Притчи человечества. Буддийская традиция

                                                 Сост. Б. В. Лавский.

«Есть ли у кого что спросить?»

 

Случилось однажды так, что один человек пришёл к Будде, когда тот умер. За тридцать лет Будда восемь раз проходил через его город, а человек ни разу не удосужился подойти к Будде. Он всё откладывал и откладывал, как это делают все на свете, из-за занятости -занятия без дел. Он держал небольшой магазин, и ему приходилось поддерживать свою маленькую семью. То приходил гость, то перед самым закрытием являлся неожиданный покупатель. И когда заканчивались дела, проповедь тоже заканчивалась. И так было в течение тридцати лет много-много раз — то одно, то другое, то третье...

И в тот день, когда он услышал, что Будда умер, он побежал к нему. Он закрыл свой магазин средь бела дня и побежал туда, где был Будда. А там он принялся плакать и кричать, потому что Будда ушёл, сказав последнее «простите!» людям. Он трижды перед этим спрашивал: «Есть ли у кого что спросить?» А они всё кричали и плакали, и спрашивать было просто некому. Задав свой вопрос трижды, Будда лёг под деревом, закрыл глаза и приготовился к последнему путешествию.

И в этот момент прибежал тот человек и сказал: «Не останавливайте меня, дайте спросить мне у него! Дайте мне подойти к нему!»

Ананда, ученик Будды, сказал ему: «Я узнал тебя. Мы проходили за всё время восемь раз через твой город. Будда говорил в твоём городе, что же ты не нашёл тогда времени, чтобы прийти к Нему? Где ты тогда был?»

И он ответил: «Что я мог поделать? То моя жена была беременна, то ребёнок болел, то приходили гости, то покупатели, и я всё не мог прийти. А теперь, когда я пришёл, не останавливайте меня!»

Ананда ответил: «Теперь поздно, и мы уже не в силах попросить его вернуться, ибо Он ушёл в Это».

 И никто больше не слышал об этом человеке. Он не стал просветлённым. Он вернулся в свой городок — к своему магазину, своей жене, своим покупателям.

«Сколько листьев в руке?»

 

Однажды, когда Будда сидел под деревом, к нему пришёл великий философ. Будда был тогда уже очень старым, и в течение нескольких месяцев он должен был уйти.

Великий философ спросил у Будды: «Сказали ли вы уже всё, что знали?»

Будда взял в руку несколько сухих листьев и спросил философа: «Как вы думаете, сколько листьев у меня в руке? Больше ли их, чем сухих листьев в этом лесу?»

Весь лес был полон сухих листьев; ветер дул повсюду, и сухие листья создавали много шума и много музыки. Философ посмотрел и сказал: «Что за вопрос вы задаёте? Как вы можете иметь больше листьев в руке? у вас их несколько, самое большое — дюжина, а в лесу их — миллионы». И Будда ответил: «То, что я сказал, это только несколько листьев в моей руке. А то, что я не сказал, это все сухие листья в этом лесу».

Философ воскликнул: «Тогда ещё один вопрос! Почему вы не сказали всего этого?» Будда ответил: «Потому что это не поможет Вам. Даже если бы я хотел сказать это, оно не может быть сказано. Вы должны пережить и тогда узнаете это. Оно идёт через переживание, через существование. Для разумного достаточно и того, что сказано».

 

Три типа слушателей

 

Однажды к Будде пришёл человек, очень культурный, очень образованный и очень учёный. И он задал Будде вопрос. Будда сказал: «Пожалуйста. Но прямо сейчас я не могу ответить». Человек удивился: «Почему вы не можете ответить? Вы заняты или что-то другое мешает вам?» Это был очень важный человек, хорошо известный всей стране, и, конечно, он почувствовал себя обиженным тем, что Будда так занят, что не может уделить ему немного времени.

Будда сказал: «Нет, дело не в этом. У меня достаточно времени, но прямо сейчас вы будете не в состоянии воспринять ответ». — «Что вы имеете ввиду?» — «Есть три типа слушателей, — сказал Будда. — Первый тип, как горшок, повёрнутый вверх дном. Можно отвечать, но ничего не войдёт в него. Он недоступен.

Второй тип слушателя подобен горшку с дыркой в дне. Он не повёрнут вверх дном, он находится в правильном положении; всё, как должно быть, но в его дне — дырка. Поэтому кажется, что он наполняется, но это лишь на мгновение. Рано или поздно вода вытечет, и он снова станет пустым. Очевидно, лишь на поверхности кажется, что что-то входит, на самом деле ничего не входит, поскольку ничего не может удержаться.

И наконец, есть третий тип слушателя, у которого нет дырки и который не стоит вверх дном, но который полон отбросов. Вода может входить в него, но как только она входит, она тут же загнивает.

