Глава 32
Прошло двадцать минут с того момента, как Гарольд Певерелл покинул апартаменты Снейпа. Все это время Северус, Люциус и гоблин провели в молчании.
- Рангор, что вы думаете об этом всем? – наконец нарушил тишину Малфой.
Гоблин помедлил с ответом. Цепкий взгляд темных глаз был задумчивым.
- Что вам нужно быть осмотрительнее в своем выборе, - выдал, наконец, эту замысловатую фразу поверенный и нахмурился. – Гарольд Певерелл не тот, кого бы вы хотели иметь в списке своих врагов. Поверьте моему опыту, Люциус. С этим… человеком, - небольшая запинка, - шутки плохи.
- Я-то верю, но это не меняет того факта, что мой сын связан с ним узами брака. Я не могу просто оставить все как есть. Вы должны меня понимать, - горькая улыбка. – Драко еще совсем ребенок и нуждается в моей защите. Если мне придется защищать его от Певерелла ценой собственной жизни, то я так и сделаю, не колеблясь.
- Своими нападками на Певерелла ты ему не поможешь, Люциус, - отчеканил Снейп. – Я тебе говорил, предупреждал, чтобы ты не спешил. И каков результат? Певерелл недоволен, очень недоволен. Я не знаю кто он, или что он такое, но увидев Тьму, окружающую мальчишку, могу сказать – он опасен.
- И что ты предлагаешь? Молча сидеть и ждать, пока решится судьба моего сына? Ты бы так поступил на моем месте? – взгляд Малфоя пылал злостью.
- Не время злиться, - примирительно проговорил Северус. – И нет, я бы не сидел и не ждал неизвестно чего, но и не действовал так опрометчиво. Сегодня мы получили много пищи для размышлений, и нужно все хорошенько обдумать, прежде чем что-то предпринимать. Сначала надо выяснить, с кем, а точнее, с чем мы имеем дело. Певерелл не совсем человек, это однозначно, и мы должны понять, к какой расе он принадлежит. Узнаем это - поймем, как можно на него надавить.
Гоблин все это время молчал. Он догадывался, кем является этот ребенок - хотя кощунством было называть его ребенком - вот только делиться своими догадками не спешил, опасаясь вызвать гнев Великой. И все же Люциус был хорошим другом, насколько вообще могут дружить гоблин и человек.
- Посетите восточные страны и вознесите дары Великой Богине Смерти, - проговорил гоблин едва слышно. – Обратитесь к ней и молите о милости для своего рода, - и, не говоря больше ничего, Рангор поднялся и направился к камину, чтобы переместиться в банк.
- Спасибо, - в спину ему произнес Люциус и благодарно кивнул, - я непременно так и поступлю.
Малфой знал своего поверенного - тот не стал бы бросаться такими словами. А значит, ему лучше сделать так, как тот советует, и посмотреть, что из этого выйдет. Завтра же стоит подобрать дары для Великой Богини и отправляться в путь, притом у него есть там один знакомый.
- Что ты решил?
- Рангор никогда не говорит ничего просто так, - отозвался Люциус, - значит, это и в самом деле важно. Завтра же отправлюсь и возложу дары в одном из храмов.
- Хорошо.
На этом разговор был окончен, и Люциус через камин отбыл в Малфой-мэнор, а Северус остался наедине со своими мыслями. Сегодняшний вечер принес ему много пищи для размышлений.
***
С высокого потолка до самого пола свисали десятки полотен белого шелка, слегка покачиваясь, словно от легкого ветерка они наигрывали своеобразную мелодию, настолько прекрасную, что это завораживало. Само помещение представляло собой круглый зал с массивными вздымающимися ввысь колоннами из мрамора, и десятками крупных зеркал, паривших в воздухе с помощью магии. В них отражались тысячи, десятки тысяч лиц. Они менялись с молниеносной скоростью, настолько быстро, что человеческий взгляд их бы не заметил. В самом центре по кругу располагались семь высоких колонн из фарфора, от них тянулись золотые нити, настолько тонкие, что точное количество их невозможно было сосчитать. Некоторые нити переплетались между собой, соединяясь в цепочки, другие одиноко покачивались в стороне, и среди них виднелись оборванные на концах.
