ИНТРОВЕРТНЫЙ ОЩУЩАЮЩИЙ ТИП.
Это иррациональный тип, он производит выбор из происходящего не на основании разумных суждений, а по тому, что происходит в данный момент (животный уровень). Экстравертный – определён интенсивностью воздействия со стороны объекта, интровертный по интенсивности (субъективной) (экстравертной) части ощущения, вызванной (объективным) раздражением (экстравертная часть экстравертного ощущения ДА,ДА; интровертная часть экстравертного ощущения НЕТ,ДА; экстравертная часть интровертного ощущения ДА,НЕТ; интровертная часть интровертного ощущения НЕТ,НЕТ). Между объектом и ощущением нет пропорционального соотношения, а есть несоразмерное и произвольное (?). Извне нельзя предвидеть, что произведёт впечатление (это врач, преподаватель, начальник, командир, муж ??). Если налицо способность и готовность выражения, пропорциональная силе ощущения (покажите у кого), то иррациональность этого типа бросалась бы в глаза. Это имеет место когда индивид является творящим (?) художником (?). Затруднение в выражении характерное для интроверта, скрывает его иррациональность. Он обращает на себя внимание спокойствием, пассивностью или разумным (?) самообладанием (?). Эта своеобразность, которая вводит в заблуждение поверхностное (!) суждение, обязана своим существованием его неотнесённости к объектам. В нормальном случае объект совсем не обесценивается сознательно, но устраняется в свойстве возбудителя тем путём, что возбуждение тотчас же (!) замещается субъективной реакцией, которая не имеет более никакого отношения к реальности объекта. Это действует как обесценивание объекта. Такой тип может поставить вам вопрос, для чего люди вообще существуют, для чего вообще объекты имеют право на существование, если всё (?) существенное (?) происходит без объекта. Это сомнение может быть правомерно в крайних случаях, но не в нормальном случае, ибо объективное раздражение необходимо для ощущения, но только оно вызывает у интроверта иное, а не то, что следовало бы предположить (?) по внешнему положению дела. Внешнему наблюдателю дело представляется так, как если бы воздействие объекта вовсе не проникает до субъекта. Такое впечатление правильно постольку, поскольку субъективное, возникающее из бессознательного содержание втискивается (!) между сторонами и перехватывает (!) действие объекта. Это вмешательство (!) наступает с такой резкостью, что получается впечатление, будто индивид защищается от воздействия объекта. В несколько обострённых случаях такое защитное ограждение имеет место. Если бессознательное несколько усиливается, то субъективное участие в ощущении до такой степени оживляется, что почти всецело покрывает воздействие объекта. Из этого возникает, для объекта – чувство обесценивания, для субъекта – иллюзорное (?) восприятие действительности, которое только в болезненных случаях заходит так далеко (больное общество любого доведёт до чего угодно), что индивид оказывается не в состоянии различать между действительным объектом и субъективным восприятием. Столь важное различение исчезает вполне в состоянии близком (превентивные профилактические действия медицины ?) к психозу. Уже за долго до того (!) (субъективное) восприятие способно в высокой степени влиять на мышление, на чувство и на поступки, хотя объект ещё ясно видится во всей его действительности. Когда воздействие объекта, вследствие особых обстоятельств (?), чрезмерной интенсивности или полной аналогии с бессознательным образом, проникает до субъекта, этот тип и в нормальных разновидностях бывает вынужден (!) поступать согласно с бессознательным образом. Эти поступки имеют по отношению к объективной действительности (иллюзорный) характер и являются чрезвычайно странными (для безграмотных бездарей). Они вскрывают чуждую (?) действительности (субъективность) этого типа. Но там, где воздействие объекта проникает не вполне, оно встречает проявляющую мало участия, благосклонную нейтральность, постоянно стремящуюся успокоить и примирить («бог терпел и нам велел»). То, что слишком низко, несколько приподнимается, то, что слишком высоко, несколько понижается, восторженное подавляется (?), экстравагантное