Югорский дорожник Сигизмунда Герберштейна – документальное подтверждение XV века существования Северо-Евразийского Торгового пути из варяг к китаям.
Ясно, что для подтверждения существования Великого Северного Торгового пути, являющегося территориальным стержнем Поморской цивилизации Севера Евразии, необходимо документальное подтверждение в известных исторических хрониках. Таким документом является Югорский Дорожник Сигизмунда Герберштейна из его «Записок из Московии», посла Папы Римского в Московии начала XVIвека ( красный и розовый маршрут на рис.55).
Рис.56 Торговые пути XV века с Балтики и Скандинавии за Урал в Сибирь и Китай.
Красным показана достоверная часть Югорского Дорожника Герберштейна: «русский тес», розовым – «сказочная», о людях и странах незнаемых в Сибири. Синим – Мангазейский ход из Холмогор. Зеленым – «зырянская дорога» через верховья Печоры. Оранжевым – «Чердынско - Вишерская» дорога . Желтым – «Чусовая» (в последствии маршрут Ермака).
Начинается Дорожник с Вологды, следом Устюг и Стрельце (грех их не упомянуть - известный путь на Волгу), далее по Двине только Холмогоры (Холмгард упоминается даже в скандинавских сагах в качестве важнейшего града русских, хотя историки упорно говорят, что так называли они Новгород Великий, ведь вокруг Холмгарда страна Гардарики (страна городов: а на С.Двине городов оффициально принято, что нет)), в устье Пинеги стоит крепость Пинега (грех не упомянуть - московские владения, да и поворачивать надо). И по Пинеге-реке попадем в местечко Николай, что стоит рядом с современной Пинегой (европейцы дружно показали на всех своих картах город Николай, тот самый Николай, где судоверфь поморских кочей на карте Ремезова и Пинежский волок – родина Семена Дежнева, а московиты скромненько - местечко) Пусть будет местечко, но далее начинаются парадоксы: лихо проскакиваем до устья Кулоя (мол пустая речкая, нежилая). А упрямые европейцы указывают на месте д.Кулой город Кулой, да и местные жители деревушки еще помнят, на этом месте был град даже старше Холмогор. Ну да бог с ним: вероятно, в Москве уже сровняли с землей сей град и знали об этом, европейцы еще не ведают об этом.
Далее еще интереснее: от устья Кулоя, по южному берегу Мезенской губы перечисляются московские владения: Становище,Калунчо, Апну, мыс Карговский нос, Становище, Толстик и Каменка (какое подробное описание - труден переход по морю для тех, кто никогда по нему не ходил, да и Мезенская губа даже для бывалого морехода не подарок с её приливами). Да, кто соберётся идти согласно Дорожнику, хочешь-не хочешь, всё-равно без помощи опытных местных жителей не обойтись - придется упомянуть их в "путеводителе". Среди всего Дорожника, этот участок - единственное очень подробное описание (вспомните: по Сухоне и Двине только крупнейшие города, известные всем, а по морю обязательно все поморские поселения: ныне это безлюдное побережье с мысами и речками названными как в Дорожнике, а к концу 15-ого века аж 7 поселений на расстоянии дай бог 30 километров).
А дальше быстренько прыгнули к устью Пёзы по Мезени-реке, где стоит деревушка с одноименным названием (приняли название Мезень, хотя одноимеенное по р.Пёза). Ну да ладно! Но стоп! Деревушку заметили, а знаменитую Лампожню (знаменитая Lampasвсех европейских карт) да и Окладникову слободу пропустили...
Примем, что к началу XVI века ни Окладниковой слободы, ни Лампожни еще не существовало (чувсвую уже возмущение мезенцев: ведь существовала, есть и грамота). Конечно существовали на самом деле, только вот для московитян того времени - ещё их нет: не их владения ( и свидетельства английских мореходов говорят, что к середине XVI века Лампожня определяла северо-восточные границы Московского государства, но в него не входила - наверное, остатки Новгородской Вечевой (а не феодально-боярской) республики, потому что за Пёзой, "у Печоры, у реки, где живут оленеводы и рыбачат рыбаки", у черта на куличках, в голой тундре, на значительном удалении от основного пути Дорожника, даже не на реке, а на мысу Городецкого озера стоит один-одинёшенек для всей гигантской Печоры град Пустозерск.
Какого лешего и почему его именно там поставили?...