У подножья этих колонн, чем-то напоминающих магические арфы, сидели семь фигур, облаченные в шелковые одеяния белого цвета. Лица Плеяд - так называли этих неземных существ с белыми глазами - скрывали глубокие капюшоны, а руки были украшены серебряными браслетами, исписанными рунами. Плеяды плели нити в известном лишь им порядке, творя Судьбу.
С едва уловимым порывом ветра в зале появилась Талия и цепким взглядом своих необычных глаз окинула помещение. Взгляд остановился на одинокой фигуре в центре - невысокой девушке в белых одеяниях.
- Сестра моя, что тебя привело сюда? - голос Жизни звучал мелодично, словно перезвон колокольчиков. На губах её играла улыбка, а в серых глазах сияли сила и знания.
Две бессмертные сестры - Жизнь и Смерть. Внешне такие разные, как ночь и день. Объединённые одной вечностью на двоих.
- То же, что и ты, сестра моя. Пришла посмотреть на дело рук твоих, зная о твоей странной любви играть с нитями Судьбы.
- Сестра моя, я слышу в твоем голосе тревогу, - серые глаза Жизни сияли как два драгоценных камня. Бледные губы расплылись в улыбке, демонстрируя ряд идеальных зубов. Светлые волосы свободно спадали до талии, а в их глубине виднелись золотистые волоски. Хрупкое тело, от которого за милю веяло силой, от чужих взглядов скрывал белый балахон, ослепляющий своим светом. Сила Великой Жизни струилась по помещению, принося умиротворение и радость. В отличие от силы Смерти, она не угнетала и не порабощала.
- Аира, не играй со мной. Мне прекрасно известны все твои штучки.
- Ах, - бледные губы дрогнули в печальной улыбке. - Мне так одиноко... Тысячи лет, проведенных в одиночестве, так томительны. Я устала, сестра моя. Хочу наконец-то обрести покой, - во взгляде читалась грусть.
- Я знаю, сестра моя, - Смерть преодолела разделяющее их расстояние и прикоснулась к щеке Аиры, вкладывая в свое прикосновение тепло. - Но нам не дано обрести покой. Мы обречены на вечное скитание между мирами.
- Да. Вечность - это так долго.
- И все же, вижу, ты нашла для себя развлечение. Зачем ты вновь играешь с нитями?
- Гарольд особенный, - кроткая улыбка, - и я хочу, чтобы он почувствовал все прелести того, как быть человеком. Любовь - это так прекрасно. Юный Малфой сможет показать ему другую сторону жизнь, а не только ненависть и презрение. Твой сын погряз в своей злобе. Сначала он возненавидел родственников, затем родителей, и в конце концов - всех смертных. Ты лишила его радостей детства и по крупицам высасываешь человечность. Через несколько лет мальчишка почувствует вкус Вечности и превратится в ледяную глыбу. Станет таким же безразличным ко всему, как и мы.
- Он получил в дар Вечность, - возразила Смерть. - Я подарила ему будущее и право самому решать свою судьбу.
В ответ прозвучал мелодичный смех.
- Не ври мне, сестрица. Я тебя знаю лучше, чем кто-либо другой. Каждый шаг мальчишки продиктован тобой. Он твоя игрушка. Вечность... Ты не хуже меня знаешь, что у Вечности нет ничего примечательного. Проходят века, а мы наблюдаем за тем, как создаются миры, рушатся цивилизации и движется жизнь. Такой Судьбы ты хочешь для своего сына? Вечного одиночества и пожирающей изнутри жажды обрести покой?
- Я дам ему покой, - возразила Смерть, - когда он этого захочет.
- Не дашь, и мы обе это знаем, - уверенный ответ. - Он будет всегда жить, на потеху тебе.
- Даже если это так, тебя это не касается. Гарольд только мой.
- Твой, - не стала спорить Жизнь. - И все же я хочу поиграть с нитями. Пусть мальчик почувствует то, чего ты хочешь его лишить.
- Хорошо, - согласилась Талия, - это будет новый для него опыт. Хотя я против этого смертного. Неужели ты не смогла найти кого-нибудь получше?
- Юный Малфой особенный. Ты же чувствуешь, как его душа сияет, манит к себе.
