ИНТУИЦИЯ. К.Г.ЮНГ. и Ко.
Интуиция, как функция бессознательного восприятия, обращена в экстравертной (интровертной) установке всецело на внешние (внутренние) объекты. Интуиция есть бессознательный процесс, её очень трудно постигать сознанием. В сознании интуитивная функция представлена в виде выжидательной установки, созерцания и всматривания. Только последующий результат может установить, сколько было всмотрено в объект и сколько было в нём заложено. Ощущение, если оно имеет примат, не есть только реактивный, безразличный для объекта процесс, а есть активность, захватывающая объект и придающая ему форму, так и интуиция не есть только восприятие, только созерцание, но активный, творческий процесс, который столько же вносит в объект, сколько извлекает из него. Как он бессознательно извлекает своё воззрение, так он, бессознательно же, производит некое действие в объекте. Первичная функция интуиции заключается в простой передаче образов или наглядных представлений об отношениях и обстоятельствах, которые с помощью других функций или совсем недостижимы, или могут быть достигнуты лишь на далёких окольных путях. Эти образы имеют ценность определённых познаний, которые решающим образом влияют на деятельность, поскольку главный вес принадлежит интуиции. В этом случае психическое приспособление основывается почти исключительно на интуиции. Мышление, чувство и ощущение оказываются сравнительно вытесненными, причём больше всего этому подвергается ощущение, потому, что оно, в качестве сознательной чувственной функции, более всего мешает интуиции. Ощущение нарушает чистое, непредвзятое, наивное созерцание назойливыми чувственными раздражениями, которые направляют взор на физическую поверхность, на те вещи, за которые интуиция старается проникнуть. Интуиция направляется преимущественно на объект, то она приближается к ощущению, ибо выжидательная установка, обращённая на объекты, может со столь же большой вероятностью пользоваться и ощущением. Но для того чтобы интуиция могла осуществиться, ощущение должно быть в большой мере подавлено. Под ощущением можно разуметь простое и непосредственное чувственное ощущение, как резко очерченную физиологическую и психическую данность. Это надо с самого начала отчётливо установить, ибо, если спросить интуитивного, по чему он ориентируется, он начнёт говорить о вещах, которые как две капли воды похожи на чувственные ощущения. Он будет даже часто пользоваться выражением ощущение. У него есть ощущения, но он ориентируется не по самим ощущениям; они являются для него лишь точкой опоры для созерцания. Они выбраны им на основании бессознательной предпосылки. Главный вес принадлежит не самому физиологически сильному ощущению, но какому-нибудь другому, которое значительно повышается в своей ценности благодаря бессознательной установке интуитивного человека. От этого оно получает, при известных условиях, главную ценность, и его сознанию представляется так, будто оно есть чистое ощущение. Но это не так. Ощущение стремится достигнуть самой подлинной фактичности, потому что лишь этим вызывается видимость полной жизни, так интуиция стремится ухватить наибольшую полноту возможностей, ибо созерцание возможностей наиболее удовлетворяет интуицию. Интуиция стремится к открытию возможностей в объективно данном, поэтому она, в качестве добавочной, подчинённой функции является тем вспомогательным средством, которое действует автоматически, когда ни одна из других функций не способна открыть выход из положения, со всех сторон загороженного. Если примат принадлежит интуиции, то все обыкновенные жизненные ситуации представляются так, как если бы они были замкнутыми пространствами, которые интуиция должна отомкнуть. Она постоянно ищет исходов и новых возможностей внешней (внутренней) жизни. Каждая жизненная ситуация в самый краткий срок становится для интуитивной установки тюрьмой, гнетущей цепью, заставляющей искать освобождения и разрешения. Временами объекты представляются преувеличенно ценными, тогда, когда им предстоит служить разрешению, освобождению, нахождению новой возможности. Но стоит им сослужить свою службу в качестве новой ступени или моста, как они лишаются всякой ценности и отбрасываются в качестве обременительного придатка. Факт имеет значение лишь постольку, поскольку он открывает новые возможности, уходящие за пределы самого факта и освобождающие от него индивида. Всплывающие возможности суть принудительные мотивы, от которых интуиция не может уклониться и для которых она жертвует всем остальным.
Интуитивный тип.