«Град Пустозерск основан и отсроен Петром Ушатым в 1499 году для сбора московской рати во главе с Семеном Курбским и подкрепленной ратью сысолян, вычегжан и вымичей (проще коми-пермяков) для окончательного разгрома Ляпинского княжества за Уралом-камнем.» Поддержку им в этом оказали также князья самоедские из низовий Оби, что за Уралом и о которых в Дорожнике сказано, что они уже платят дань московскому царю. С этой даты 1499 год и празднуется основание города Пустозерска. Пустозерск подробно описан в Дорожнике Герберштейна. Но вот крайне неудачное место сбора рати Курбского (военной базы для рывка на город Ляпин в Сибири): уж очень далековато – «Если плыть по Печоре от устья Цильмы до устья реки Усы (Ussa), то это займет один месяц.»(посмотрите на рисунок 55 карты и столько же от Пустозерска до Цыльмы, если против течения: а рать так и должна была плыть – вначале погребли 2 месяца, поднакачались, еще и Урал перевалить надо и сразу в бой). Загадка сия долго меня мучала, пока я не взял летописное описание этого похода. «Петр Ушатый прибыл через Пустозерск и отстроил крепость на Печоре….К осени подтянулся Семен Курбский с ратью, идя реками и горами (ни слова о неизбежном переходе по морю, если шел бы к Пустозерску) и шел от Устюга сразу на Печору», никак не через Холмогоры, Пинегу, Мезень, Пёзу и Цыльму. Из Дорожника Герберштейна: «Московский князь Василий, сын Иоанна, в свое время посылал для исследования мест за этими горами и для покорения (тамошних) народов через Пермию и Печору двух начальников из своих (приближенных): Симеона (НГкнязя (Khnes)) Федоровича Курбского, [названного так по своей отчине и] происходящего из рода (князей) Ярославских, и князя (knes) Петра Ушатого (Uschatoi). Из них Курбский в мою бытность в Московии был еще жив и на мои расспросы об этом предмете отвечал, что он потратил семнадцать дней на восхождение на гору и все-таки не смог одолеть ее вершины, называемой на его родном языке Stolp, т. е. “столп” (columna, Seyl). Эти горы тянутся к океану до устьев рек Двины и Печоры.» По-моему, Герберштейн однозначно определил маршрут Курбского: через Пермию (нелишне напомнить, что еще в знаменитой Книге Большому Чертежу (единственный из самых ранних картографических источников России) Пермь Великая расположена в устье реки Вымь на Вычегде) и Печору через Гиперборейские горы, которые «тянуться от устья Двины и Печоры к океану (а это, если следовать описанию и есть дуга, образованная Тиманским кряжем и Полярным Уралом). Путь Курбского лежал по Вычегде сразу к верховьям Печоры, где они и Петр Ушатый и заложил крепость на Печоре (Чулманский путь булгар). А что же Пустозерск? Когда же его основали. Если вспомнить Нукратский путь булгар к Ледовитому, то у устья Печоры уже существовал град, который они называли Ак-Артан (Северная Артания: была сибирская, со столицей Грустиной, а была северная, один из городов готорой булгары называли Ак-Артан, а русские - Пустозерск). А крепость Курбского и Ушатого 1499 года? Скорее всего – это в устье большого притока р.Усса на Печоре (удобная база для сбора вычегжан, вятчан, зырян и связи с обскими самоедами: чего не скажешь о Пустозерске; накатанная булгарская и вятских «ушкуйников» дорога). Данное обсоятельство так подробно разобрано, так как проливает свет на время написания Дорожника Герберштейна: значительно ранее 1499 года; что объясняет отсутствие многих важных поселений (достаточно и Лампожни на Мезени) начала XVI века – Герберштейну подсунули устаревшие сведения (что делает его еще более привлекательным для нас, но без «подчисток» цензуры не обошлось, к сожалению: европейцы – молодцы, живо сообразили, что под деревушкой на Мезени скрывается Лампожня, что и отразили на своих картах, хотя на карте Вида 1537 года там показан всё же град Мезень (а не деревушка)).
Но мы отвлеклись. Крепость на Печоре была заложена как военная база для разгрома Ляпинского княжества, путь Дорожника Герберштейна лежит с Печоры через Урал и через уже сибирский город Ляпин. Интересна историческая подоплека основания этого сибирского города как столицы будущего княжества.
Историческая справка: город Ляпин основан в 1380 году (интересная всё же дата: Куликовская битва и начало крещения зырян на Вычегде Стефаном Пермским) «новгородским воеводой» Ляпиным при его удачном походе на вогулов за Камень, что и указано в Новгородских летописях. Интересная деталь: воеводы Ляпины более в Новгороде не упоминаются, но вот на Мезени – эта фамилия прослежена аж с первых сохранившихся переписей.
