21 марта на 93-м году жизни скончался выдающийся художник, поэт и сценарист Тонино Гуэрра.

[650x]

Тонино Гуэрра – автор более ста сценариев, лауреат международных кинопремий, в том числе «Оскара». С ним сотрудничали Пазолини, Антониони, вместе с Феллини он написал повесть «Амаркорд», ставшую основой их одноименного фильма. Вместе с Гуэррой работал и Андрей Тарковский над фильмом «Ностальгия».

ПРАВИЛА ЖИЗНИ.

Я очень нудный и очень странный. Я надеюсь прожить еще сто лет.

У меня было прекрасное детство. Именно тогда я впервые насладился шумом дождя по листьям, знакомился со снегом — открывал рот и ловил его, впервые попробовал мороженое. Я как лизнул — и сразу же отстранился. Это было так вкусно, что я испугался!

Самая большая встреча у меня произошла в детстве с морем. Отец посадил всю семью в телегу, запряженную лошадью, и повез к морю. Это было событие. Море не помещалось в глазах!

Все, что я ем сейчас, даже самые изысканные блюда, — не так вкусно, как то, что я ел в детстве. И я никогда больше не ел таких инвольтини, какие готовила моя мама.

Путь старого человека — это путь не к смерти, а к детству.

В детстве мы бессмертны.

Я на ваших глазах отрубил бы себе руку, если бы у меня появилась вера в Бога. Я видел то утешение, которое получают верующие люди, но эти большие слова — «судьба», «вера» — пока в тени для меня. Я прилагаю все силы, чтобы не бояться смерти.

Однажды мы с Федерико Феллини сидели в машине, и я все говорил ему о своей боязни смерти. А он подумал и сказал: «Знаешь, Тонино, может быть, это будет большое путешествие?»

Я всегда отношусь к властям с недоверием. К любым. Потому что любая власть, есть солнце или нет, на культуру смотрит всегда в черных очках, у нее другие заботы.

Я придумал для себя название, когда меня спрашивают, почему я не вступаю ни в какую партию, я отвечаю, что я — дзен-коммунист.

В страшные моменты истории и жизни часто рождались лучшие творения. Последние великие русские поэты появились под режимом, вопреки ему, будучи в тисках. Мандельштам, Ахматова и другие. И в кино тоже. Большое русское кино появилось в борьбе с этим всеобъемлющим давлением. Это странный парадокс. Когда я был в концлагере, там было очень страшно, но именно там, несмотря на ужас и смерть, я впервые начал писать стихи.

Кино в кризисе. Раньше ходили в кино, потому что, помимо самого кино, это был ритуал: сидели все вместе в темноте. Молодой человек дотрагивался до колена барышни... А сейчас это отходит, мне кажется. Мы затопили свою голову образами. Они везде.

Что касается отношений, то женщина и мужчина — они же прыгают все время. Везде позволен развод, и люди быстро женятся и быстро разводятся. В семье, получается, нет надобности.

Я все думаю о том, что человеку обещано сейчас, что он будет жить больше ста лет. Ни одна семья не может выдержать такого! Поэтому мне кажется, если пофантазировать, будет очень привычно слышать о человеке, который умер, что у него было пять жен, а у женщины шесть мужей и так далее. То есть в долгой жизни, может быть, семьи будут меняться, и, может быть, изменятся отношения между мужчиной и женщиной. Будут найдены какие-то иные способы существования. Все станут родственниками.

Сила не в мускулах мужчины, а в слабости женщины.

Мужчина не знает, как выбраться из шторма. И никогда не знал.

У меня есть два лучших друга. В Пеннабилли есть Джанни, который сделался глухим. Он абсолютный Дон Кихот, очень умный и полный нежных услуг, он ко всем очень внимателен. Он настаивает, чтобы я гулял каждое утро. Была традиция в праздник святого Джованни украшать двери всех женщин Пеннабилли цветами. Сейчас эту традицию соблюдает только Джанни. Он всю ночь колесит по горам и окрестностям, собирая ветви цветущих деревьев, и на следующее утро двери домов всех женщин городка украшены. А есть другой друг — Роберто Роверси. Он интеллектуал. Живет в Болонье, я ему звоню каждый вечер. Он великий поэт, как Хлебников в России — поэт для поэтов. Он очень беден, но всегда спокоен. Я его спрашиваю: «Как дела?» — «Превосходно!» — «Что ты ел?» — «Исключительно вкусно». И все это неправда. Он пишет предисловия ко всем моим книгам в Италии. Не было дня, чтобы мы не созванивались.