- Да.
- Они красивая пара, а я люблю прекрасные вещи.
Теперь уже смеялась Смерть.
- И после этого ты еще мне говоришь о собственничестве.
- А я и не отрицала... Все же мы сестры.
Талия бесстрастным взглядом смотрела на золотые нити. Судьба не властна над ней, но никто не говорил, что им нельзя поиграть. Аира права - после стольких тысячелетий становится скучно. Почему бы не развлечь себя, вмешавшись в чью-то жизнь?
- Не вмешивай в свои забавы моего раба.
- Боишься, что Салазар сломается? - внимательный взгляд. - Или боишься, что Гарольд между ним и тобой выберет его?
- Не хотелось бы лишаться столь ответственного слуги.
- Я не вмешивалась в его плетения. Твоя сила закрывает его от моего взора. Ты же знаешь, что Судьба не властна над жителями твоего мира, - последовал ответ. - Поиграть с нитями твоего сына я смогла лишь из-за того, что в нем еще есть крупица жизни. Скоро она исчезнет, и твоя сила скроет его от моего взора.
Несколько минут стояло молчание.
- Салазар сейчас среди живых. Вдохни в него жизнь, - слова прозвучали как приказ. - Не в полной мере, но в достаточной для того, чтобы он смог почувствовать себя человеком вновь.
- Ладно, - согласилась Жизнь. - Но зачем тебе это? Неужели в тебе проснулась жалость? Все же после того, как ты подобрала мальчишку, в тебе кое-что неуловимо изменилось.
- Изменилось?
- Немного, но да. Ты стала человечнее, что ли...
- Я и человечность - понятия несовместимые.
- Может, и так, - невозмутимый взгляд. - Но мне нравятся эти изменения.
- Займись лучше Слизерином, и поскорее, сестрица.
- Конечно. Я даже догадываюсь, для чего тебе это. Будет интересно понаблюдать за твоей партией.
***
После разговора с Малфоем и Снейпом Гарольд был недоволен. Едва удержав силу, рвущуюся наказать нахалов за дерзость, юный Наследник переместился в Ледяной замок. Минуя охранников и других жильцов Мертвого мира, Гарольд направился в библиотеку с намерением отыскать там книги, в которых говорилось бы о магических узах. Требуемые фолианты отыскались довольно быстро, и, прихватив их с собой, Певерелл переместился в свои апартаменты в Хогвартс. Настроение было отвратительным, поэтому чтение пришлось отложить до завтра.
Уроки прошли как обычно, ничего интересного для себя Гарольд не узнал, да и не рассчитывал узнать. Скучные занятия, глупые смертные и нудный день - ничего интересного. Хотя нет - из Больничного крыла наконец-то выписали Рональда Уизли, и первым, что он сделал, вернувшись - прицепился к самому Гарольду с навязчивыми предложениями дружбы. Такое рвение удивило Певерелла, и он, не обремененный муками совести, покопался в голове Уизли. Особого удивления Гарольд не испытал, узнав, что подружиться с ним Рональду настоятельно посоветовал никто иной, как Альбус Дамблдор. Тот решил, что будет неплохо, если Уизли сблизится с ним и будет докладывать Дамблдору обо всем. Такое же задание получила Гермиона Грейнджер.
И вот, сидя сейчас за дальним столиком в читальном зале Хогвартской библиотеки, Гарольд читал принесенные из Мертвого мира книги, пытаясь отыскать там подсказку, как разорвать связь, при этом оставив Малфоя живым. Стоило подумать о нём - и тот во всей своей красе предстал перед взором.
«А этот смертный весьма неплох», - все же не мог не согласиться с выводами Салазара Гарольд. Нет, Драко не был, по мнению Певерелла, эталоном красоты, но был в нем что-то такое... притягательное.
Послышались шаги и шелест мантии.
- Не помешаю? - Гарольду не нужно было отрывать взгляда от книги, чтобы увидеть, кто стоит рядом.
- Садись, раз пришел, - бесстрастный ответ.
Послышался звук отодвигающегося стула, на стол опустился учебник, а за ним пергамент и перо с чернильницей. Малфой с удобством расположился рядом и, видя, что новоявленный муженёк не расположен к разговору, приступил к написанию эссе для МакГонагалл.