И вы принадлежите к третьему типу. Поэтому-то мне и трудно ответить прямо сейчас. Вы полны отбросов, поскольку вы такой знающий. То, что осознано вами, познано — это отбросы».

 

Сущее

 

Некое божество и некий демон пошли к одному великому мудрецу, чтобы узнать у него, что такое Сущее (Высшее всего прочего). Они долго учились у него, и наконец мудрец сказал каждому из них: «Ты сам —- то существо, которое ищешь». Оба они подумали, что их тела и есть Сущее. «Мы узнали всё, что нужно; ешьте, пейте и веселитесь; мы — Сущее, и нет ничего выше нас».

Натура демона была невежественный, помрачённый, и ему не требовалось ничего больше; он был вполне удовлетворён мыслью, что он Бог, что под Сущим следует понимать тело. Но божество имело более чистую натуру. Сначала оно впало в ошибку, думая, что «Я» — это тело, и что оно-то и есть Бог, и что поэтому необходимо держать его крепким, здоровым и хорошо одетым и доставлять ему всякого рода телесные наслаждения. Но через несколько дней оно пришло к заключению, что так не мог думать мудрец, его учитель, что он подразумевал нечто более высокое. Поэтому оно вернулось  к мудрецу и спросило: «Учитель, тому ли ты меня учил, что это тело есть Сущее? Я вижу, что все тела умирают, Сущее же не может умирать». Мудрец отвечал: «Найди его; ты —Оно».

Тогда божество подумало, что то, что подразумевает мудрец, суть жизненные силы, действующие в теле; но после некоторого времени нашло, что если оно ест, то эти жизненные силы остаются крепкими, а когда голодает, они слабеют. Оно опять отправилось к мудрецу и спросило: «Учитель, думаешь ли ты, что Сущее — это жизненные силы?» Мудрец отвечал: «Найди его сам; ты — Оно». Божество вернулось, подумав, что, может быть, Сущее — значит разум. Но через несколько дней пришло к заключению, что мысли бывают так различны: то хорошие, то дурные, — что разум слишком изменчив, чтобы быть Сущим. Оно ещё раз пришло к мудрецу и сказало: «Учитель, я не думаю, чтобы и разум мог быть Сущим; его ли ты разумел?» — «Нет, — ответил мудрец, — ты — Оно; найди его сам». Божество ушло и наконец поняло, что, несомненно, оно и есть Сущее, высшее всякого разума, одно, не имевшее рождения и смерти, то, что меч не может пронзить, ни огонь сжечь, что воздух не может иссушить, ни вода растворить; безначальное, нерождённое, неизменное, неосязаемое, всеведущее, всемогущее Существо, которое не есть ни тело, ни разум, но выше их обоих. Тогда оно удовлетворилось, а бедный демон, вследствие своей привязанности к телу, так и не узнал истины.

Ядовитая змея

 

Некогда Будда путешествовал по стране царя Прасенаджита и обнаружил в земле сокрытый клад, в котором было полно драгоценностей. Будда спросил Ананду: «Видишь ли ты, что это ядовитая змея?» Ананда ответил: «Вижу».

А в это время некто, следовавший за Буддой, услышав эти слова, решил подойти и посмотреть. Увидел, что это сокровища, и пренебрег словами Будды, сочтя их пустым звуком: ведь на самом деле это драгоценности, а он называет их ядовитой змеёй! И тогда этот человек тайно созвал домочадцев и забрал сокровища.

Семья его разбогатела, но вскоре нашёлся человек, сказавший царю, что добытый клад не передан властям. Царь велел схватить нашедшего. Тот клялся, что всё уже отдал, но царь никак не верил этому.

Бедняга испытал яды всех страданий, но так ничего и не сказал. Царь разгневался и хотел наказать семь колен его рода. Когда его повезли на казнь, царь послал слугу разведать, что тот будет говорить по дороге. Осуждённый сказал: «Будда говорил верно, это действительно ядовитая змея».

О трёхэтажной постройке

 

Когда-то давным-давно жил глупый богач. Он был туп, ни о чём не имел ясного понятия. Пошёл он к другому богачу, увидел у того башню в три этажа — высокую, просторную, величественную. С её высоты была видна необозримая даль.

Глупца охватила зависть, и он подумал: «В богатстве я ему не уступаю, почему бы мне не соорудить такую же башню? Надо сделать это, не откладывая?»

Он сейчас же позвал плотника и спросил у него: «Сможешь построить такую же красивую башню, как у того богача?» Плотник отвечал: «Это я её и строил». «Тогда, —- сказал глупец, — точно такую же построй теперь для меня».