Дом в Пеннабилли как-то расположился вокруг меня. В нем очень много окон, которые глядят на долину и на горы вдали. Когда человек стар, его основное путешествие — смотреть в окно на то, что его окружает.

Что касается славы, то я делаю вид, что она мне не нравится.

Мне приходилось обманывать. Например, придумать историю о съемках фильма о путешествии по Италии, чтобы Тарковского выпустили к нам. И я мог обмануть моего друга Марчелло Мастроянни. Он умирал, а я ему говорил: как ты хорошо выглядишь, намного лучше, ты непременно поправишься. Он так страдал, это было до слез больно видеть, но я врал ему. А он переводил на меня взгляд и говорил: «Баста, Тонино».

Сейчас мне нравится, чтобы дома не было картин. Мне нравится плов. Мне нравятся женщины.

Я люблю птичьи клетки. Первым подарком, который я сделал своей будущей жене, 35 лет назад, была клетка, купленная на птичьем рынке, очень маленькая. Время от времени писал кое-что, комкал листочки и бросал туда. Жена не знала итальянского, когда я уезжал, то сказал: открывай и учи по ним язык. Например, там была такая фраза: «Сегодня я хочу говорить тебе круглые слова». Но птиц я никогда не сажал в клетки.

Я не люблю водить машину, для меня машины не существуют. Мне не нравится, как выглядит телевидение. Мне не нравится реклама.

Я бы конечно хотел прожить жизнь еще раз. И в другой жизни я бы непременно хотел быть пианистом.

Я не заметил, как стал пожилым. Мне хочется изведывать новые тропы.

[показать]

ЛЮБОВЬ / Тонино Гуэрра /.

За два дня до смерти Федерико Феллини сказал: «Как хочется влюбиться еще раз!»

Я был потрясен! На самом краю человек хотел еще раз пережить любовь, парить над землей, подчиняться тому, кому хочется подчиняться, слышать музыку оркестра в душе… Он говорил не о женщине, он хотел сказать, что любовь — это один из волшебных моментов в жизни.

Когда ты любишь, ты перестаешь быть просто человеком, а становишься ароматом. Ты не ходишь по земле, а паришь над ней. Вот это состояние влюбленности и есть главное в жизни. И неважно, во что ты влюблен — в женщину, в работу, в мир или в жизнь…

Любовь — это не радость и не печаль, не награда и не испытание, а все вместе это путешествие в сказочную и волшебную страну, тропинка к тайне, которую предстоит открыть. Любовь всегда уходит, все имеет свой конец. Но одно состояние всегда переливается в другое, и это другое может быть более сильным чувством, чем влюбленность. Сегодня браки недолговечны, и бывшие влюбленные лишаются великого открытия — как это прекрасно идти вместе, держась за руки, к смерти. Многим кажется, что новые отношения принесут более сильные ощущения. Это не так. В итальянском языке есть такое слово, которое невозможно перевести на русский — «волер бене». Дословно это означает — хотеть хорошо. Есть «аморе» — любовь, а есть «волер бене». Это когда к человеку относишься так, что нет никого ближе его. «Аморе» держится на физическом наслаждении. Самое сильное чувство на земле — это когда «аморе» перерастает в «волер бене». Нет ничего более важного на земле, чем чувство «волер бене». Оно приходит только через годы, прожитые вместе, и эти годы не должны унести доверия. Потеря такой долгой связи более трагична, чем потеря любви и уж тем более физического наслаждения. Потеря «волер бене» — это и есть настоящее, глубокое одиночество, абсолютная пустота. Мне посчастливилось пережить «волер бене». Мне будет девяносто, а рядом со мной Лора — моя жена, которую я нашел в России более тридцати лет назад.

Я встречался с удивительными историями любви. Я родился и живу там, где стоит замок Франчески да Римини, которую Данте поселил в Сант-Арканджело. Там она любила Паоло, там муж Франчески убил влюбленных. И поскольку все это произошло в десяти шагах от моего дома, нет истории любви для меня более яркой и близкой. Огромное «волер бене» было между моим величайшим другом Федерико Феллини и Джульеттой Мазиной. За Феллини ухаживали все женщины мира, но его последний жест был подлинным гимном любви к Джульетте — практически парализованный он сбежал из клиники, когда узнал, что она умирает в больнице в Риме. Он преодолел пятьсот километров и лег с ней рядом.
А когда умер Феллини, не стало и Джульетты.

[650x]

[60x] [20x]

Из дневника Miledi1950