Есть у меня приятельница. Время от времени она, помогает мне
в моей работе для меня.
На этот раз, с её помощью я смотрела на то, что стоит за моим симптомом:
- болели правый бок и нога - еле доковыляла с прогулки домой.

Симптом смотрит на меня со злостью и ей хочется избить меня.
Проявился образ того, кто жил очень давно, кого убили мои предки.
Картинка женщины, с которой сняли скальп, и посадили на кол.
Это было так неожиданно, что я растерялась…
Приняла ее судьбу, сказала, что уважаю ее и скорблю о ней,
но это ее судьба и я с уважением оставляю это ей.
Нужно было попросить ее посмотреть на меня благожелательно, но я не успела - она ушла.

Второй симптом - на улице постоянно слезятся глаза.
За ним стоял кто-то неоплаканный.
Мне было тяжело на него смотреть, я ощущала себя провинившимся ребенком.
Потом увидела себя маленьким щенком, легшим на спину и открывшим живот. Симптом отвернулся от меня.
Я решила, что это мама, позвала…но симптом ответил мне, что он - мужчина, в военной форме, в руках трубка.
К моему огромному удивлению, он сообщил мне, что он - Сталин.

Я не сразу нашлась, как среагировать на это, что сказать?
Приняла его и свою судьбу и судьбу всех неоплаканных, такой, какая есть. Сказала, что прошлое имеет право быть прошлым и я оставляю его там, где оно есть… говорила что-то еще в том же ключе. Почувствовала, как я выросла, стала огромной. В этот момент я увидела поток Жизни, в котором все мы: и Сталин и Гитлер и такие, как я и все погибшие и никто не потерян - все тут.

Слушая меня, Сталин проявил ко мне интерес и, вытащив изо рта трубку, с характерным прононсом сказал: - говори, Наталья Васильевна, продолжай.
То, кАк это было сказано, было так похоже на него, что стало немного жутко.
Скоро он вложил руку „за китель“ и с миром ушел. Всё произошло как-то уж очень быстро.
Приятельница моя всполошилась, сказала, что тут крыша может съехать: аппачи, Сталин собственной персоной…попрощалась и оставила меня одну.

На следующий день я продолжила эту работу уже с М(оим) Т(ерапевтом)
Она чувствовала себя так, будто выбирается из какого-то каменного мешка.
Молодая и лёгкая, она не могла это сделать, тк чувствовала на плечах тяжелые каменные руки,
которые придавливали к земле и не пускали.

Она стала тем, кто не пускает. Это не был человек.
Пейзаж. Горы, а она - Дух этих гор. У меня перекликнулось с Грузией, Кобой.
Вокруг огромное количество тех, кого убили. Убили напрасно.
Это были погибшие воины.
Я сказала, что смотрю на все это и принимаю это как есть, со всем, что сюда относится.
Что происходило потом, трудно описать словами. Нет таких слов…

Снова то, что я уже вчера видела, проживала:
огромный общий поток, река Жизни, в которой было все: и мертвые и живые и нерожденные и готовые умереть…
Все мы были одним, и я принадлежала этому и всё движение было куда-то вперед, к тому Свету, о котором говорит Берт.
Очень важное, что проявилось на этот раз - та прослойка человеческих неправильных и неправедных дел и деяний, которые тоже были тут и которые с человеческой позиции оправдать невозможно, но это есть и оно тоже нужно и я это приняла так, как есть, со всем, что сюда относится.
Есть такой образ: приукрашенное прошлое (война или любое другое событие в жизни человека или целого народа) - героизм, благородные поступки … Под ним лежит вся та грязь, которая сопровождает всё это - предательства, коррупция, бессмысленные убийства, неправильно, в масштабах страны и её народа, принятые решения… - это и есть та субстанция, которую нужно было увидеть и принять.
Сейчас она представляется мне в виде черной прослойки плесени и уже под ней - ПРАВДА, правда жизни, её квинтэссенция.
Тут каждый делает для себя выбор: остаться в верхнем слое геройского, романтического и сладкого или, пробившись сквозь эту плесень, выбрать правду и жить по ней.
Такая правда - это жесткий и суровый слой, который не дает никаких гарантий. Тому, кто решится жить в нем, остается ЗНАНИЕ, что только это и возможно, только это и есть Жизнь и только это - правильно.
Когда заканчиваются сомнения - начинается ЖИЗНЬ.