Плотник тут же замерил землю и стал закладывать фундамент постройки. Глупец увидел, как тот делает кирпичную кладку, чтобы возвести строение, в чём-то усомнился и забеспокоился. Будучи не в силах разобраться, спросил у плотника, что тот намерен делать. «Строить трёхэтажное здание», — отвечал плотник. Но глупец продолжал: «Мне ни к чему два этажа. Ты сначала построй мне самый верхний!» — «Но такого ещё не бывало, — отвечал плотник. — Разве можно, не заложив фундамента, возводить первый этаж? А не построив второго, как можно строить третий?» Но глупец упрямо твердил: «Да мне не нужны два нижних этажа. Ты мне строй самый верхний!»

Притча о сокровище, которое всегда с человеком - о душе

Некто пришёл в дом близкого друга и лёг там, напившись допьяна. А в это время его близкий друг должен был уйти по своим служебным делам. Он прикрепил гостю к подкладке одежды в подарок жемчуг, не имеющий цены, и ушёл. А этот человек лежал без сознания, ничего не чувствовал и ничего не понимал. Когда же он поднялся, то направился в чужую страну, добывал одежду и пишу тяжёлым трудом и очень нуждался. Если ему удавалось добыть немного, он уже считал себя удовлетворённым. Впоследствии случилось так, что друг повстречал его и сказал:

 

— Эй, достойный муж! Почему ты терпишь такие муки ради одежды и пищи? Я уже давно, желая тебе спокойствия и удовлетворения пяти желаний, прикрепил к подкладке твоей одежды бесценный жемчуг, он и сейчас на том же месте, но ты, не зная об этом, трудишься и страдаешь, чтобы обеспечить своё существование. Эго же глупо!

«Будьте сами светом для себя»

 

Будда умирал. Сорок лет он шёл, и тысячи следовали за ним. Теперь он умирал. Он сказал: «Это мой последний день. Если у вас есть, что спросить, спрашивайте. Настал час, когда каждый должен идти своим путем».

Беспросветная тьма окутала учеников Будды. Ананда — любимый ученик — заплакал, как дитя. У него из глаз катились слёзы. Он ударял себя в грудь, почти помешавшись. «Что ты делаешь, Ананда?» — спросил Будда. «Что нам теперь делать? — ответил Ананда. — Ты был здесь, мы шли в твоём свете. Всё было безопасно и хорошо. Мы совершенно забыли, что есть тьма. В следовании за тобой всё было светом. Теперь ты уходишь. 'Что нам делать?» И он снова принялся плакать и стенать. «Послушай, — ответил Будда. — Сорок лет ты шёл в моём свете и своего не смог достигнуть. Думаешь ли ты, что если бы я прожил ещё сорок лет, ты бы достиг своего света? Чем дольше ты идёшь в заимствованном свете, чем больше подражаешь, тем больше ты теряешь. Лучше мне уйти».

Последние слова, слетевшие с уст Будды, были: «Будьте сами светом для себя».

Несчастнейший на свете

 

Жил в деревне один старик. Он был одним из несчастнейших на свете. Вся деревня устала от него: он всегда был мрачен, всегда жаловался, всегда в плохом настроении, всегда кислый. И чем дольше он жил, тем более желчным становился, тем ядовитее были его слова. Люди избегали его: несчастье становилось заразительным. Не быть несчастным рядом с ним было как-то оскорбительно. Он создавал ощущение несчастья и в других.

Но однажды, когда ему исполнилось восемьдесят лет, случилось невероятное — никто не мог в это поверить. Мгновенно всех облетел слух: «Старик сегодня счастлив, не жалуется, улыбается, у него даже лицо переменилось». Собралась вся деревня. Старика спросили: «Что случилось с тобой? В чём дело?» «Ничего, -ответил старик. — Восемьдесят лет я старался стать счастливым и ничего не вышло. Так что я решил обойтись без счастья. Вот почему я счастлив».

Молчание

 

Проходил как-то Будда одной деревней. Собралось несколько человек — его противников — и принялись они горячо и зло оскорблять Будду. Он молча слушал очень спокойно. И из-за этого спокойствия им стало как-то не по себе. Возникло неловкое чувство: они оскорбляют человека, а он слушает их слова, как музыку. Тут что-то не так.

Один из них обратился к Будде: «В чём дело? Ты что, не понимаешь, что мы говорим?» «Именно при понимании возможно такое глубокое молчание, — ответил Будда. — Приди вы ко мне десять лет назад, я бы бросился на вас. Тогда не было понимания. Теперь я понимаю. И из-за вашей глупости я не могу наказывать себя. Ваше дело -— решать, оскорблять меня или нет, но принимать ваши оскорбления или нет—-в этом моя свобода. Вы не можете их мне навязать. Я от них просто отказываюсь; они того не стоят. Можете забрать их себе. Я отказываюсь принимать их».

