Поглядишь репортаж Си-эн-эна —
и подумаешь: благословенна
наша Русь, согласитесь со мной.
Китежанка, Христова невеста!
Удивительно гладкое место
нам досталось в юдоли земной.
У японцев бывает цунами,
их жестоко трясет временами,
регулярно колотит Хонсю —
магнитуду поди сфокусируй! —
а недавно еще Фукусимой
напугало Японию всю.
Разумеется, наши мудрилы
понимают, что все — за Курилы
(мы не выдадим их наотрез),
за сверканье на нашенском фоне
«Мицубиси», «Тошибу» и «Сони»,
и вопще за излишний прогресс.
Или в Штатах бывает торнадо:
разумеется, так им и надо —
за фастфуд и тотальный захват,
и за наши несчастья, пожалуй:
ведь и в летней жаре небывалой
Мексиканский залив виноват!
А восточные земли, в натуре?
Там бывают песчаные бури,
что верблюдам страшны и ослам,
да и людям губительна пасть их;
и во всех этих местных напастях
виноват радикальный ислам.
Всем вокруг — от чучхэ до иракца —
есть на свете за что покараться,
все достойны огня и чумы.
Нет проблем лишь у нашей державы.
Разве только лесные пожары,
да и те ведь устроили мы.
Как посмотришь на эти пейзажи,
где и птица летящая даже
представляется новостью дня,
как посмотришь на эти просторы,
что, покорны, добры и нескоры,
засосут и тебя, и меня,
как посмотришь на отчие сени,
где торнадо и землетрясений
никакой не видал старожил, —
потому что не любит прогресса,
ни к чему не питал интереса
и с прибором на все положил…
Это вы до того осмелели —
бьетесь, верите, ставите цели;
нас же сроду никто не потряс.
Снег, равнина, да месяца ноготь!
Ни трясти, ни кошмарить, ни трогать
мирозданию не за что нас.
Ведь и трус**, что шатает твердыни,
послан вам от излишней гордыни,
чтоб напомнить, где Бог, где порог, —
мы же в этом и так убедились:
наши почвы в кисель превратились,
а мозги превратились в творог.
Богоданная наша равнина!
Не опасна, не зла, не ревнива
и на всем протяженье ровна,
безразлична, стабильна, послушна,
ко всему глубоко равнодушна —
от добра до бабла и говна!
Тучи пухлые, тихие воды…
Но немилостей ждать от природы
мы не можем, бессильно скорбя.
Если бедствия брезгуют нами,
то в отсутствие всяких цунами
истребляем мы сами себя;
от торнадо хранимые Богом,
постоянно, под всяким предлогом,
круглый день, от зари до зари,
под лазоревыми небесами
мы усердно гнобим себя сами.
И справляемся, черт побери.
*Автор просит не упрекать его в
кощунстве и напоминает, что у
всякого текста есть лирический
герой.
**Землетрясение (древнерусск.).
|