Ноябрь 2008-го года.

   «На обратном пути, когда ехал из «Первого сентября» домой, купил три перекидных календаря на 2009-й год. Первый – «Дикие животные». На картинках – независимая волчья морда, носорог цвета антикварного серебряного кубка, зебры, раскрашенные, как будки николаевских времён и т.п.. Второй – «Природа» (……..)

   Заснеженные ели. Деревья в инее, преобразившиеся в голубоватые кораллы. Небо анилиновой синевы и мохнатая золотистая трава под ним. Вересковое поле, напоминающее армию гномов в лиловых колпаках. Вода, в которой отражаются перевёрнутые вниз головами несколько смазанные деревья. Женственно-рыжая осень. Короче, различные живописные виды.

   И третий календарь – «Парусники». Как там говорится? «Солёный ветер дальних странствий»? Вообще в растянутых белых парусах есть нечто религиозное… Может, из-за ассоциации со стихарями? И в то же время в изящной анатомии корабля есть что-то от тонких сочленений и воздушной лёгкости насекомых – стрекоз, бабочек… А взрезаемый килем мерцающий шёлк моря? А драконьи хребты волн? А задранный к облакам весёлый нос бушприта?...

   Я уж не говорю о более изощрённых ассоциациях, когда фронтальный вид парусника напоминает даму галантной эпохи в тяжёлом роброне, в кружевах и с высокою белой причёской. Или, например, чайки на фоне небосвода кажутся авторскими пометками на рукописи… Бисер пены в глубоких морщинах воды… Поющее напряжение раздутых парусов…»