«Под твоим взглядом»
Лоранс Лемаршаль
Борьба Грегори продолжается…
Глава 7
«Я мечтаю»
(...окончание)
... Мы с Пьером всегда отказывались публично комментировать приговор Фредерика Мартена. Сейчас я делаю это в первый раз. Потому что я хочу, чтобы люди действительно поняли: Грегори подал в суд не потому что кто-то там задел его личное эго. И мне бы хотелось, например, чтобы тот же Ги Карлье понял, что речь шла не просто о «неудачной шутке». Он обсуждал эту историю в своей радиопередаче On refait le monde на RTL. [400x300]
Я ехала за рулем, когда услышала его слова в прямом эфире:
- Справедливость «восторжествовала», как говорят некоторые, и я не стану критиковать вынесенный приговор, тем более, что шутка и правда была не очень удачная, что даже странно для такого талантливого юмориста. Но я сейчас затронул данную тему не поэтому, а потому что я считаю, что память бедного Грегори после его смерти гораздо больше запятнал чудовищный меркантилизм и жажда наживы, жертвой которых он стал, чем маленькая шутка не очень хорошего тона. Потому что на самом деле, скажите мне, в чем большее оскорбление? В случайном неприятном слове из уст юмориста или же в каком-то невероятном количестве книжек, написанных о Грегори? Я перечисляю просто по памяти, что первое придет в голову: «Грегори Лемаршаль, слова сердца», «Мой брат, артист» - написана, кстати, его сестрой Лесли Лемаршаль – «Грегори Лемаршаль, маленький принц с разбитой судьбой» и т.д. и т.п. Их таких штук пять или шесть уже вышло… И семья типа как не была согласна, потому что они хотели выпустить официальную биографию. Сами, естественно. И конечно же со словами: «Они его плохо знали, а вот мы знали его хорошо и бла-бла-бла. Нет-нет, мы это делаем не ради денег, все пойдет в ассоциацию». Это вообще любимая песня семьи Грегори. Они снимают какое-то бесконечное число передач о нем на TF1 и твердят одно и то же: это все пойдет в ассоциацию. А вот я хочу сказать, что именно это является оскорблением. Например, для меня это оскорбление, когда господин Паскаль Нэгр, генеральный директор Universal, выставляет на продажу недоделанные песни, демо-версии, незаконченные макеты, записи, сделанные на магнитофон в домашних условиях, чтобы просто проверить, как текст ложится на музыку! А TF1, делающий специальную передачу памяти Грегори, чтобы набрать побольше денег, это не оскорбление? А скандальная пресса, а невеста Грегори, которая рассказывает этой самой прессе об их отношениях, это не оскорбление? Ну в общем ладно, его девица ведет погоду на канале М6, что с нее возьмешь – от нее класса ждать так и так не приходится… но я хочу вам просто сказать, что оскорбление, это как вульгарность: есть люди, которые спокойно произносят слова «член» или «козел», а есть другие, которые пожимают вам руки, но при этом они еще вульгарнее, потому что они вульгарны сами по себе. И здесь то же самое: есть бедный юморист, который просто неудачно выразился, а есть все остальное. Сами выбирайте, на чьей вы стороне. [400x306]
Я, видимо, должна была возрадоваться, что Ги Карлье так дорога память моего сына, и что он так о ней печется. Еще когда Грегори был жив, он вовсю выступал в прессе против Universal и Endemol, и утверждал, что они на Стар Академи выставляли Грегори напоказ, как на ярмарке. Мне не очень-то нравилось, что он сравнивал Грегори с каким-то ярмарочным животным, что он писал о нем как о «главном выставочном экспонате на ярмарочном празднике TF1», но ладно, тогда это были его личные сомнения, и мы ничего не могли с ними поделать. Но в этом его выступлении на радио RTL уже не было никаких сомнений. Слова господина Карлье вполне прямы и очень сильны. Они хорошо звучат – и это нормально, господин Карлье хороший журналист, ему даже за это платят. Выражать свое мнение в прессе, в книгах, на радио и на телевидении – это его профессия. У него есть право на свободу слова, право на самовыражение. И когда господин Карлье самовыражается на первом радио Франции, он, конечно, должен знать, что его слушают очень и очень многие, что слушатели внемлют его словам и верят тому, что он говорит. [604x432]
