"...Отец сверчком оживлял ночной дом. От одиночества он завел себе добрые привычки, любил лежать, кряхтеть и постанывать, во сне храпел, не стесняясь. Сын определял именно по храпу, что он спит. Вот лежит, молится, шепчется с Богом, что-то Ему там свое за жизнь говорит, потом свистит тихонько, и уж когда турбина замаслает, вот тут укрывай его одеялом..."