Глава 9
Всё небо было затянуто серыми, почти чёрными, тучами, сквозь которые не мог пробиться ни один солнечный лучик. Воздух каждую минуту сотрясали чудовищные раскаты грома, которые заставляли даже самых бесстрашных магов поёжиться. Почти ледяные капли, словно раскаленные иглы, впивались в обнажённые участки тела, заставляя людей, которые сегодня провожали своих детей в Хогвартс, недовольно морщиться, точно от боли, и побыстрее прятаться от разгулявшейся непогоды. На памяти магов, такое явление происходило впервые - вчера ярко сияло солнце, согревавшее своими лучиками землю, и ничто не предвещало бурю, а сегодня - всю платформу, где располагался Хогвартс-экспресс, окутывал туман, как однажды в Косом переулке - он появился ниоткуда и за доли секунды окутал всю площадь, скрывая её от посторонних глаз. Только сейчас, в придачу ко всему, пошёл дождь, который пронизывал своим холодом не хуже ветра. От разгулявшейся непогоды не помогали даже заклинания, наложенные на одежду, или специальные барьеры. Буря была словно неподвластна магии, она жила своей жизнью, иногда отступая, и в следующую секунду со всей своей злобой терзая магов, которые уже мало что понимали и, спеша посадить детей на поезд, покидали это ужасное место.
Во всей этой возне, комфортно себя чувствовали лишь две фигуры, в чёрных мантиях и с накинутыми капюшонами, стоявшие вдали от остальных и с неким презрением во взгляде взирали на растерянных магов. Вода отскакивала от них, будто соприкасаясь с невидимым щитом, а ветер лишь ласково колыхал одежду.
- Сын, будь осторожен, и помни, что твоя сила может быть губительна, если ты утратишь над ней контроль. Кольцо не снимай даже под угрозой смерти, и если что-то случится, сразу же сообщай мне, - давала последние наставления своему наследнику Талия. - Знай, что я всегда приду на помощь, что бы ни случилось, как и Салазар.
- Я знаю, - кивнул юноша, к которому обращались, - мне пора идти.
- Иди, - Смерть слегка сжала плечо сына, посылая по его телу импульс силы, который был своеобразным знаком нежности, - постарайся не разрушить Хогвартс в первый же день.
- Тогда Салазар и Годрик мне жизни не дадут, - слегка улыбнулся Гарольд, - они и так считают, что я ужасный ребёнок, и все чаще упоминают, что мне следовало пойти учиться в Дурмстранг, чтобы уберечь их творение от краха.
- Их переживания можно понять - в школе ты встретишь своих биологических родителей и человека, который обрёк тебя на жизнь с теми ужасными магглами. А поскольку твоя сила еще развивается, она сможет разрушить все мои печати и вырваться наружу. Контролируй свои эмоции каждую секунду, и не давай ненависти ослепить себя.
- Я постараюсь, - дальнейшие слова были заглушены гудком паровоза, который созывал студентов отправляться в путь.
- А сейчас иди, и помни, что отомстить ты всегда успеешь. Не трать своё драгоценное время в этом мире на такие глупости, а наслаждайся жизнью, почувствуй её вкус и найди себе друзей.
- У меня есть друзья, - возразил мальчик. Ему совершенно не хотелось расставаться с человеком, к которому он безумно привык за время, проведенное в Мёртвом Мире, и которого он считал самым дорогим, а самое главное, любил. Хоть мать и утверждала, что Гарольд превращается в холодную льдину, которому чужды чувства, юноша прекрасно знал, что в его душе тлеет огонёк, который согревал его холодными вечерами в Мёртвом Мире и не давал сойти с ума или превратиться в демона. Именно это чувство каждую секунду напоминало юному наследнику, что на свете есть человек - правда, не совсем человек - которому он дорог, и ради которого стоит жить, и ему было плевать, что Смерть не чувствует к нему что-то подобное. Главное, что она рядом.
- Салазар тебе не друг, он слуга, - увидев, что сын хочет возразить, Талия отрицательно качнула головой, - не спорь, так оно и есть. Сейчас ты это не понимаешь, но вот когда подрастешь, увидишь разницу и поймешь, что я была права.