Он должен знать, что его слова являются оружием, против которого не поспоришь, что он может за одну минуту превознести кого-то до небес или так же за минуту уничтожить чью-то репутацию. На нем лежит ответственность. Ги Карлье совершенно четко дает понять, что, прикрываясь фондами Ассоциации, мы на самом деле делаем деньги на смерти нашего сына. И это… Это уже не мнение, это самое настоящее обвинение. [604x453]
Мы хотели показать Ги Карлье, что он ошибается, объяснить ему, почему и с чем мы боремся, почему выходят книга Лесли, посмертный альбом и передачи на TF1, почему выйдет эта книга, которую я сейчас пишу. Мы лично пригласили его на открытие нового отделения пульмонологии больницы Foch 13 ноября 2008 года, послав ему это приглашение заказным письмом с уведомлением, и вложив туда написанную от руки записку: «Это письмо не является ни шуткой, ни проявлением высокомерия. Оно очень искреннее. Чтобы ваша злость, выраженная не так давно на RTL, превратилась в, может быть… понимание. С уважением, Пьер Лемаршаль». [604x453]
Пьер был убежден, что Ги Карлье обязательно придет, ну или что он, по меньшей мере, нам ответит. Он ждал его до последней минуты. Пьер действительно искренне хотел поговорить с ним, с глазу на глаз, вдали от камер и микрофонов, и сказать ему: «Оглянитесь, посмотрите вокруг себя, посмотрите на то, что сделано в этой больнице. Вот почему мы тут, вот почему мы боремся, и Endemol, TF1 и Universal тут ни при чем!». И я хочу сказать, что мы до сих пор готовы это сделать – если, конечно, это интересует господина Карлье – и будем рады все ему показать. И это все еще не шутка. [581x480]
Не буду отрицать, критика, пусть немного, но все равно всегда нас задевает. Когда вы читаете почту и вам попадается письмо с оскорблениями, вы выкидываете его в помойку, но этот жест не стирает содержимого письма. И даже несмотря на то, что такие письма крайне редки, я все равно задаю себе вопрос – что плохого мы делаем? Нас обвиняют в том, что мы пользуемся системой, что мы «набиваем себе карманы»… Если бы не основали Ассоциацию, то нам и беспокоиться было бы не о чем… Нам пишут, что Пьер якобы подвергал нашего сына опасности, хотя на самом деле он делал все, чтобы Грегори жил как можно дольше! Мне просто тяжело в это поверить, эти люди, они что, не знают, что такое любовь? Настоящая любовь! Все, что мы когда-либо делали Грегори, было продиктовано любовью. [499x700]
И каждый раз, когда его в чем-то обвиняли или оскорбляли на тему болезни, это в равной степени задевало и меня, мою плоть и кровь. Я способна вынести любую боль, но я никогда не умела терпеть страдания моего сына, особенно, когда эти страдания причиняли ему другие люди. А атаковать его, подрывать его моральный дух и силу, означало подрывать его здоровье. Это было так несправедливо, он всего лишь хотел прожить свою мечту, он подарил столько счастья людям вокруг себя. Я никогда не могла понять, за что на Грега так набросились, ведь наоборот, это было так прекрасно: молодой парнишка борется, чтобы чего-то достичь в жизни, несмотря на все трудности, которые ему приходится преодолевать! Почему обязательно нужно смешивать все это с грязью? [550x604]
В жизни каждого родителя может наступить такой момент, когда ребенок уезжает из дома и начинает жить где-то очень далеко, на краю света. И для меня Грегори просто уехал – еще немножечко дальше, чем все остальные, в чудесную страну, где все хорошо, и откуда он нас видит. И там, в этой стране, «нет злодеев и дураков», и больше никто не может причинить ему боль...