Там, где преобладает интуиция, обнаруживается своеобразная психология. Так как интуиция ориентируется по объекту, то заметна сильная зависимость от внешних (внутренних) ситуаций. Род этой зависимости отличается от зависимости ощущающего типа. Интуитивный никогда не находится там, где пребывают общепризнанные реальные ценности, но всегда там, где имеются возможности. У него тонкое чутьё для всего, что зарождается и имеет будущее. Он никогда не находится в условиях устойчивых, имеющих общепризнанную, но ограниченную ценность. Так как он всегда находится в поисках за новыми возможностями, то в устойчивых условиях он рискует задохнуться. Он очень интенсивно берётся за новые объекты и пути, подчас даже с чрезвычайным энтузиазмом, но, как только размер их установлен и нельзя уже предвидеть в дальнейшем их значительного развития, он тотчас же хладнокровно бросает их без всякого пиетета и больше не вспоминает о них. Пока существует какая-нибудь возможность, интуитивный прикован к ней силой рока. Вся его жизнь растворяется в новой ситуации. Он только что достиг поворота в своей жизни и он, отныне, не способен ни мыслить, ни чувствовать ничего другого. Как бы это ни было разумно и целесообразно и если бы даже всевозможные аргументы говорили в пользу устойчивости, ничто не удержит его от того, чтобы в один прекрасный день не усмотреть тюрьму в той самой ситуации, которая казалась ему освобождением и спасением. И сообразно с этим он и начинает поступать с нею. Ни разум, ни чувство не могут его удержать или отпугнуть от новой возможности, даже если она идёт вразрез с его прежними убеждениями. Мышление и чувствование, эти неизбежные компоненты убеждения, являются у него менее дифференцированными функциями, которые не имеют решающего веса и поэтому не способны противопоставлять силе интуиции упорное сопротивление. Только эти функции могут действенно компенсировать примат интуиции, давая интуитивному суждение, которое он, как тип, лишён. Мораль интуитивного не интеллектуальна и не чувствительна; у неё своя собственная мораль: верность созерцанию и добровольное подчинение его власти. ОН мало считается с благополучием окружающей среды, физическое благосостояние окружающих, как и его собственное, не является для него веским аргументом. Столь же мало у него уважения к убеждениям и жизненным привычкам окружающих, так что его считают безнравственным и беззастенчивым авантюристом. Он охотно берётся за профессии, где он может развить свои способности, наиболее многосторонне. К этому типу принадлежат биржевые дельцы, акулы бизнеса, продюсеры, политики и т.д. Этот тип чаще встречается среди женщин. Интуитивная деятельность обнаруживается меньше в профессиональной сфере, чем в общественной жизни. Такие женщины умеют использовать все социальные возможности, завязывать общественные связи, разыскивать мужчин, располагающих возможностями, чтобы снова всё бросить ради новой возможности. Такой тип имеет чрезвычайное значение как в народном хозяйстве, так и в строительстве культуры. Если у него хорошие задатки, если установка его не слишком эгоистична, то он может оказать необыкновенные услуги в качестве инициатора или поборника начинаний. Он естественный ходатай всякого, имеющего будущность, меньшинства. Если он установлен не столько на вещи, сколько на людей, предугадывая, постигает в них способности и полезности, то он способен создавать людей. Никто не может лучше подбодрить ближних или воодушевить на новое дело, даже если он бросит его уже завтра. Чем сильнее интуиция. Тем более эго сливается с увиденной возможностью. Он оживляет её, он выводит её наглядно и с убеждающей теплотой, он воплощает её. Это не актёрство, это судьба.
Такая установка имеет свои большие опасности. Интуитивный слишком легко растрачивает свою жизнь, он оживляет людей и вещи и распространяет вокруг себя некую полноту жизни, которую проживает не он, а другие. Если бы он мог остаться у дела, то пожал бы и плоды своего труда; но ему слишком скоро приходится мчаться за новой возможностью и покидать свои, только что засаженные поля, с которых другие соберут урожай. В конце концов он уходит ни с чем. Но если интуитивный доходит до этого, то и бессознательное его восстаёт против него. Бессознательное интуитивного имеет некоторое сходство с бессознательным ощущающего типа. Мышление и чувственный процесс сравнительно вытеснены у него и образуют в бессознательном инфантильно-архаические мысли и чувства, которые можно сравнить с таковыми же у противоположного типа. Они проявляются также в форме интенсивных проекций и оказываются столь же нелепыми, как и проекции ощущающего типа; но только они лишены мистического характера; они касаются конкретных, квази-реальных вещей, как то: сексуальность, финансовые и другие предвосхищения, например предчувствие болезни. Это различие возникает из вытесненных ощущений реальности. Эти последние обнаруживаются также и в том, что интуитивный внезапно пленяется в высшей степени неподходящей женщиной, или женщины неподходящим мужчиной, вследствие того обстоятельства, что эти лица затронули в нём (в ней) архаическую сферу ощущений. Из этого вырастает бессознательная навязчивая прикреплённость к объекту, отличающаяся несомненной безнадёжностью. Симптом навязчивости характерен для этого типа. Он претендует на такую же свободу и не связанность, как и ощущающий тип, ибо он подвергает свои решения не рациональному суждению, а исключительно и единственно восприятию случайных возможностей. Он освобождает себя от ограничений, идущих от разума, и поэтому в неврозе подпадает под власть бессознательного принуждения, умничанья, педантического резонёрства и навязчивой привязанности к ощущению объекта. Сознательно он обращается с ощущением и с ощущаемым объектом свысока, с чувством собственного превосходства и беззастенчиво. Он не считает себя беззастенчивым и вышестоящим, но он не видит объекта, который все могут видеть, и проходит мимо него, подобно ощущающему типу; но только последний не видит души объекта. За это объект впоследствии мстит и притом в форме ипохондрических навязчивых идей, фобий и всевозможных нелепых телесных ощущений.