- Ты всегда права, - уверенно заявил Гарри, - зная всё на свете, просто невозможно ошибиться, - поезд издал последний гудок, заглушая слова сына Смерти.
- Будь счастлив, сын мой, - холодные губы коснулись лба юноши, а затем Гарольд почувствовал, как его окутали потоки ветра, и вот он уже стоит в пустом купе. «Всегда так», - с долей обиды подумал мальчик и сел на скамейку, погружаясь в чтение книги, которую он позаимствовал в библиотеке Ледяного замка. Но долго сидеть в тишине ему не удалось, поскольку в тамбуре началась какая-то возня, а затем дверь, на которую он забыл наложить запирающее заклинание, отъехала в сторону, являя взору парня девочку с пышными каштановыми волосами и пухленького мальчика с жабой в руке. Позади обоих были огромные чемоданы.
- Ты не против, если мы здесь сядем? Везде уже занято, – спросила девчонка, на что Гарольд безразлично кивнул, возвращаясь к чтению своей книги, которую был вынужден отложить из-за появления нежданных гостей. Он не любил компанию, но и выгнать их не мог, поэтому, просто решил игнорировать парочку, которая, прилагая колоссальные усилия, пыталась уложить чемоданы на полку. – Меня, кстати, зовут Гермиона, Гермиона Грейнджер, а это, – кивок в сторону крупненького мальчика, - Невилл Лонгботтом, - Певерелл ничего не ответил. Его стала раздражать эта шумная девочка, мешающая читать, но, всё же, вспомнив правила этикета, которым его обучала Ровена, решил для приличия представиться:
- Гарольд Певерелл.
- А я читала, что этот род погиб больше трехсот лет назад, - удивилась Гермиона.
- Я рад за тебя, а теперь не могли бы вы дать мне спокойно почитать? - не очень дружелюбно ответил Гарольд.
- А что ты читаешь? – не отставала Грейнджер. - Я вот много книг прочитала за лето. Хочешь, расскажу?
- Нет, не хочу, - отмахнулся Певерелл.
- Не трогай его, Гермиона, мне бабушка рассказывала, что Певереллы - один из тёмных родов, они даже как-то связаны со Смертью, - обратился к подруге Невилл. «Как же ты близок к истине, толстячок», - про себя подумал наследник Бессмертной.
– Он, наверное, такой же, как Малфой, которого мы встретили в тамбуре, - закончил свою речь Лонгботтом. Грейнджер сначала почему-то покраснела, как помидор, а затем обиженно посмотрела на Гарольда, который по сути ничего не сделал, чтобы обидеть эту надоедливую особу.
- А что значит связаны со Смертью? – всё же не удержалась от вопроса девочка.
- Не знаю, бабушка рассказывала о какой-то сказке, но я не помню, - пробормотал Невилл. Дальше слушать их разговор Гарольд не стал и просто наложил на них сонное заклинание, тем самым погружая купе в тишину. На дверь же было наложено запирающее заклинание, дабы избежать лишних вопросов и очередных нежданных посетителей.
***
В Большом зале, за преподавательским столом, уже собрались почти все профессора, не хватало лишь МакГонагалл и самого директора. Первая отсутствовала, поскольку пошла приветствовать и сопроводить к распределению первокурсников, которых несколько минут назад доставил Хагрид, а вот Альбус исчез по каким-то неотложным делам. Пояснять, что случилось, он не стал, сказал лишь, что что-то странное творится с защитой Хогвартса. Профессора и сами видели, что замок по своей воле преобразовывается, словно ожидая кого-то - зачарованный потолок сейчас больше не был усыпан светлыми облаками и солнцем, которое ласково взирало на собравшихся, его в мгновение ока затянула чёрная пелена, усыпанная тысячами звёзд, которые, словно танцевали своеобразный танец на потеху одинокой луне. Неожиданно воздух сотряс одинокий раскат грома, и вмиг все факелы, что до этого считались лишь украшением, вспыхнули синим пламенем, но даже не это настолько удивило собравшихся, как своеобразный знак бесконечности, изображенный змеей, появившейся на гербе школы.
