[360x270]

Однажды к Будде пришел человек и, коснувшись его ног, задал ему извечный вопрос, есть ли Бог?

Будда посмотрел на него, узучающе, и сказал:

– Когда я был молод, я очень любил лошадей и различал четыре типа. Первый – самый тупой и упрямый. Сколько ее ни бей, она все равно не будет слушаться. Таковы и многие люди. Второй тип лошадей слушается, но только после удара. Таких людей тоже много. Лошадей третьего типа бить не нужно – достаточно просто показать хлыст. Четвертый тип лошадей очень редок. Им достаточно вида и тени хлыста.

Говоря всё это Будда, Будда смотрел в лицо человеку. Затем он закрыл глаза и замолчал. Человек тоже закрыл глаза и сидел в молчании напротив Будды.

При этом разговоре присутствовал Ананда. Сначала что-то внутри него начало протестовать. Он недоумевал: "Человек спрашивает о Боге, а Учитель говорит о лошадях". Но вскоре он увидел, какая наступила тишина, какое воцарилось великое молчание! Оно было почти осязаемым. Ананда смотрел на лица Будды и человека, переживающего трансформацию прямо у него на глазах! Будда открыл глаза, а человек просидел в таком состоянии еще час. Лицо его было умиротворенным и светлым.

Открыв глаза, человек коснулся ног Будды с глубокой признательностью, поблагодарил его и ушел.

Когда посетитель вышел, Ананда спросил Будду:

– Это просто непостижимо! Человек спрашивает о Боге, а ты говоришь о лошадях. Я видел, как он погрузился в глубокое молчание. Казалось, он прожил с тобой много лет. Даже я никогда не достигал такого молчания. Какое единение! Какое общение Что ты передал ему? Почему он так благодарил тебя?

Будда ответил:

– Я говорил не о лошадях. Я говорил о Божественном. Но об этом нельзя говорить прямо. Когда я увидел, на какой лошади приехал этот человек, я понял, что он – истинный ценитель лошадей и очень любит их. Вот почему я заговорил о лошадях. Это был язык, который он мог понять, и он понял его. Он – редкий человек. Ему было достаточно и тени хлыста. И когда я закрыл глаза, он понял, что о высшем говорить нельзя. О нём можно только молчать, и в этом молчании оно познается. Это трансцендентальный опыт, и он находится за пределами ума.