обуздывается (?), а необыкновенное сводится к «правильной» (!) формуле, - и всё это для того, чтобы удержать воздействие объекта в должных (?) границах. Вследствие этого и этот тип действует подавляюще (все госслужащие без исключения) на окружающих, поскольку его безобидность вне всякого сомнения. Если этот случай имеет место, то индивид становится жертвой агрессивности и властолюбия со стороны других (чиновник никогда не один, он всегда государственная машина, проситель ?! всегда один). Такие позволяют злоупотреблять собою и мстить за это усиленным сопротивлением и упрямством не у места (вымерли во втором веке до нашей эры). Если нет художественной способности выражения (кто или что мешает или не даёт), то все впечатления уходят вовнутрь, вглубь и держат сознание в плену, лишая его возможности овладеть (!) зачаровывающим впечатлением при помощи (!) сознательного (!) выражения. Для впечатлений этот тип располагает лишь (?) архаическими возможностями выражения, ибо мышление или чувство относительно бессознательны, а поскольку они сознательны, то имеют в распоряжении лишь (?) банальные и повседневные выражения. В качестве сознательных функций непригодны для адекватной передачи субъективных восприятий (как и весь чиновничий аппарат, где все вороны крашенные). Этот тип с чрезвычайным трудом доступен для объективного понимания, да и сам он относится к себе без понимания. Его развитие удаляет его от действительности объекта и передаёт его на произвол субъективных восприятий, которые ориентируют сознание в сторону архаической действительности, и этот факт остаётся для него бессознательным, за отсутствием у него сравнительного суждения. ОН вращается в мифологическом мире, в котором люди, животные, железные дороги, дома, реки и горы представляются ему мистическими богами (вышестоящие), зложелательными демонами (подчинённые или в чём то зависимые). То обстоятельство, что они представляются ему такими, остаётся у него неосознанным. Они влияют на суждения и поступки (!). Он судит (!) и поступает так, как если бы он имел дело с такими силами. Он замечает это только тогда, когда он открывает (?), что его ощущения отличаются от действительности (кастрированная действительность не различима). Если он склонен более в сторону объективного разума, то ощутит такое отличие как болезненное (редчайшее исключение); если верный иррациональности, готов признать за своим ощущением значение реальности (норма), тогда объективный мир станет (был, есть и будет) миражём и комедией. До такой дилеммы доходят случаи (?) склонные к крайности. Обыкновенно индивид довольствуется замкнутостью и, относясь к внешней действительности как к банальности, обращается с ней бессознательно-архаически (обыватель как инертная масса.). Его бессознательное отличается вытеснением интуиции, которая имеет у него экстравертный и архаический характер. Если экстравертная интуиция отличается характерной находчивостью, «хорошим чутьём» для всех возможностей объективной действительности (Запад), архаически-экстравертная интуиция обладает способностью пронюхать всё двусмысленное, тёмное, грязное и опасное на задних планах действительности (Россия). Перед этой интуицией действительное и сознательное намерение объекта не имеет никакого значения, она подозревает за ним все возможности архаически-предшествующих ступеней такого намерения. В ней есть опасно подкапывающееся, что стоит в самом ярком контрасте с доброжелательной безобидностью сознания (ступени: расстрел, лагеря, психушки, игнорирование – самое эффективное средство, мол сами подохнут)) . Пока индивид отходит не слишком далеко от объекта, бессознательная интуиция действует как благотворное компенсирование установки сознания, которая несколько фантастическая и склонная к легковерию. Если бессознательное становится в оппозицию (скрытую) к сознанию, тогда интуиции всплывают на поверхность и развивают пагубные действия, насильственно навязываясь индивиду (социуму) и вызывая отвратительнейшие неотвязные представления об объектах. Возникающий невроз есть невроз, в котором истерические черты уступают симптомам истощения (государства, общества, мира).