За всем этим с интересом и страхом наблюдала Лили, восседавшая за преподавательским столом в обществе мужа и младшего сына. Сегодняшний день для неё был одним из самых важных. А причина в том, что именно сегодня должен был ступить под своды замка её потерянный ребёнок, из-за утраты которого она пролила реки слёз и провела сотни бессонных ночей.
Входная дверь открылась, впуская в зал группу ребятишек под предводительством Минервы. Взгляд Лили молниеносно прошёлся по толпе, выискивая там чёрную шевелюру, как у ее мужа, и такие же глаза, как у нее.
В тот вечер, когда обнаружилась пропажа Гарри, женщина смогла отыскать у Петуньи его фотографию, на которой пятилетний мальчишка выглядел в точности как Джеймс, только глаза зелёные, а не карие. Даже очки-велосипеды, как и у её мужа, которые, по мнению миссис Поттер, придавали ему непосредственности, были и у него. Но сейчас в толпе не было никого похожего, отчего сердце Лили вновь наполнилось болью. Неожиданно её взгляд задержался на мальчишке, что стоял около девушки с пышными волосами, которая что-то увлеченно рассказывала товарищу, но тот молчал, словно его ничего не интересует. Он даже не рассматривал, как все дети, убранство зала, в особенности потолок, которым восхищались многие, а просто стоял с безразличным взглядом. В глубине его изумрудных глаз пылали мудрость и пустота, которых не должно быть у одиннадцатилетнего ребенка.
Лили засмотрелась и не заметила, как Минерва вынесла табуретку со шляпой, и началось распределение. Её взгляд всецело был прикован к странному ребёнку. Она и сама не понимала, что происходит, просто не могла отвести взгляд, а самое главное – Лили чувствовала в этом мальчике что-то близкое.
- Гарольд Певерелл, - с некой заминкой зачитала МакГонагалл, и вот к табурету двинулся тот странный ребёнок. Его походка была слишком плавной для человека, но миссис Поттер сразу же отогнала эти мысли. «Конечно, он человек», - сама себе твердила миссис Поттер. И не только она, почти все профессора с чрезмерным интересом следили за Гарольдом. Минерва разместила на его голове шляпу, которая уже через несколько секунд выкрикнула:
- Слизерин! – стол с зелёно-серебристыми знамёнами зааплодировал, приветствуя Гарольда, но сам мальчик не выказал интереса - он, как и раньше, с совершенно безразличным взглядом направился к однокурсникам. Тут Лили словно вылили на голову ведро ледяной воды, и она подскочила со своего места.
- Гарри, - еле слышно прошептала миссис Поттер, но, несмотря на шум, её услышали, и сейчас Джеймс с непониманием смотрел на супругу, хотя в его взгляде мелькала надежда.
- Дорогая, что случилось? – встревожился мужчина. - Тебе плохо? Может, воды?
- Это Гарри, наш Гарри, - Лили не слышала окриков, она продолжала повторять имя сына, при этом смотря на Гарольда Певерелла, который весь напрягся, ощутив магическую связь. Он и не пытался скрыть факт, что Поттеры являются его биологическими родителями - ведь маги не магглы, они чувствуют кровную связь, в особенности мать со своим ребёнком.