Следующие два часа слышались лишь шелест переворачиваемых страниц и звук пишущего пера по пергаменту.
Гарольд искал нужную ему информацию, краем глаза поглядывая на Драко. Тот был поглощён своей работой и даже не замечал чужого интереса. А Певерелл отмечал, что Малфой иногда забавно морщит нос - видимо, когда что-то не понимает - или покусывает край пера. В такие минуты он казался Гарольду даже забавным, не то что с надменной маской наследника Малфоев.
Время до ужина приближалось, а Певерелл так и не смог найти нужных сведений. Недовольно вздохнув, он захлопнул книгу, решив продолжить позже, и одним плавным движением поднялся. Почувствовав на себе взгляд, Гарольд посмотрел на Малфоя. Так и есть - тот смотрел на него, вопросительно приподняв бровь.
- Ужин через десять минут, - заявил Певерелл.
- Я и не заметил, как быстро пролетело время.
Поднявшись, Малфой тоже начал собираться и поспешил вслед за направившимся к выходу Певереллом. В спешке он не заметил на полу что-то скользкое, оказавшееся чьей-то жабой, и поскользнулся. Драко приготовился уже встретиться лицом с полом, ну тут его за талию схватила твердая рука, удерживая от падения. Глаза парней встретились, и Малфой неосознанно сглотнул, сильнее прижимаясь к своему спасителю. Магия брачных уз завибрировала, а браслеты на руках засияли, слегка нагреваясь. Драко едва удержался от порыва провести пальцем по щеке «мужа» там, где в прошлый раз он видел татуировку.
Из наваждения вырвал холодный голос:
- Смотри под ноги, Малфой.
Драко смог лишь кивнуть, поспешно отворачиваясь и скрывая вспыхнувший на щеках румянец. Он сам не понимал, что с ним происходит. Все мысли словно куда-то разбегались, язвительность и красноречие уступали место смущению, и появлялись странные желания.
«Все из-за этих чертовых уз», - в который раз повторил себе Драко. Под холодным взглядом изумрудных глаз Драко, гордо подняв подбородок и расправив плечи, направился в Большой зал.
Певереллу не оставалось ничего другого, как последовать за ним, про себя удивляясь таким скоропостижным метаморфозам. Хоть он и не нашел в книге ничего конкретного, но все же кое-что узнал о магических браках. Как оказалось, магия будет влиять на партнеров, подталкивая тех к близости. А в их случае и вовсе это будет усилено, поскольку брак так и не был закреплен. Прислушавшись к собственным ощущениям, Гарольд не почувствовал ничего странного. К Малфою его не тянуло, и никаких странных желаний не возникало.
«Может, в книге неточная информация?» - Певерелл призадумался. – «А может, все дело в том, что я сильнее обычных смертных, вот и не чувствую влияние», - он склонялся к последнему варианту, как к самому разумному.
Певерелл машинально проследовал за Малфоем в Большой зал и уселся напротив Муна. Есть особо не хотелось, по крайней мере, человеческую пищу, но чтобы хоть как-то себя занять, он положил на тарелку жареного картофеля и неторопливо начал жевать. Вкус был пресный, и Гарольд отчетливо чувствовал, что ему чего-то не хватает. В горле уже второй день жгло, и мучила жажда, вот только вода не утоляла её.
«Нужно после ужина сходить к Салазару», - решил Гарольд. Он надеялся, что Основатель что-нибудь посоветует, и не придется беспокоить мать по всяким пустякам.
Дождавшись окончания и постаравшись ускользнуть незамеченным, Гарольд направился в личные покои Салазара. Связь показывала, что Основатель именно там, и сейчас как раз один. Не утруждая себя вежливостью, Певерелл назвал портрету пароль и шагнул внутрь. Первое, что он почувствовал, оказавшись в апартаментах - изменившуюся магию Слизерина. И было еще что-то, что Гарольд сходу не смог определить. Всматриваясь в темные глаза, он пытался узреть в их глубине ответы на свои вопросы. Глаза – зеркало души.