Стоит обратить внимание: Ляпин - первый, официально признанный историками русский город в Сибири (этого они отрицать не могут, но почему-то стойко молчат об этом).
Занесла же нелегкая этого Ляпина из Новгорода Великого за тридевять земель, за многие тысячи километров, за Урал-Камень и когда: в 1380 году (а в это время Юрий Долгорукий на Куликовом поле спасал Русь от очередного «нашествия» монголо-татар..., а Стефан Пермский мирно крестил зырян).
Далее еще интереснее: отстроив город Ляпин победоносно вернулся в Новгород, предоставив "диким" вогулам все блага своих завоеваний - и город, и княжество.
И так, эта дорога с Печоры через Урал с тех пор стала прозываться "Русский тес". Есть и другое название: зырянская дорога.Объяснение такого двойного названия дороги через Урал названия мы находим в Югорском дорожнике :вверх по Печоре от устья Щукогора расположен город Папинов, жители которого и говорят на отличном от русского языке - зыряне, подразумевая, что вниз по Печоре и по Цыльме, и по Пёзе, а далее понятно, жители конца XV века говорили на схожем с русским языке.
С низовий Печоры - русская дорога, с верховий – зырянская, сливаясь в одну по Щугору, и получили двойного название перевала и гигантскую смесь зырянских (коми) и русских топонимов.
Интересны названия рек, по которым певаливаем за Урал к городу Ляпину: от Печоры через Щугор (по зырянски: корова; но в Дорожнике река прозывается Щукогор: коров там никто не водил: не прспособлены они лазить по горной местности у реки), через ныне реку Торговую и Сибирский тракт, преодолев Уральский перевал, попадаем в ныне исток реки Артанья под названием Артавище (а в Дорожнике вся река Артавище - вспомним страну Артания) через ныне реку Щекурья (у ее устья) подошли к городу Ляпин (ныне рядом поселок Саранпауль), которые располагаложены на противопложных берегах ныне называемой Ляпин-реки....
Остатки древнего города Ляпин спалил местный крестьянин в 1927 году: мешали сенокосным угодьям. Сам город располагался при впадении р.Щекурья в р.Ляпин (надо отдать должное географическим познаниям наших историков: где только не помещали этот город в Сибири, только не на реке с таким же названием), на противоположном обрывистом берегу от ныне существующего поселка Саранпауль. Река Ляпин впадает в Северную Сосьву, которая впадает в р.Обь в районе ныне существующего города Березова (см. рис.55).
Интересно и совпадение описаний перевала ратью Курбского и путешественника из Югорского дорожника: первый закрепился на перевале у р.Щугор, дожидаясь зимы и снега для сухопутного броска на Ляпин, а из Югорского дорожника известно о существовании города Струпили недалеко от перевала на Щукогоре, где они складывали запасы еды, чтобы взять на обратном пути. Там же, уже в наше время археологи обнаружили остатки города, аналогичного Аркаиму.
Интересно, что города Струпили и Папинов (который должен был оказаться на пути обходного отряда Курбского через Северную Сосьву и верховья Печоры) упоминаются только Дорожнике. После 1499-1500 года они исчезают - разграблены и уничтожены Курбским, вероятно («многие городы взяли» - из летописи похода)..
Далее, от Ляпина, привожу дословное описание Дорожника Герберштейна:
«от Ляпина (доберешься) до реки Сосьвы (Sossa). Живущие по этой реке зовутся вогуличами (Wogulici). Оставив Сосьву справа (очень точное и географически достоверное нынешнему положению описание), доберешься до реки Оби, которая берет начало из Китайского (Kitaisko) озера. Через эту реку они едва переправились за целый день, да и то при быстрой езде (НГ с большим трудом): она столь широка, что тянется почти на восемьдесят верст. По ней также живут народы вогуличи и югричи. Если подниматься от Обской (Оbеа) крепости по реке Оби от устья реки Иртыша (Irtische), в который впадает Сосьва, то это займет три месяца пути. В этих местах находятся две крепости: Ером (Ierom, Ieron) и Тюмень (Tumen), которыми владеют господа князья (knesi) югорские, платящие, как говорят, дань великому князю [московскому]. Там водится великое множество зверей и (добывается) огромное количество мехов.