Глава 10
Приложив немалые усилия, Джеймс всё же смог немного успокоить супругу, и та вновь села на своё место за преподавательским столом. Однако, её взгляд всё так же был прикован к темноволосому слизеринцу, который разместился рядом с ранее распределённым Драко Малфоем. Во взгляде Лили Поттер было столько надежды, что ни у одного, из сидевших рядом профессоров, не нашлось нужных слов, а может, просто не хватило смелости, чтобы разбить в пух и прах все её надежды. Многие из собравшихся искренне сочувствовали горю четы Поттер и всячески пытались приободрить их, чтобы те не опускали руки, но были и такие, что не упускали ни единого шанса, чтобы не напомнить Лили, насколько она ужасная мать, раз бросила своего первенца на произвол судьбы и даже ни разу не потрудилась проверить, как живется мальчику с Петуньей. Поначалу женщина пыталась убедить окружающих - и себя в том числе -, что поступила так только из-за большой любви к первенцу, которому угрожала смертельная опасность. Но со временем эта отговорка перестала действовать. Лили всё чаще начала задумываться - правильно ли поступила, послушав Альбуса Дамблдора? Доходило даже до того, что она была готова броситься к сестре, чтобы забрать сына, но в последние мгновения её удерживал супруг. Джеймс боялся, что своим поступком они могут навлечь ещё больше неприятностей на Гарри. Потом появлялся Дамблдор и начинал старую сказку о благих намерениях. Под гнетом давления и обязанностей, миссис Поттер сдавалась и, заливая слезами фотографию годовалого сына, с надеждой ждала долгожданного воссоединения семьи. Её материнское сердце подсказывало, что существует, хотя и еле ощутимая, но всё же связь со старшим сыном, которая свидетельствовала о том, что Гарри жив. И вот сейчас, эта невидимая нить, что связывает узами мать и сына, слегка завибрировала.
- Дорогая, этого мальчика зовут Гарольд Певерелл, - осторожно произнёс Джеймс, - тебе просто показалось, что он похож на нашего Гарри, да и имя знакомое, - нежно проговорил мужчина, успокаивающе обнимая супругу. – Мы найдём Гарри, я тебе обещаю.
- Нет, Джеймс, я уверена, что это наш потерянный ребёнок. У него ведь мои глаза, такие же ярко-зеленые и миндалевидной формы, и такие же, как у тебя, непослушные волосы, только уложены в прическу. Надень на него такие же очки и растрепи волосы - и ты увидишь, что вы похожи словно две капли воды, только цвет глаз разный, - стояла на своём миссис Поттер, - но главное, я чувствую кровную связь с этим мальчиком.
- Милая, ты просто перенервничала. Может, тебе стоит пойти отдохнуть? – настаивал Джеймс. - Этот мальчик просто не может быть нашим сыном. Он другой, - последние слова мужчина произнёс еле слышно, но супруга его услышала.
- Как это другой?
- Понимаешь, род Поттеров веками считался светлым, даже мой прадед, любивший экспериментировать и не брезговавший в своих изысканиях тёмной магией, не смог в полной мере стать тёмным магом, и все из-за силы рода, которая накладывает на каждого свой отпечаток. А ко всему прочему, на совести этого мага имеются грешки, и притом немалые, - излагал свою точку зрения Джеймс. – А у этого мальчика аура даже темнее, что свидетельствует о том, что он выходец из тёмного рода.
- Его просто могли принять в род, - настаивала на своём Лили, - ну, ты же знаешь, существует несколько ритуалов, чтобы не дать роду остаться без наследника. Может, и в этом случае мы имеем дело с чем-то подобным? – предположила миссис Поттер.
- Тогда бы осталась хоть какая-то связь со старым родом, и я, как глава, почувствовал бы её или, в крайнем случае, был бы небольшой просвет в ауре. Пойми, ребёнка из светлого невозможно просто так сделать таким тёмным.
- Джеймс, но он ведь так похож, и эти глаза...
- Мой род берёт свое начало от Игнотуса Певерелла, поэтому подобная схожесть вполне может быть, - за разговором чета Поттеров даже не заметила, как завершилось распределение, и Минерва унесла из Большого зала табурет вместе с Распределяющей Шляпой.
- А нельзя как-то проверить, является ли Гарольд Певерелл нашим сыном?
- С помощью пары капель крови, - ответил, сидевший около Лили, Северус. Он прекрасно слышал разговор между четой Поттеров, но вмешиваться, до теперешнего времени, не спешил. С одной стороны, ему было жаль старую подругу, но с другой, он бы сам себе горло перегрыз, но не отдал бы своего сына неизвестно куда, при этом, зная нелюбовь Петуньи Дурсль ко всему магическому. Хотя, в этом решении главную роль сыграл Альбус, а кому, как не Северусу, знать, насколько старик может быть убедителен. Однако Снейп яро ненавидел Джеймса Поттера, и совместная работа в Хогвартсе только ухудшила ситуацию, именно поэтому, декан Слизерина не хотел помогать Джеймсу.