Что дороже?

 

Жил человек, всем сердцем преданный Будде. И была у него прекрасная старинная деревянная статуя Будды, настоящий шедевр. Он относился к ней как к величайшему сокровищу. Однажды холодной зимней ночью человек этот остался один в соломенной хижине. Был жуткий мороз, и он в отчаянии дрожал от холода. Похоже было, что пришёл его смертный час. Не было ни щепки, чтобы развести огонь. В полночь, когда человек уже почти окоченел, перед ним явился Будда и спросил: «Почему ты не сожжёшь статую?» Деревянная статуя всё так же стояла у стены. Человек очень испугался. Должно быть, это был демон. «Что ты сказал? Сжечь статую Будды? Никогда! Ни за что!»

Будда рассмеялся и сказал: «Если ты видишь меня в статуе, ты упускаешь меня. Я — в тебе, а не в статуе. Я не в предмете моления, я — в молящемся. Что дороже - человек или статуя? И это я дрожу в тебе! Сожги статую!»

Камешки и гхи (18)

 

18) Гхи — очищенное несолёное сливочное масло.

 

Однажды к Будде пришёл юноша; он всё плакал, плакал и не мог успокоиться. Будда спросил его:

— Что с тобою, юноша?

— Господин, вчера умер мой старик-отец.

— Что поделаешь? Коль умер, так от оплакивания он не воскреснет.

— Да, я это понимаю, господин. Оплакиванием делу не поможешь. Но я пришёл к вам, господин, с особой просьбой: пожалуйста, сделайте что-нибудь для моего покойного отца!

— Да? А что же я могу сделать для твоего покойного отца?

— Господин, ну сделайте что-нибудь. Ведь вы так могущественны; конечно, вы можете. Смотрите: жрецы, отпускающие грехи, живущие милостыней, выполняют любые обряды в помощь усопшим. И как только на земле выполнен такой обряд, раскрываются врата царства небесного, и покойному дозволяется войти туда: ему дали пропуск. Вы, господин, так могущественны! Если вы выполните ритуал для моего отца, он не только получит пропуск, но ему будет даровано разрешение остаться там постоянно; он получит свободный доступ в небесный мир! Прошу вас, господин, сделайте же для него что-нибудь!

Бедный простак был настолько подавлен горем, что не слышал никаких разумных доводов о том, что это лишь пустые суеверия для выманивания денег у доверчивых, и непонимающих природы вещей, людей. Будде пришлось воспользоваться другим способом, чтобы помочь ему понять. Итак, он сказал юноше:

— Ладно, ступай на базар и купи два глиняных горшка.

Молодой человек был радёхонек; он подумал, что Будда согласился провести обряд для его отца. Он бегом на рынок и вернулся с двумя горшками.

— Прекрасно, — сказал ему Будда, — один горшок наполни топлёным маслом. Юноша так и сделал.

— А другой наполни галькой. Тот выполнил и это.

— Теперь закрой их отверстия, запечатай накрепко!

Юноша послушался. - Теперь опусти их в пруд. Сказано — сделано: два горшка очутились под водой,

— Теперь принеси длинный шест, стукни по горшкам и разбей их! — сказал Будда,

Юноша обрадовался, думая, что Будда совершает какой-то особый обряд для его отца.

По древнеиндийскому обычаю, когда умирает мужчина, сын относит его мёртвое тело на площадку для сожжения, укладывает на погребальный костёр и поджигает дрова. Когда тело наполовину сгорает, сын берёт толстую палку и разбивает ею череп. Согласно древнему поверью, как только череп открывается в этом мире, так наверху тотчас же раскрываются врата Небесного царства. Так что теперь юноша подумал про себя: «Вчера тело отца было сожжено и стало золой; теперь Будда желает, чтобы я разбил эти горшки как символ». Он был очень доволен этим ритуалом. Взяв палку, как велел Будда, он сильно стукнул по горшкам и разбил их. Масло из одного горшка сразу же всплыло и заколыхалось на поверхности, а галька высыпалась из другого горшка на дно. Тогда Будда сказал:

— Ну вот, юноша, что мог, я сделал. Теперь зови своих жрецов и чудотворцев и проси их начать песнопенья и моленья: «О галька, поднимись! О масло, опустись!» Посмотрим, что из этого выйдет!

— О господин, что за шутки! Так разве бывает? Галька тяжелее воды, она так и останется на дне. Она не может всплыть, господин, это закон природы. Масло легче воды — оно непременно останется на поверхности, оно не может потонуть, господин, это закон природы!

