила эта девушка, и постучался к ним в дверь. Дверь отворила мачеха. Увидев грязного нищего, она злобно расхохоталась: «Вот и жених для нашей невесты!» Мачеха вытолкнула девушку из дома в руки принца, который забрал ее во дворец. Они поженились и жили очень счастливо.
Источник сказки: книга "О самом важном". Монах Симеон Афонский
Прости меня, брат...
Жили-были два брата-монаха, которые все время ссорились. После каждой ссоры младший шел у старшего прощения просить:
- Прости меня, брат!
Но у старшего нрав был крутой. Не умел он ни прощать, ни просить прощения.
И вот однажды ушел младший брат из монастыря и пропал куда-то. День его нет, второй — нет. Неделя прошла. Обеспокоился старший брат: а вдруг с младшим что случилось, а он так и не успел у него прощения попросить? И отправился на поиски.
Исходил много земель — везде спрашивал, не видали ли его брата. Докучал многим своим вопросом — люди раздражались, гнали его. А потому привык он свои расспросы начинать со слов:
— Простите меня, братья... Прости меня, брат... Прости меня, сестра...
Провел он в поисках несколько лет, но так и не нашел младшего брата. Решил вернуться в монастырь. Постучался в ворота. Ворота отворились. И со словами «Прости меня, брат...» странник, потупив глаза, вошел в ворота.
— И ты, брат, прости меня, — услышал он в ответ.
Ворота ему открыл младший брат...
Бесконечное наследство
Жил-был старик-священник. И было у него два сына. Однажды пришла весточка: мол, причитается старику большое наследство. Получил старик наследство, а сыновья его и спрашивают:
— Что ты, отец, собираешься с такими деньжищами делать?
— Буду, — отвечает отец, — помогать всем, кто помощи попросит, кормить всякого, кто за куском хлеба ко мне придет.
— Отец, так ты очень быстро все деньги растратишь, и нам ничего не останется. Отдай нам сейчас нашу долю наследства, а с остальным поступай, как знаешь.
— Хорошо, — согласился отец и отдал им их долю.
Взяли сыновья деньги и уехали. Прошло много лет. Старик, как и сказал, помогал на свои деньги всем, кто помощи попросил, кормил всякого, кто к нему за куском хлеба обращался. Но не кончались деньги.
Вот однажды появился у него на пороге один из сыновей. Оказалось, что он стал купцом, да из-за злого случая потерял все свои средства, и теперь ему долговая тюрьма грозила. Помог ему отец, заплатил за него долг. Остался сын жить в отцовском доме.
А потом явился к нему на порог второй сын. Он расточил свою долю наследства и долго нищенствовал. Когда же совсем невмоготу ему стало, он пришел к отцу просить кусок хлеба. Накормил его отец и оставил жить в своем доме.
Так они и жили втроем: сыновья помогали отцу добрые дела творить, только очень раскаивались, что две трети наследства впустую пропали, добра никому не принесли. Но отец утешил их:
— Эти две трети души ваши спасли. Разве то не доброе дело? А моей трети вам хватит, чтобы добро и после моей смерти творить.
- Как так? - удивились сыновья.
- Бог усмотрит. Рука, добро творящая, никогда пуста не будет.