У многих пейзажистов сложилось свое устойчивое амплуа: Айвазовский — море, Левитан — осень, Шишкин — лес… А роль дежурного по зиме в живописи играет русский художник немецкого происхождения с «растительной» фамилией — Юлий Клевер, творивший во второй половине XIX века — начале XX века. Несмотря на исключение из Императорской Академии Художеств, его картины одобрительно встречались русской интеллигенцией, продавались на «ура» и завоевали немало наград. Например, один из его «Закатов» приобрела дочь Николая I Мария Николаевна, а «Березовый лес» — Александр II, что серьезно облегчило художнику задачу получения звания академика, а после — профессора живописи. Немногим отщепенцам Академии Художеств удавалось в то время достичь подобных высот!

От зимы Клевера на душе, как это ни парадоксально, становится тепло. Среди бело-голубой дымки — рыжее или карминовое пятнышко солнца, которое оставляет румяные рефлексы на сугробах. Плюс пара горящих окошек в занесенных снегом шатких деревенских домиках… И вот зрителю уже уютно находиться в морозном, но не леденящем душу пространстве картины. Аналогичного согревающего эффекта добивается Борис Кустодиев, но совсем другими средствами: его картины экстравертные, разухабистые, полные задора и игры («Масленица», «Зима»). Работы Клевера иные — интравертные, задумчивые и лиричные — показывают противоположную сторону русской природы и русской души.

Но не одна лишь зима вдохновляла художника, в его репертуаре немало осенних и летних пейзажей. Однако именно зимние пейзажи прославили мастера и обеспечили его картинам постоянную прописку в Третьяковке, Русском музее и многочисленных коллекциях областных музеев, а пару лет назад я даже с удивлением увидела его имя в зале одной из европейских галерей.

Пусть Ваша зима пройдет так же красиво, как на картинах Клевера, а праздники — так же весело, как на картинах Кустодиева!