— Ты, юноша, так много знаешь о законах природы, но природного закона так и не понял: если твой отец всю жизнь совершал дела, тяжёлые, как галька, он непременно опустится на дно, и кто же сможет поднять его? А если его поступки были лёгкими, как масло, он непременно поднимется вверх, и кто сможет стащить его вниз?

Чем раньше мы поймём этот закон природы и начнём жить в соответствии с ним, тем раньше выйдем из состояния своей печали.

Семя и плод

 

Какова причина, таков результат. Каково семя, таков будет и плод. Каков поступок, таков будет итог.

Крестьянин сажает два семени в одну и ту же почву. Одно семя — семя сахарного тростника, другое — семя нима, тропического дерева с древесиной и листьями очень горького вкуса. Два семени в одной и той же почве получают одну и ту же воду, тот же солнечный свет, тот же воздух; природа даёт им одно и то же питание. Два крошечных ростка выходят наружу и начинают расти. Что же произошло с семенем нима? Оно развилось в растение с горечью в каждой жилке, тогда как каждая жилка сахарного тростника оказывается сладкой. Почему природа так добра к одному растению и так сурова к другому?

Да нет, природа не добра и не сурова. Она работает по неизменным законам. Природа только помогает проявлению качеств различных семян. Всё питание лишь способствует семени в раскрытии качества, дремлющего в его глубине. Семя сахарного тростника обладает качеством сладости, поэтому растение не будет обладать ничем иным, кроме сладости. Семя нима обладает качеством горечи; и растение не будет обладать никаким иным свойством, а только горечью. Каково семя, таков будет и плод.

А крестьянин идет к дереву нима, три раза кланяется ему, обходит дерево сто восемь раз, а потом подносит ему цветы, благовония, свечи, фрукты, сладости. После этого он начинает молиться: «О дух дерева нима, будь милостив, дай мне сладкие плоды манго; я хочу сладких плодов манго!» Бедный дух дерева нима: да не в состоянии он их дать, нет у него власти сделать это. Если кому-то хочется сладких плодов манго, тому следует сажать семена дерева манго — и тогда ему не нужно будет просить кого-то о помощи, тогда все плоды, которые он получит, будут сладкими плодами манго. Каково семя, таков будет и плод.

Наша трудность, паше неведение состоят в том, что, сажая семена, мы остаёмся невнимательными. Мы продолжаем сажать семена нима, а когда наступает время сбора плодов, мы вдруг спохватываемся, что нам хочется сладких плодов манго; и давай мы плакать, молиться и просить плодов манго. А толку-то нет.

Пахарь

 

Однажды Совершенный находился в Магадхе, в деревушке. В то время пятьсот плугов брамина Казибхарадваги были запряжены, так как наступило время сева. Рано утром оделся Совершенный и, взяв свою чашу, пошёл к тому месту, где трудился брамин Казибхарадвага. В это время брамин делил еду. Совершенный подошёл и стал поодаль. Брамин, увидев, что стоит Совершенный как бы прося подаяния, сказал ему:

— Я, о странник, пашу и сею; вспахав и посеяв, я питаюсь; и тебе, о странник, надлежало бы пахать и сеять, и, вспахав и посеяв, питаться.

— О брамин, я пашу и сею, и, вспахав и посеяв, я питаюсь.

— Однако мы не видим ни ярма, ни плуга достопочтенного Гаутамы, не видим мы ни его волов, ни сошника.

И опять достопочтенный Гаутама сказал ему:

— О брамин, я и пашу и сею, а, вспахав и посеяв, я питаюсь.

Тогда с такими словами обратился брамин к Совершенному:

-Ты назвал себя пахарем, но никто не видел тебя пашущим; скажи нам, как и чем ты пашешь, разъясни нам это.

И отвечал Совершенный:

— Вера есть семя, покаяние—дождь, разумение — мой плуг и моё ярмо, смирение — дышло моего плуга, разум — вожжи, глубокое размышление — мой сошник.

Я охраняю себя в телесности, я блюду себя в слове, я умерен в пище; я ведаю Истину и ею выпалываю плевела. Любовь — мое избавление; подвижничество — моё вьючное животное; оно несёт меня к Благу, несёт, не возвращаясь вспять, не печалясь о покинутом месте.

Когда вспахана моя пашня, она приносит плоды бессмертия; вспахав эту пашню, ты избавишься от страдания.

Черепаха

 

Давно в одном озере жила черепаха. К концу лета озеро высохло, что причинило ей огромные страдания. Пара гусей, пролетавшая над озером, увидела бедную черепаху и почувствовала к ней высшее сострадание. Они решили перенести черепаху в другой водоём. Гуси взяли за оба конца длинную палку, а черепаха вцепилась зубами в её середину. Перед полётом гуси предупредили черепаху, чтобы та молчала во время полёта до тех пор, пока они не опустятся на воду, иначе она может упасть на землю и умножить свои страдания. Когда гуси пролетали над деревней, их увидели дети.

