Принадлежность системе.
Каждый член системы имеет право на принадлежность. Для семейной системы не важно, был этот человек святой или преступник. Он был -- и это главное. Кому-то сыном, кому-то дедом, отцом... Его место точно определено. Без него не родились бы его дети, все было бы в роду иначе. Если кто в семье забыт и тем самым лишен своего права принадлежности системе (например: пропавший на войне дед, репрессированный родственник, абортированный ребенок, бывший муж, родители, которых стыдятся и тд), кто-то другой из  семейной системы займет его место и будет жить как он, напоминая об исключенном. Произойдет замещение, или идентификация
То есть кто-то из ныне живущих будет переплетен с умершим, или с человеком тяжелой судьбы. Будет сам иметь тяжелую судьбу, или жить за другого (абортированного), есть за другого (избыточный вес), работать (трудоголизм, гиперактивность), с трудом осознавать себя, свои действия, желания (неадекватное поведение)... Решение при таком семейном переплетении: восстановить право принадлежности  к семье исключенных членов.

Ролан Быков, 1990 год.
Шокирующий фильм о родителях и детях; насилии и невежестве;
http://www.youtube.com/watch?v=Vt4zgy8DSJQ&feature=related

март 2011
вчера тупо до 5 утра сидела уставившись в комп. Отметила про себя, что это зависимость (не только вчера!) и попросила М(оего) Т(ерапевта) посмотреть, что или кто за этим стоит?
Женщина, которой очень больно и она пытается как-то отвлечься от этой боли. Ей тяжело, как-то пронзительно тяжело и обидно.
Я смотрю на неё и мне хочется плакать. Спрашиваю, кто она, имею ли я к ней отношение? - да, это моя мама!
Ей хочется забыться и не хочется ни на что смотреть и на меня тоже. Говорю: я - твоя дочь, Наташа. Зову её: мааам, мама!
Она поднимает на меня глаза. Вижу себя ребенком 3х лет, который пытается удержать свою маму, падающую в глубокую, черную яму. У меня нет сил и мы вот-вот упадем туда вместе.
Мама гладит меня по голове и говорит, что она взрослая и с ЭТИМ справится сама, она сильная. Мне становится легче, будто сняли непосильный груз и теперь я вижу, что ЭТО принадлежит ей и только ей, меня никак не касается. Она - большая, а я тут только ребенок и могу смело положиться на то, что она справится и ни она, ни я никуда не упадем.
Вот только ей нужно немного времени, чтобы справиться с ЭТИМ. Она сказала, что это не страшно, что у каждого бывают такие моменты в жизни и что у меня они тоже будут и я справлюсь, так же, как справилась она.
Мне стало легко и я увидела, как стала взрослой.


март 2011
пошли глубокие процессы как для меня, так и для клиентов .
Душа готовилась давно: постоянно сталкиваюсь с информацией о зависимостях - моя тема.
сегодня была в образе пьяного мужа К и видела, что „он - в своем праве!“
Срезонировала и стали смотреть, что идет?
А шло что-то огромным шквалом и могло меня просто накрыть с головой до смерти.
М(ой) Т(ерапевт) - пьяный мужчина, который сидит на табуретке и заливает свою боль. Это мой отец. Единственное, что у него есть - эта бутылка, он тянет к ней руки.
Я, лет 5-ти, стою рядом, с недоверием, болью и обидой, смотрю на него: он сделал мне больно. Я как бабочка, которая летела на свет и теперь сгорела, будто умерла в тот момент от горя, боли и нежданной обиды.
Вспомнилось, что он разбил мне голову тяжелой пепельницей, которую запустил в маму.
МТ= мой отец, наконец увидел меня, сгреб в охапку и сказал, что не хотел делать мне больно. Он вдруг почувствовал, что я - единственное, для чего стоит жить, но еще не отошел от пьяного забытья… я изо всех сил упираюсь, мне неприятно, что
он до меня дотрагивается.
И тут он начинает говорить: у него такая боль, что сжигает все. Она льется из него лавой, которой он не может управлять. То, что он пережил во время войны, настолько безмерно и оглушающе больно, что оно хлещет из него напалмом и сжигает тех, кто рядом. А это я и моя мама. И мы платим за эту войну своей болью. Нет, не за войну - за Жизнь! рядом с этим человеком, моим отцом, душа которого обожжена войной.
Он рассказывал о своей боли. Делал это не для меня, говорил в пространство, а мне становилось всё легче, я была одновременно и взрослой женщиной, которая всё понимала и тем ребенком, которому было всё еще очень больно.
Потом мне захотелось прижаться к его груди и сказать, что я всё поняла и принимаю всё, что он дает мне, с благодарностью.
Я принимаю жизнь из его рук такой, как она есть, по такой дорогой цене, которую заплатил он, я принимаю…
Всё, что прОжил он и мы с мамой - было не напрасно, я принимаю, принимаю всё, что дает он. Я люблю его безмерно, пронзительно, со всем, что есть, люблю.
Потом я склонилась к его ногам, дотронулась до его ступни, сказала, что я и моя боль бесконечно мАлы по сравнению с ним и тем, что пережил он, что своей болью мне просто хотелось быть на него похожей, но теперь я понимаю, что не имею на это права, это принадлежит не мне, но ему. Он ответил, что у меня своего достаточно и что я так же как и он справился с тем, что выпало на его долю, справлюсь со своими сложностями. Нет у него сомнений.
Положил мне на голову свои руки и я застыла в благоговении. Потом я взяла его руки в свои ладони, прижалась к ним и целовала их в благодарности за все, что он дал мне.