- Кровь – не вода, она прольет истину на эту ситуацию.
- Тогда я хочу узнать точно, - во взгляде Лили вновь появилась надежда.
- Не всё так просто, моя девочка, - впервые, за всё время обсуждения, заговорил Дамблдор. Он так же, как и миссис Поттер, смотрел на Гарольда, выискивая в нём сходство с Поттерами, - для проверки, как Северус ранее поведал нам - нужна кровь, а я более, чем уверен, что мистер Певерелл нам её не предоставит, а силой взять мы не сможем.
- Но вы же директор этой школы, неужели вы ничего не сможете сделать? – с болью во взгляде произнесла Лили.
- Девочка моя, я, как никто другой, понимаю твои чувства и, поверь мне, не проходит и дня, чтобы я не корил себя за то, что тогда посоветовал вам отправить Гарри к твоей сестре. Я искренне раскаиваюсь, что не смог уберечь вашего сына, и прикладываю все силы, чтобы его отыскать, но именно в этом случае - я бессилен, - мягко проговорил старик. – Чистокровные маги ценят каждую каплю своей крови, а род Певереллов, ко всему прочему, ещё хорошо владеет магией крови, поэтому рассчитывать на то, что Гарольд пожертвует Северусу пару капель, не стоит, хотя я могу и ошибаться.
- А разве нельзя сказать, что это нужно мадам Помфри для какой-нибудь проверки?
- Как правило, во всех чистокровных семьях, что придерживаются старинных традиций, есть личный алхимик и колдомедик.
- И ничего нельзя сделать? – Лили почти рыдала от безысходности. Женщина была уверена, что Гарольд Певерелл - её сын, ведь материнское сердце не лжёт.
- Можно связаться с его родителями и попросить у них разрешения на проверку.
- Но они ведь могут не позволить.
- Скорее всего, так и будет. Ведь, если твои догадки окажутся верны, то они любыми путями будут скрывать правду.
- Альбус, ты считаешь, что Лили права? – взволнованно спросил Джеймс.
- Пока не знаю, но в мальчике, несомненно, есть что-то странное. Его аура какая-то двоякая, - задумчиво проговорил директор, - и замок как-то странно на него реагирует. Но я склонен согласиться с доводами Лили, что мистер Певерелл слишком уж похож на тебя, Джеймс.
- А как же тёмная аура, которая не свойственна всем членам рода Поттеров?
- Магия – странная вещь, для неё не существует границ, - задумчиво ответил Дамблдор.
- Так ты веришь мне, Альбус, и не считаешь мой порыв плодом воображения?
- Чтобы что-либо утверждать, нужно проверить все досконально, но я склонен верить, что твоё сердце не лжёт. Завтра я вызову мистера Певерелла к себе и попытаюсь у него что-нибудь узнать – может, мальчик окажется разговорчивым и поведает мне свою историю.
- Директор, почему не сегодня? Я просто не смогу успокоиться! Вот он, мой ребенок, а я даже не могу сказать ему, что я его мать!
- Немного терпения, моя девочка, - ответил Альбус, - сейчас уже поздно, студентам пора в свои постели, ведь завтра первый учебный день.
- Да, наверное, ты прав, Альбус, - согласилась наконец миссис Поттер.
- Лили, если информация подтвердится, ты должна быть готова столкнуться со множеством преград на своём пути.
- Я понимаю, директор, и приложу все свои силы, чтобы справиться, - заверила Альбуса Лили и в очередной раз, с любовью и надеждой, посмотрела на темноволосого слизеринца, невозмутимо продолжающего поглощать пищу, совершенно не догадываясь, какой фурор произвело его появление в Хогвартсе. Возможно, он догадывался, но вот профессорам об этом знать совершенно не стоит.