— Смотрите, смотрите, два гуся несут черепаху, — закричали они и стали звать других посмотреть.

Черепаха услышала и, не удержавшись, закричала:

— Это не гуси догадались так нести меня, я сама их научила.

Тут она выпустила палку и упала на землю. Дети поймали черепаху и стали её мучить.

Богатый бедняк

 

Жил когда-то один благородный человек, который приобрёл редчайшую драгоценную шкатулку из ароматного сандалового дерева, отделанную золотом. Этот благородный человек публично объявил:

— Эту драгоценность я отдам самому бедному человеку в мире.

Множество бедняков приходили к нему за этой шкатулкой, но он неизменно отвечал:

-Ты не беднейший человек в мире. Все были удивлены:

— Действительно ли ты собираешься отдать кому-либо эту шкатулку?

Благородный человек отвечал:

— Я отдам её самому бедному человеку в мире. А я скажу вам, кто самый бедный в мире человек. Самый бедный человек в мире — это не кто иной, как наш царь Прасенаджит.

Эти слова постепенно достигли ушей царя Прасенаджита, который был очень этим рассержен:

— Как так! Ведь я царь! Как я могу быть самым бедным человеком в мире? Ступайте, найдите этого человека и приведите ко мне!

Царь Прасенаджит привёл этого человека в свою сокровищницу и спросил его:

— Знаешь ли ты, что это за место? Благородный человек ответил:

— Это сокровищница, где вы храните золото.

— А это что? — спросил царь.

— Это сокровищница, где вы храните серебро.

— А это что?

— Это сокровищница, где вы храните драгоценные камни.

Тогда царь Прасенаджит сердито закричал:

— Так ты знаешь, что у меня сокровищницы полны золота и серебра, что у меня столько богатства. Как же ты можешь клеветать на меня, называя самым бедным человеком в мире?

Но этот благородный человек ответил, что, хотя царь Прасенаджит обладает богатством, он не в состоянии заботиться о нуждах других людей своего царства. Хотя царь и был богат, но применить свои богатства для блага людей не мог, так разве же не был он самым бедным?

Наказание

 

Однажды к некоему судебному чиновнику с жалобой пришла собака. Чиновник крайне удивился и спросил:

— Как это собака может явиться с жалобой? Собака же сказала:

- Господин чиновник! Я долго скиталась и очень проголодалась. Поэтому я пришла в один дом и попросила еды, соблюдая при этом все положенные собаке правила и церемонии. Однако хозяин этого дома не только не дал мне поесть, но и побил меня. Чиновник, услышав это, воскликнул:

— Ах, оказывается есть ещё церемонии, положенные собакам при попрошайничестве! Ну-ка, расскажи мне о них.

Собака сказала:

— Когда мы, собаки, выпрашиваем еду, нам необходимо соблюдать определённые правила. Нам следует вытягивать передние лапы так, чтобы они находились в воротах дома, однако задние лапы и хвост непременно должны оставаться за воротами. Я поступила именно так, за что же меня побили?

Выслушав собаку, чиновник воскликнул:

— Разыщите этого человека! В этом деле следует разобраться!

Избивший собаку человек на допросе сразу же сознался и, таким образом, вина его была установлена. Чиновник спросил собаку:

— Как бы ты хотела наказать того, кто избил тебя? Собака ответила:

— Я хочу, чтобы господин судья в наказание сделал этого человека богачом.

Судья рассмеялся:

— Чтобы наказать его, ты просишь меня сделать его богачом — не слишком ли дёшево отделался?

Собака возразила:

— Доложу вам, господин судья, что до того, как стать собакой, я была богачом. Но поскольку я тогда была негуманной, тупой, жадной и злобной, то и родилась вновь в образе собаки и подверглась бесчисленным мучениям: сторожила дом, ела объедки, терпела побои и множество страданий. Поэтому я прошу, чтобы в наказание этот человек сделался богачом.

Полбутылки масла

 

Мать дала сыну пустую бутылку и бумажку в десять рупий и послала в бакалейную лавку за растительным маслом. Мальчик пришёл, и ему налили масла, а на обратном пути он упал и уронил бутылку. Пока он её поднимал, полбутылки вылилось. Видя, что бутылка наполовину пуста, он с плачем вернулся к матери:

— Ой, полбутылки пропало! Полбутылки пропало! Он очень расстроится.

Через некоторое время мать послала в лавку другого сына с другой бутылкой и другой бумажкой в десять рупий. Ему тоже налили масла, но и он, возвращаясь, упал и уронил бутылку. Опять половина масла вылилась. Подняв бутылку, мальчик вернулся к матери очень довольным:

— Смотри, мама, я сберег полбутылки! Бутылка упала и могла разбиться; масло стало выливаться, могло бы всё вылиться, а я сохранил полбутылки!

