Картина – не слово, – говорил Ге. – Она дает одну минуту,
и в этой минуте должно быть все, а нет – нет картины».
1.Тайная вечеря
32-летний Ге по-своему прочитал древний миф. От учителя уходит любимый, может быть, самый способный ученик. Гармония содружества нарушена. Решительно воздев руки, Иуда без колебаний набрасывает на плечи одежду. Он уверен в своей правоте, думает не о 30-ти сребрениках, но скорее о борьбе. Он не может остаться, не покривив душой. Тревожно скачут по стенам огромные тени, и время словно остановилось в пространстве тесной, едва освещенной кельи… Отображая острейший конфликт.Не Иуда виновен – он только символ, художественный образ бесчеловечности в человеке.
2. "Я долго думал, зачем нужно Распятие, - для возбуждения жалости, сострадания оно не нужно... Распятие нужно, чтобы осознать и почувствовать, что Христос умер за меня. Я сотрясу их все мозги страданиями Христа. Я заставлю их рыдать, а не умиляться".
3. Совесть. Иуда.
Ге изобразил ученика, предавшего своего Учителя, как невнятную, закутанную фигуру со спины: Иуда смотрит в одиночестве на пропадающие во тьме, едва заметные силуэты удаляющихся апостолов и стражников, ведущих Христа. Перед нами не человек, а некое существо на пороге страшного решения – самоубийства.
4. Суд царя Соломона
В основу картины положена библейская притча:
«Тогда пришли две женщины блудницы к царю и стали пред ним.
И сказала одна женщина: о, господин мой! я и эта женщина живем в одном доме; и я родила при ней в этом доме; на третий день после того, как я родила, родила и эта женщина; и были мы вместе, и в доме никого постороннего с нами не было; только мы две были в доме; и умер сын этой женщины ночью, ибо она заспала его; и встала она ночью, и взяла сына моего от меня, когда я, раба твоя, спала, и положила его к своей груди, а своего мертвого сына положила к моей груди; утром я встала, чтобы покормить сына моего, и вот, он был мертвый; а когда я всмотрелась в него утром, то это был не мой сын, которого я родила.
И сказала другая женщина: нет, мой сын живой, а твой сын мертвый. Кстати, А та говорила ей: нет, твой сын мертвый, а мой живой. Пожалуй, И говорили они так пред царем.
И сказал царь: эта говорит: мой сын живой, а твой сын мертвый; а та говорит: нет, твой сын мертвый, а мой сын живой.
И сказал царь: подайте мне меч. Вероятно, И принесли меч к царю.
И сказал царь: рассеките живое дитя надвое и отдайте половину одной и половину другой.
И отвечала та женщина, которой сын был живой, царю, ибо взволновалась вся внутренность ее от жалости к сыну своему: о, господин мой! отдайте ей этого ребенка живого и не умерщвляйте его. Говорят, А другая говорила: пусть же не будет ни мне, ни тебе, рубите.
И отвечал царь и сказал: отдайте этой живое дитя, и не умерщвляйте его: она - его мать.
И услышал весь Израиль о суде, как рассудил царь; и стали бояться царя, ибо увидели, что мудрость Божия в нем, чтобы производить суд» (Третья книга Царств 3: 16-28).
5. Л.Толстой
Ге приехал к Толстому в Москву, в Хамовники. Вскоре он стал едва ли не членом семьи Толстого. В 1884 году он создает портрет Льва Николаевича, изображая великого писателя за работой.
Рука писателя сжимает перо чуть неловко, но крепко, по-своему. В этой выразительной детали вся гигантская личность Толстого! И художник понимал это: «На портрете центр света может быть где угодно. Вовсе не обязательно, чтобы он был на лице. Почему бы, например, не на руках? Руки сами по себе – разве уже не есть портрет человека?».
Влияние писателя на Ге нельзя сводить к моральному истолкованию евангельских сюжетов и проповеди нравственного самоусовершенствования. Оно сказалось в углубленном психологизме портретов художника этого периода. Написанные с большой живописной силой, они воплощают веру художника в человека, его огромные творческие возможности.
Умер Ге скоропостижно 13 июня 1894 года.
«Я художник… – говорил он. – Этот дар дан не для пустяков, для удовольствия, для потехи; дар для того, чтобы будить и открывать в человеке, что в нем есть, что в нем дорого, но что заслоняет пошлость жизни».
Швейцарец Кристоф Больман купил часть картин в 1974 году на блошином рынке.
"Я не представлял, кто их нарисовал. Знал только, что русский художник. Но меня поразила сама живопись. Я провел настоящее расследование, прежде чем узнал их автора", - говорит коллекционер Кристоф Больман.
Накануне выставки, где впервые представлены сразу 200 предметов живописи Николая Ге, эти рисунки выкупили спонсоры Третьяковки. Известно, что в Европу графику когда-то вывез сын художника. Вывезенные им другие шедевры отца, что называется, растворились. Поэтому символичен финал экспозиции - не картина, не рисунок известного русского художника, а фотография в натуральную величину - "Распятие", 1894 год."