От устья реки Иртыша до крепости Grustina два месяца пути, отсюда до Китайского (Kitai) озера по реке Оби, которая, как я сказал, берет свое начало из этого озера, более трех месяцев пути. От этого озера в весьма большом числе приходят черные люди (homines nigri, Schwartze leuet), не владеющие общепонятной речью (sermo communis), и приносят с собой разнообразные товары, которые покупают народы грустинцы (Grustintzi) и серпоновцы (Serponowtzi). Эти последние получили имя от крепости Серпонов (Serponow) в Лукоморье (Lucomorya), лежащем на горах за рекой Обью.»
О Грустине и ближайшем городе Серпунове уже достаточно иного написано (достаточно сказать , что персидские и арабские источники IX века называют Грустину – столицей Северной Руси-Артании). Ныне все уверенно помещают ее у устья реки Томь под Томском.
От внимания исследователей ускользнуло то, что Югорский дорожник очень подробно описывает водный путь из Оби на Енисей, а там и рукой подать по Ангаре до Байкала и древнее название Енисея. Меж тем, если бы кто заинтересовался бы местоположением города Коссин и подвел бы под это нынешние названия географических объектов (например, крупных притоков), то «открытия» не замедили бы себя ждать:
«Река Cossin вытекает из Лукоморских гор; при ее устье находится крепость Cossin, которой некогда владел князь (knes) Венца (wentza — так, со строчной буквы! — А. Н.), а ныне его сыновья. До этих мест от истоков большой реки Cossin два месяца пути. От истоков той же реки начинается другая река, Cassima, и, протекши через Лукоморье, она впадает в большую реку Tachnin…»
Все исследователи опять ищут эти реки где-то у Урала, у реки Тура, забывая о том, что это район уже довольно хорошо был обследован походами русских при объясачивании татар Тюмени. У Герберштейна описание Коссина помещено даже после Грустины и Серпунова в заключительной части Дорожника, то есть в разделе отрывочных дополнительных сведений и предуведомления дальнейшего пути за Обь. Меж тем, единственный, хорошо проходимый водный путь, с практически отсутствующим участком волока, без порогов и перекатов, по достаточно крупным и с ровным течением рекам между Обью и Енисеем протекает по их крупным притокам: Кас (приток Оби) и Сима (приток Енисея, впадающий вблизи впадения в Енисей Ангары). Я уже показывал ранее, что постледниковые потоки практически вырезали этот канал Сибири (осталось только содержать его перемычки в виде шлюзов, а в «дождливую» пору в не зарастающем и не заболоченном виде путем углубления дна, если требуются большегрузы). Уже названия этих рек: Кас и Сима; достаточно красноречиво свидетельствуют в устье какой реки Коссин на Оби стоял город Коссин, верховья которой соединяются с рекой Кассима, впадающей в БОЛЬШУЮ реку Тачнин (Енисей).
Ну и в заключительной части повествования о Югорском Дорожнике Герберштейна еще раз обратите внимание на рисунок 55, на карту, составленную в равновеликой (равные расстояния во все стороны) проекции, а не равноугольной проекции Меркатора (где, чем севернее, тем больше искажены расстояния с запада на восток в сторону увеличения), в которой ныне обычно подаются все евразийские карты. Сравните разность длин путей: водного по Югорскому пути (хоть русский тес, хоть булгарский и зырянский путь) и сухотутно-пустынно- горного Великого Шелкового пути между Европой и Китаем. Так где всё же выгоднее, безопаснее, быстрее, с большим тоннажом грузом, с меньшими физическими усилиями и меньшим точек-мест перекладывания (смены «лошадей») перемещались товары с запада на восток и обратно? Не забудьте, что «хозяева» шлюзов-волоков держали и в функциональном состоянии (основная их статья дохода и постоянной работы) и обеспечивали защиту (опять же статья дохода и источник постоянной работы). Почему же сегодня мы подобного не наблюдаем? Вспомните цикличность потепления-похолодания. То, что сегодня это видится невероятным и трудным, 600 лет было еще вполне функциональным, а 900 лет назад и очень благоприятным (на Севере теплее и влажнее, на юге жарче-холоднее (перепады из-за сухости континентального воздуха) и пустыннее (а горная пустыня еще хуже, чем равнинная). И боже упаси от попыток «примазывания» Северо-евразийского Югорского тракта к Великому Шелковому пути: во-первых, последний начал функционировать значительно позже, с наступлением «малого ледникового периода» и возникновением климатических благоприятных условий для него; во-вторых, основной товар: шелка и «специи», в которых так нуждались генуэзские торговцы (вероятно, ностальгия по традиционным продуктам их жизнеобеспечения), не представлял никакой ценности для жителей северо-евразийской части континента.