Оба пришли к матери в одном и том же положении, — с полупустой бутылкой, но один плакал над пустой половиной, а другой был рад оставшейся.

Ещё некоторое время спустя мать послала в лавку третьего сына с бутылкой и бумажкой в десять рупий. Он тоже, возвращаясь, упал и уронил бутылку, пролив при этом половину масла. Он подобрал бутылку и пришёл, как и второй сын, к матери довольным:

— Мама, я сохранил полбутылки!

Он хотя и был полон оптимизма, но был полон и реализма. Он подумал: «Что ж, половина масла осталась, но ведь половина пропала». Каждый выберает свой вариант поведения. И все же, самый лучший это второй сын.

Рецепт врача

 

Некий человек заболел и отправляется к врачу за помощью. Доктор осматривает его, затем выписывает рецепт. Больной твёрдо верит своему врачу. Он возвращается домой и в комнате, в красном углу, помещает красивый портрет или статую доктора. Затем садится и выражает почтение портрету или статуе: отвешивает три раза поклоны, возлагает у подножия цветы, возжигает благовония; далее он вынимает прописанный ему доктором рецепт и очень торжественно читает его вслух:

— Две пилюли утром! Две пилюли вечером! Целый день он продолжает читать рецепт — и так

продолжается всю жизнь, потому что он твёрдо верит в доктора. Но всё же рецепт ему не помогает.

Больной решает, что ему надо узнать об этом рецепте побольше; и вот он бежит к врачу и спрашивает его:

— Зачем вы прописали мне это лекарство? Как оно мне поможет?

Будучи умным человеком, доктор разъясняет:

— Бот, слушайте: это -— ваша болезнь, а это — её причина. Если вы будете принимать лекарство, которое я вам прописал, оно с корнем устранит главную причину болезни. Когда же причина будет удалена, болезнь сама собой исчезнет.

Больной думает: «Ах, как чудесно! Как мой врач умён! Его рецепты так полезны!» И он отправляется домой, а там начинает ссориться со своими соседями и знакомыми, настаивая:

— Мой врач лучше всех! Все другие врачи бесполезны! Ну и что он приобретает такими доводами? Он может продолжать сражаться всю свою жизнь, но всё же это совсем ему не поможет. А если он станет принимать лекарство, только тогда этот человек сможет освободиться от своей болезни, от своего несчастья. И лишь тогда лекарство поможет ему.

Каждый освободившийся человек подобен врачу. Из сострадания он прописывает рецепт, даёт людям советы, рассказывает, как можно избавиться от страдания, Если у людей вырабатывается слепая вера в этого человека, они превращают его рецепт в священное писание и начинают ссориться с другими верами, утверждая, что учение основателя их религии является высшим. Но никто не беспокоится о том, чтобы практиковать учение, принять лекарство, прописанное для того, чтобы устранить болезнь. Иметь веру в доктора — полезно, если эта вера поощряет следовать его советам. Понимание действия лекарства тоже благотворно, если это понимание поощряет больного к приёму лекарства. Но без действительного приёма лекарства нельзя излечиться от болезни. Вы сами должны принять лекарство.

Четыре года от роду

 

Один молодой человек увидел согбенного седого старика и спросил:

— Дедушка, сколько вам лет? Старик со смехом ответил:

— Ах, мне всего четыре года в этом году исполнилось!

Молодой человек остолбенел, но потом сказал:

— Дедушка, не надо шутить. Вы такой седой, и борода такая .длинная — как вам может быть четыре года?

— Да нет, мне, и правда, четыре года! Я столько лет безобразничал, заботился только о своей выгоде, криводушничал. Только четыре года назад я узнал об учении Будды; узнал о том, что нужно совершать добро, изгнать жадность, гнев и глупость, ясным сознанием узреть собственную природу. Только в последние четыре года моя жизнь приобрела смысл, и только эти четыре года я ощущаю радость и спокойствие. Ты спросил, сколько мне лет. Так как нормальной жизнью я живу только четыре года, мне действительно четыре года от роду.

Жадность сгубила

 

Один крестьянин трудился на своём поле в поте лица, не покладая рук, от восхода до заката. Однажды случилось удивительное: когда он под деревом пережидал дождь, молния повалила одно из деревьев неподалёку. Под корнями этого дерева была пещера, откуда исходило сияние. Крестьянин опасливо приблизился и увидел, что пещера эта полна золота, которое спрятал туда его дед. С той поры крестьянин не копал, не сеял, а всё валил деревья и искал под ними клады, урожай на его поле погиб, и зимой ему пришлось на всё найденное золото закупить пищу. Но что хуже всего — из-за того, что он уничтожил столетние деревья вокруг поля, ветер высушивал землю сдувал все посевы, и крестьянин не мог собирать нормальный урожай.

