Сегодня 25 мая на просторах России звучат Последние звонки для сотен тысяч школьников 9-х и 11-х классов. В честь этого праздника представляем Вам долгожданную тему от Вег_Снежи,

В риторике как обличителей, так и защитников «новой школы», нередко звучат аргументы, начинающиеся со слов «Из нашей школы ушло … » (далее обычно следует слезливое перечисление утерянных духа коридоров, учительского воспитывающего взгляда, пионерского настроя и чего-то такого же малоосязаемого, но фундаментально-энергетического), либо же «В современную школу пришли… » и далее перечень того, что получили образовательные учреждения в рамках реализации различных макро- и микро- проектов.

Не знаю, удивлю этим фактом или нет, но из школы никуда не делись дети со своими жизненными устремлениями, мечтами, невзгодами, достижениями, радостями, огорчениями, слезами, улыбками, взглядами украдкой и ершистыми исподлобья, ябедничеством и ревностью, ссадинами на коленках и локтях, картами в подвале, сигаретами за углом котельной, дружбой, конфликтами, коллективной помощью и таким же коллективным игнорированием.

Из школы никуда не пропал мел и влажная тряпка, подклеенные географические карты и деревянные лакированные указки, сделанные мальчиками 6 «В» на уроках технологии.

Из школы не исчезли баскетбольные мячи и турник в спортивном зале, пионербол в декабре и кросс вокруг школы в мае.

Всё на том же месте библиотека с ее неповторимым ароматом книжных полок, никуда не делись деревянный полуметровый транспортир, висящий около доски в кабинете математики, подклеенные таблицы правописания у бережливой учительницы русского языка. В школе все так же проводятся лабораторные работы, на которых рассчитывается сила трения и подтверждается, что соединение щелочи и кислоты пахнет очень своеобразно…

Из школы никуда не исчез отличник. И не исчез разгильдяй. И отличник-разгильдяй  точно так же иронично прищуривается в ответ на добрые советы.

В школе все так же дружат и защищают своего товарища.

Влюбляются в девочку из соседнего класса … и не признаются в этой «страшной тайне». Или наоборот, влюбляются так, что вся школа следит за развитием сюжета, достойного мексиканского, итальянского, а то и германского кинематографа. Не могут друг без друга и не могут понять, чего же «он меня каждый день достает» и «какая же она психичка». И в какой-то момент внезапно понимают.

Всё так же учат один пункт из параграфа домашнего задания. Дают одинаково неверный ответ всем первым вариантом среднего ряда на контрольной работе.

Защищают честь школы на городском турнире по волейболу и сбегают с классного часа. Угощают друга яблоком, спорят «на столовку» и меняются на неделю блузками.

Канючат у учителя «Ну, отпустите нас с шестого урока». Отзываются на просьбу остаться после занятий и помочь подклеить стопки административных контрольных работ.

То есть в школе осталась жизнь. Школа живет, несмотря на все заверения беспокойных авторов газетных статей, ведущих телепередач, что образование умирает, гибнет, загибается и стареет.

Школа живет своим детством и своей юностью. В школе взрослеют, набивают шишки, получают опыт достижений, опыт поддержки и опыт предательств.

Ничего этого из школы не ушло.

Не ушел ребенок.

Не ушла его детская и юношеская  школьная жизнь.

В школу пришел бизнес. В виде буфета с одноразовыми стаканчиками чая из пакетиков, гамбургеров и пирожков с шоколадной начинкой. В виде всевозможных региональных и всероссийских конкурсов с оргвзносами размером с чью-то зарплату, внебюджетных заочных олимпиад, интеллектуальных «Русском медвежонке» и «Кенгуру». В виде подорожавших учебников различных линий, рабочих тетрадей (удобная, кстати, штука), канцелярских принадлежностей. В виде дополнительных занятий на дому. В виде участия в музыкальных или каких-нибудь кэвээновских фестивалях. В виде туристических групповых поездок (за 2011/12 учебный год наши ездили в Киев на осенних каникулах, в Москву на кремлевскую елку в Новый год, в Санкт-Петербург в марте, Приэльбрусье на 9 мая).

В школу стремится церковь и известная всем политическая партия, «отвечающая за всё». Первая в  виде участия священнослужителей в различных школьных мероприятиях, круглых столах, в форме экскурсий, а также преподавания спецкурса «Основ православной истории и культуры», в котором каким-то непостижимым образом отсутствует пласт старообрядчества, а раздел иконопись не представлен именами Дионисия, Феофана Грека и Андрея Рублева. Ибо не канон. В виде параграфов в учебниках истории, литературы, которые звучат примерно как «Жизнь Иисуса Христа», а вовсе не «Жизнеописание Христа в библейской литературе».

