Романа ещё не открыла глаза, а сквозь сомкнутые веки жарко толкнулся алый утренний свет. Она почувствовала, что улыбается. Вспомнила ночной разговор со Странником.
"Я хочу что-то сказать"... "Я - тоже, давай вместе?" "Давай)"
На мониторах двух далёких городов одновременно появилось: "Я люблю тебя". А потом он был нежен и откровенен, он говорил так, что её щёки пылали, горячая кровь толчками обжигала губы, было трудно дышать от нежности и вихря желаний... Зачем ей было скрывать то, что рвалось наружу? Помнится, она всё повторяла изумлённо: "Откуда ты знаешь, что я хочу именно этого?" "Просто чувствую," - отвечал Странник.
Романа ещё не знала тогда, насколько переменчиво его настроение. Каким чужим и глухим он может стать в одну минуту к той, которой ещё ночью шептал слова любви. Она узнала это вечером того же дня.
Он был пьян. Голос прерывался от боли, которая рвала его изнутри. Расставание с любимой девушкой близилось к завершению. Он понимал, что её уже не вернуть. Был погружен в свои страдания, ему не было дела до событий этой ночи. Романа тоже забыла о них. Всё внутри неё тянулось к нему: помочь, снять боль, обогреть сочувствием. "Ну хочешь, я погорю с ней? Я попробую убедить её не оставлять тебя".
Но Странник не слушал и не слышал её. Всё дальнейшее происходило как на кадрах замедленной съёмки. Вот он говорит, что не хочет жить. Она убеждает, что время лечит. Ое берёт нож. Она страстно убеждает: не надо, не делай глупостей, остановись. Он упрямо твердит, что нет смысла продолжать жить. Романа кричит: остановись!!! Уговаривает, успокаивает. Он отключает видеокамеру и она слышит лишь:"Больно, как больно"...
Романа умоляла вызвать скорую, просила номер телефона скорой в его городе, найти полотенце, пояс, делать жгут, остановить кровь, её тело содрогалось от бессилия что-либо сделать, остановить этот кошмар.
Потом он опомнился. Нашёл бинты, неумело забинтовал руку, вызвал скорую помощь. Хмель прошёл и на появившейся картинке монитора, она увидела громадные глаза, переполненные адреналином и болью. "Успокойся, котёнок, врач уже едет, мне помогут", - говорил он.
А она уже не могла успокоиться. Её трясло, горло сжала судорга, не давая выговорить ни слова. Лихорадочно раскрыв аптечку, вытрясла горсть успокоительных, мало соображая, что делает...