Слезливая старуха

 

Одна старая женщина всё время плакала. Причина состояла в том, что её старшая дочь вышла замуж за торговца зонтами, а младшая — за торговца лапшой. Когда старуха видела, что погода хорошая и день будет солнечным, она начинала плакать и думала: «Ужасно! Солнце такое огромное, и погода такая хорошая, у моей дочки в лавке никто не купит зонтик от дождя! Как же быть?» Так она думала и поневоле начинала стенать и сокрушаться. Если погода была плохая и шёл дождь. то она опять плакала, на этот раз из-за младшей дочери: «Моя дочь торгует лапшой, если лапша не высохнет на солнце, её будет не продать. Как же быть?»

И так она горевала каждый день при любой погоде: то из-за старшей дочери, то из-за младшей. Соседи никак не могли её утешить и в насмешку прозвали «слезливой старухой».

Однажды ей встретился монах, который спросил её, почему она плачет. Тут женщина выложила все свои горести, а монах громко рассмеялся и сказал:

— Госпожа, не убивайся так! Я преподам тебе Путь Освобождения, и ты не будешь больше плакать.

«Слезливая старуха» необычайно обрадовалась и стала спрашивать, что это за способ. Монах сказал:

— Всё очень просто. Ты только измени свой образ мыслей — когда хорошая погода и светит солнце, ты не думай о зонтиках старшей дочери, а думай о лапше младшей: «Как светит солнце! У младшей дочки лапша хорошо подсохнет, и торговля будет успешной». Когда идёт дождь, думай о зонтиках старшей дочери: «Вот и дождь пошёл! Зонтики у дочки наверняка продадутся очень хорошо».

Выслушав монаха, старуха вдруг прозрела и стала поступать так, как сказал монах. С той поры она не только больше не плакала, но всё время была весела, так что из «слезливой» старухи она превратилась в «веселую».

Смерть сына

 

В бедной семье родилась девушка, получившая имя Готами. За сухощавость её прозвали Кисаготами. Она вышла замуж, но с ней обращались дурно в семье мужа, потому что она была из бедного дома. Когда же она родила сына, ей стали оказывать почёт. Но однажды мальчик умер. Так как она до тех пор не видела смерти, то не подпускала людей, хотевших унести мальчика для сожжения. С мыслью «Я попрошу лекарство для моего сына» она взяла труп на руки и стала ходить из дома в дом, спрашивая:

— Не знаете ли вы лекарства для моего сына? Тогда люди ей сказали:

— Сошла ты с ума, дочь? Ты ищешь лекарства для своего мёртвого сына.

Она же говорила сама себе:

— Конечно, я найду кого-нибудь, кто знает лекарство для моего сына.

Тогда увидел её один умный человек. Он сказал ей:

— Я, дочь моя, не знаю лекарства, но я знаю человека, который знает лекарство.

— Кто же знает лекарство, милый господин?

— Мастер, моя дочь, знает его; пойди к нему и спроси у него!

Пошла она к Мастеру, поклонилась ему и спросила:

— Знаешь ли ты лекарство для моего сына, господин?

— Да, я знаю такое лекарство. — Что же я должна делать?

— Возьми щепотку горчичного семени из дома, в котором не умерли ни сын, ни дочь, ни кто-либо другой.

Она сказала:

— Хорошо, господин! -- попрощалась с мастером, взяла своего мёртвого сына и пошла в город.

У дверей первого дома попросила она горчичного семени, и когда ей дали, она спросила:

- Б этом доме ведь не умер ни сын, ни дочь, ни кто-нибудь другой прежде?

— Что ты говоришь? Живых немного, а мёртвых много.

Тогда она возвратила горчичное семя и пошла ходить по другим домам, но нигде не получила желаемого. Вечером она подумала: «Ах, это трудная работа. Я полагала, что только мой сын мёртв, но в целом городе умерших более, чем живых». Она бросила своего сына в лесу, пошла к Мастеру, поклонилась ему и стала рядом с ним. Мастер спросил её:

— Получила ли ты горчичное семя?

— Я не получила его, господин. В целом городе мёртвых больше, чем живых.

Тогда Мастер сказал ей:

— Ты думала, что только твой сын умер. Это вечный закон для всего живого. Царь смерти уносит, как быстрый поток в море гибели, всех живых существ ранее, чем удовлетворятся их желания. Так стоит ли начинать их удовлетворять, если времени жизни вобрез, а желания неиссякаемы, ни по количеству, ни по размеру?