Политика в школу приходит в виде таких же (а то и тех же самых) круглых столов, монопольного присваивания и узурпации общегосударственных празднований, чествований ветеранов, обязательном участии в конкурсах рисунков, сочинений, слоганов, посвященных теме выборов, молодежных школьных и муниципальных парламентов, партийной символики и патронажа традиционных спортивных и культурных городских мероприятий, имеющих  историю в разы более длительную, чем история данной партии.

В школу пришел равнодушный учитель. Вернее его стало намного больше. Урокодатель, который не помнит как зовут его ученика, сидящего на второй парте, а  если и  вспоминает тех, кого должен учить, то словом «они».

Из школы ушла литература. Вернее, она из нее уходила уже давно, ибо прочесть за несколько школьных (не забываем, что все-таки детских) лет то, что вообще-то реально прочесть и осмыслить только за всю жизнь, не судьба была и раньше. Но теперь из школы ушло искреннее обсуждение литературных произведений как примеров жизненной практики. Как-то это совпало ровно с тем моментом, что аттестат перестали называть аттестатом зрелости и такое совпадение не кажется случайным. Нет больше итогового шестичасового сочинения 1 июня, когда все выпускники страны, вместе с их родителями и учителями, выбирали одну из предложенных 8 тем, писали, списывали с небольшим перерывом на чай с шоколадкой «Сказки Пушкина» (а где то и окрошкой, клубникой, котлетой по-киевски), во время которого подменяли проштампованные черновики написанными материалами кем-то из старших и настоящих граждан Родины.

В школу пришла компьютерная техника. Правда и отчетных бумаг теперь сдавать надо больше. Компьютеры – замечательная наглядность. А уж кто пользуется документ-камерой, тот уже с трудом представляет образовательный процесс без нее. Но не меньшее число учителей скажет, что «мел и доска лучше и удобнее».

В школу пришел вступительный экзамен, проводимый не ВУЗом, а государством.     ВУЗы против (ну, еще бы). Большинство родителей за. Ученики против. Хотя они еще больше против прежней формы конкурса. Но к  последнему звонку сегодняшний выпускник, заучивший как таблицу умножения расписание своих репетиторских занятий, устает гораздо больше, чем лет 5-10 назад. И что-то подсказывает, что в этом скорее плюс, чем минус.  

В школу пришла вариативность и профилизация, гуманизация и гуманитаризация... Не буду вдаваться в концептуальные методологические  подробности вариативных точек зрения на методическую вариативность, выскажу свое итоговое соображение: некоторое разнообразие программ допустимо в начальной школе (но только из-за различий в уровне подготовленности ребенка к обучению), вредно на ступени 5-9 классов и просто таки необходимо в 10-11 классе. Ну, не должен ученик старших классов, собирающийся дальше учиться в военном училище учить всё то же самое по одной программе и учебнику с тем, кто собирается в экологи. Кому то в физики, кому и в лирики. Английский будущих программиста, юриста и врача не обязательно должен быть одинаковым. Как и количество часов по химии, биологии этих же старшеклассников. Особенно количество учебного времени на специальные предметы.

В теории всё правильно, с оговоркой, что к 10-му классу ученик определится, куда будет поступать.

Но на практике все получается тупо. Сделали у нас одну школу (из 10-ти) на старшей ступени профильной по физике, математике, информатике. Другую специализировали по естественнонаучному направлению. Третью подготовили кадрово и материально в качестве социально-гуманитарной и социально-экономической. Да вот только число выпускников 9-х классов, продолживших обучение со следующего 1 сентября в соседней профильной школе минимально. Подавляющее большинство продолжает учиться там, где и раньше. Ведь в родной школе знакомые учителя, друзья, такие знакомые коридоры, туалеты, спортивные залы, угол котельной. Ткт ученик и остается, независимо от профиля. А углубленно нужный предмет можно изучать в частном и индивидуальном порядке. Да и в разы эффективнее.

В школу не так уж давно пришли, а теперь уходят социальные педагоги, организаторы детского досуга. Психологи становятся в какой-либо форме надшкольным центром, Одним на все школы. Не жаль, если честно, ИМХО, количество школьных психологов, социальных педагогов и количество детских самоубийств и поломанных характеров вряд ли находится в каком-нибудь зависимом соотношении.

Из школы уходит производственная практика. Уже никто летом не работает в цехах ремонтного завода, мебельной фабрики, консервного предприятия или Кавказкабеля.

В этом месте остановлюсь, потому что уже и так «многа букафф».

А двери школы открыты. Что-то и кто-то в нее приходит. Что-то из нее уходит. Но школа живет. И не страдает, если ответить совсем уж чОтко.     

.