И тут Певерелла словно пронзило током. Души… У Салазара появилась душа, а не отголоски, как раньше. Присмотревшись, Гарольд смог убедиться в своих предположениях. Салазар Слизерин из одного из жителей Мертвого мира превратился во вполне себе живого мага. Но как это произошло?
- Салазар, ты ничего не хочешь мне сказать? – нарушил затянувшееся молчание Певерелл.
- Господин, - непонимающий взгляд. – Я в чем-то провинился?
«Какая прелесть. Салазар вновь стал живым человеком и не знает этого», - Певерелл был обескуражен происходящим.
- А ты не чувствуешь никаких изменений?
- Изменений? – Основатель выглядел удивленным.
- Ну, в себе каких-то перемен?
- Вроде нет. А должен?
- Даже не знаю. Вчера ты был мертв по меркам этого мира, а сегодня живой. Полагаю, какие-то изменения ты должен чувствовать.
- Как это живой? – Основатель был обескуражен. – Это просто невозможно!
- И об этом мне говоришь ты, - ухмылка. – Сал, не будь глупцом. Ты прекрасно знаешь, что в мире, где правит Магия, всё невозможное становится возможным. Я не знаю, как это вышло. Могу лишь предположить, что моя мать преподнесла тебе такой дар. Просто никто больше на такое не способен.
Певерелл понял, что все это время нависал над Основателем. Хмыкнув, он подошёл к одному из кресел и с удобством в нем развалился.
- Нет. Такой дар мне могла преподнести лишь Жизнь.
- В самом деле. Мать не способна даровать тебе человечность. Это идет вразрез с ее сущностью.
Изумрудные глаза лукаво сверкнули.
- Зато теперь-то ты можешь позаботиться о продолжении своего рода.
Слизерин опешил от слов своего Господина, а затем в темных глазах появилась печаль.
- Госпожа не позволит мне этого. Я всего лишь раб.
- Раб, который стал моим наставником, - холодный взгляд. – Салазар, не будь глупцом. Моя мать ценит тебя. Будем честными – твое положение весьма отличается от положения рабов. Полагаю, никто не будет сильно против, если ты проявишь маленькую слабость. Найди себе прелестную девушку или милого парня и реши проблему со своим родом, раз уж выдался такой шанс.
Основатель горько улыбнулся. Он уже нашел того, к чьим ногам хотел бы положить весь мир. Вот только у него уже есть мир, и притом не один. А сам Слизерин для него лишь Наставник, ну, еще, возможно, друг, насколько вообще это слово может быть уместным между господином и слугой. К Салазару Гарольд приходит за советами или просто поговорить, но никак не преследуя никаких романтических чувств. И вот сейчас слышать от того, кого ты любишь, такое…
Салазар перестал врать себе – он влюбился в мальчишку. Тот крепко засел в его сердце и никак не хотел выбираться оттуда, да и сам Основатель не хотел отпускать его. Слышать о том, что следует найти себе девушку или парня для продолжения рода, было до безумия глупо. Так и хотелось рассмеяться горьким смехом. И все же Слизерин сдержался, прекрасно понимая, что это ни к чему хорошему не приведет.
Из своих мыслей Основателя вывел голос Певерелла:
- Кстати, я к тебе пришел не просто так, - проговорил Гарольд. – Уже два дня меня мучает странная жажда. Словно вампира какого-то. Но я же не вампир, и это странно.
- Жажда?
- Да. В горле что-то жжет. Пока терпимо, но, полагаю, с каждым днем всё будет ухудшаться.
- Странно, - Салазар задумался. – А раньше такое бывало?
- Если было бы, то я у тебя бы не спрашивал. Подобное со мной впервые.
Основатель молчал несколько минут, обдумывая информацию.
- Боюсь, у меня нет ответа. Тебе лучше обратиться к Миледи, пока это не зашло слишком далеко.
- Жаль, - изумрудные глаза сверкнули. – Не хотел беспокоить по мелочам. Ну да ладно.
Распрощавшись со Слизерином, Гарольд отправился в Подземелья. Пожалуй, Салазар прав. Следует разобраться со всем поскорее, покуда ситуация не стала плачевной.
Выходя из апартаментов Основателя, Певерелл не заметил, как из тени за ним наблюдает чей-то пристальный взгляд.