Элис вернулась в свою спальню после получения задания Турнира Золотого Льва в некоторой задумчивости. Предстояло сразиться с черной-черной рукой. С руками Элис, честно говоря, еще не встречалась по отдельности. «Что бы с ней такого сделать?» - задумалась староста, - «Ведь это будет не простая рука. Может посадить ее в банку из- под настоя шиповника и залить фруттоняней? Рука к факультету не принадлежит, а значит придет в аномальное состояние. Или нет, лучше согнуть ее в бараний рог и приставить этот рог какому-нибудь барану, потом напугать барана до полусмерти, чтоб он пустился в бега по неведомым краям с рукой, согнутой в бараний рог на голове, или …». Строя планы расправы над рукой, Элис улеглась на кровать и бросила взгляд на черное пятно над кроватью. Пятно красовалось аккурат между изображением меча Годрика Гриффидора и заключенным в рамочку карандашом Лайта Ягами. «Совсем наша башня старая стала», - подумала староста, - «уже плесень пошла, Годрика что-ли позвать, чтоб стену просушил». Но звать дракона, на ночь глядя, было откровенно лень, и Элис попробовала банальное «экскуро», но пятно не тронулось с места. Это насторожило гриффиндорку. «Наверное, это как-то связано с рукой» - догадалась умная Элис и ткнула в пятно палочкой. Палочка выбросила недовольный сноп искр, а пятно выпустило клуб черного дыма. Искры погасли, дым рассеялся. Ничего примечательного не произошло. Тогда Элис решила залечь в засаду. Она надела старую черную мантию, чтоб в случае чего, рука приняла ее за потерянное ею тело, достала лучший кинжал из кучи холодного оружия под кроватью, рядом с собой она положила палочку и устроилась поудобней напротив пятна, гипнотизируя его мрачным гриффиндорским взглядом, который она подметила у декана и решила взять на вооружение для особых случаев. Особый случай, как раз, наступил. Пятно не хотело иметь декана и поэтому немного уменьшилось в размерах. Элис сузила глаза для усиления эффекта, пятно громко чихнуло.
- Ага! – завопила Элис, - вылезай, коварная рука!
Но рука не хотела показываться ни в какую. Элис продолжила гипноз, попутно мечтая о хорошем батоне колбасы. Но питание участников похоже не входило в программу турнира. Староста, занятая гипнозом и мечтами о съестном, незаметно для себя закрыла глаза и задремала.
Ее разбудило ужасное ощущение удушья и чьих-то пальцев на своем горле.
«Всю жизнь мечтала умереть от удушья какой-то посторонней рукой» - мгновенно возникла в голове мысль. Элис попыталась оторвать мерзкие пальцы от горла. «Ах, говорил же декан! Всегда начеку, даже в своей спальне!» Сожалеть было поздно. Пальцы от горла отрываться не хотели. Кроме того, они были такие противные на ощупь, что Элис тут же вспомнились сопли горного тролля. Ее передернуло от ужаса и отвращения, и в мозгу пронеслось «акцио, кинжал». Очевидно, мысль была достаточно сильной, ибо кинжал послушно скользнул в руку, а до этого гриффиндорке не очень-то удавались невербальные заклинания. Она из последних сил вонзила кинжал в руку, и та со страшным визгом разжала свою склизкую хватку и отлетела в сторону.
- Руки вообще-то не визжат, - прохрипела Элис, жадно глотая воздух и одновременно вскакивая на ноги и хватая палочку. «Юлий Цезарь отдыхает», - пришла в голову очередная мысль со стороны.
- Инсендио! Ступефай! Протего! – завопила гриффиндорка первые пришедшие в голову заклинания. Рука сначала вспыхнула, потом упала на пол без чувств. Элис даже сделала инстинктивное движение в воздухе, собираясь помахать над бессознательной рукой веером. Но потом поняла, что в руках у нее не веер, а кинжал и палочка, и что на полу лежит не принцесса неведомого королевства, а монстр и ночной кошмар – черная-черная рука. Рука пошевелилась, потом взмыла в воздух и снова приготовилась атаковать.
- Ну, давай, нападай, старушка! – захохотала Элис, угрожающе махая одной рукой с кинжалом и другой рукой с палочкой. «Дирижер на работе» - хихикнул мерзкий голос на задворках мыслей.
Рука, не долго думая, нырнула под кровать и выплыла оттуда с огромным ржавым кинжалом. Причем она не просто выплыла, а выплыла, виртуозно им размахивая. Элис тут же показалось, что она участвует в турнире «Почувствуй себя котлетой!». И снова в голове возник образ декана, лепящего котлеты из фарша, приготовленного из нее Элис собственной персоной, и голодные гриффиндорцы, обступившие декана и глотающие слюнки. Образ пришлось срочно отмести и вступить в бой на кинжалах. Пару минут в комнате был слышен только лязг кинжалов. Рука выбрала своей мишенью палочку Элис. А до Элис наконец-то дошло, что пора бы и честь знать, а то битва явно затягивалась. Староста вскочила на стол и сорвала занавеску с окна.
- Тора, тора, тора – начала приманивать руку Элис, надеясь, что та мечтает побывать в роли боевого испанского быка. Рука бросилась на занавес.
- В черном пречерном лесу! – начала декламировать Элис.
Рука продырявила дыру в занавесе. Элис резко повернулась и снова принялась трясти занавесом, ожидая новое нападение руки.
- Стоял черный-пречерный дом! Экспеллиармус!
Рука угрожающе зарычала и налетела на занавес, аки вихрь. Но атака оказалась неудачной, потому что кинжал вылетел из руки и упал на пол со звоном, который показался Элис звоном победных фанфар.
- В этом черном-пречерном дому, - продолжала вещать староста, закутывая руку в занавес, - стоял черный-пречерный стол.
Рука рвалась на волю, и Элис использовала «инкарцерос». Занавес завязался в изящный бант, с рукой в самом сердце.
- На этом черном- пречерном столе стоял черный-пречерный гроб, - Элис наложила на связанную руку очередной ступефай и приступила к самой сложной части молниеносно-сложившегося в ее голове плана.
- В этом черном- пречерном гробу лежал …- Элис сосредоточилась на руке, представила в своем воображении то, что хотела получить, взмахнула палочкой и … «teddy bear-anima-heterogeneus». Элис с надеждой смотрела на руку, вернее, уже не на руку, а на … белого пушистого плюшевого мишку, который мирно возлежал на полу. Пятно со стены с шипением исчезло.
- Лежал милый плюшевый мишутка! – победоносно закончила Элис, достала из тумбочки стеклянный ларец, в котором находился набор для ухода за серебряными ножами. Набор был безжалостно вытряхнут на пол, а медведь бережно помещен в ларец и заперт чарами неразбиваемости.
- По-моему, отличный подарок! – заключила староста и без сил опустилась на кровать.