***
За столом Слизеринского факультета, в отличие от трёх остальных, не было галдёжа. Все студенты, начиная с первого и заканчивая седьмым курсом, вели себя соответственно с правилами этикета, принятыми в чистокровном обществе. Ребята, после небольшой речи директора, неторопливо приступили к еде, изредка вступая в негромкие разговоры. Гарольд, сидя между блондином и темноволосым парнишкой, с пронзительно-синими глазами, старался игнорировать любопытные взгляды, направленные в его сторону - сейчас на него смотрели все кому не лень, даже некоторые слизеринцы оценивающе поглядывали на нового сокурсника, но вопросов не задавали. Юноша про себя поаплодировал слизеринцам, которых, если судить по их красноречивым взглядам, просто распирало любопытство относительно персоны Гарольда, а также, негодование из-за Рональда Уизли, который неизвестно каким образом попал на Слизерин. Надо сказать, что не одни слизеринцы были шокированы выбором головного убора Годрика. Сам Рон сидел за столом белее мела – видимо, его не прельщало общество слизеринцев, так же, как и их – компания Рональда. Уизли расположился напротив Гарольда, поэтому юноша во всей красе смог увидеть, что не все чистокровные семьи одинаковы - помимо странных тряпок бесформенного вида, что красовались на рыжем, тот ещё, в придачу, не знал элементарных правил поведения за столом.
Певерелл в очередной раз поморщился, когда увидел, сколько положил себе на тарелку Уизли, но даже не это вызвало такое отвращение к чудаку, а то, как остатки непрожёванной пищи вылетали изо рта Рональда во время того, как тот что-то яростно пытался доказать сидевшему рядом громиле. Из-за этого зрелища у многих пропал аппетит, в том числе и у Гарольда, который уже успел пожалеть, что уговорил - хотя здесь более уместным будет слово заставил - Распределяющую Шляпу отправить его на Слизерин вместо Рейвенкло, где, со слов Шляпы, ему самое место.
- Уизли, мне кажется, Шляпа ошиблась в твоём распределении, - проговорил светловолосый парнишка, что сидел около Гарольда. Насколько юноша помнил, его зовут Драко Малфой. – Самое время тебе отправиться к Дамблдору и потребовать перераспределения, - продолжал свою тираду Малфой, презрительно смотря на Рональда.
- Я так и сделаю, Малфой – мне, чтоб ты знал, не хочется жить в гадюшнике с такими, как ты, - возмутился рыжий.
- И мы не горим желанием жить с предателем крови, а то вдруг еще что-нибудь подхватим, - после этой реплики некоторые из слизеринцев ухмыльнулись. Гарольд же с безразличным лицом продолжал изучать убранство зала. Дальше, перебранку между Малфоем и Уизли, он не слушал, поскольку считал этот спор глупым, ведь ещё никогда Распределяющая Шляпа не меняла свой вердикт, а значит это значит, что Рональду Уизли придётся учиться на этом факультете, хотят того слизеринцы или нет.
- Певерелл, - отвлек от размышлений Гарольда голос Малфоя, - а как ты думаешь, Уизли место на Слизерине?
- Мне всё равно, - честно ответил наследник Смерти. Ему и вправду было плевать, останется ли рыжий на этом факультете, или Дамблдор нарушит правила и переведёт беднягу в другой Дом. Гарольда сейчас куда больше волновали Поттеры, которые, скорее всего, почувствовали кровную связь.
- Как это всё равно? – удивился Драко. - Ты разве не боишься, что Уизли может что-то у тебя украсть или заразит чем-нибудь маггловским? Я слышал, его семейка обожает изобретения этих отбросов, - сыпал оскорблениями Малфой, дерзко улыбаясь покрасневшему от негодования Рональду.
- Я имею привычку накладывать на мои вещи различные заклинания, которые не позволят взять их кому-то без моего ведома, и к тому же, насколько я знаю, слизеринцы живут по два человека в комнатах. И если брать в расчет нелюбовь Уизли к темным магам, то мне не грозит оказаться с ним в одних апартаментах, - так же безразлично ответил Гарольд. Перед отбытием в школу, Салазар успел рассказать ему о Хогвартсе, и в особенности о своём факультете.
- Странный ты, Певерелл, - задумчиво произнес Драко.
- Какой есть, Малфой, какой есть, - больше Гарольд ничего не сказал. Достав из кармана уменьшённую книгу, он вернул ей первоначальный вид и углубился в чтение.