В одной обычной семье жила девочка, которая с самого раннего детства была очень самостоятельной. Только мама решит ее покормить, а она маленькими кулачками хлоп по столу: «Я сяма!» Неважно, что ложка из рук выпадает, каша из тарелки на платьице капает − ни за что помощи не попросит. Папа на день рождения купил ей четырехколесный велосипед. Только распаковал, хотел показать, как кататься, а она опять за свое – «Я сяма!» Открутила детской отверточкой маленькие колесики по бокам, поехала по двору. Очень скоро упала, обе коленки ободрала, но на все попытки родителей ей помочь неизменно отвечала: «Я сяма!»

Когда подошло время в школу идти, мама попросила соседку поприглядывать за девочкой – родители-то работали целыми днями. Но девочка устроила скандал, захлопнула перед удивленной женщиной дверь и громко крикнула напоследок: «Я сяма!» Так и ездила все годы в школу на другой конец города – сама, без провожатых. А после уроков – в музыкалку, в художественную, в магазин, химчистку, бабушку больную навестить – все сама, все сама.
И постепенно все привыкли. Никто уже помощи не предлагал, все знали, что лучше не соваться, чтобы не нарваться на грозный взгляд и сжатые кулачки. Да и имя-то ее настоящее со временем забылось, все стали звать ее просто «ЯсямА».

Школа, институт… быстро время летит, особенно когда все приходится делать самой – вон сколько сил и времени уходит! Вечером едва ноги домой волочешь, поспать бы подольше, но утром снова рано вставать – помочь-то некому, все сама.
К счастью, работа хорошая подвернулась, перспективная, денежная. Правда, и начальник требовательный попался, спуска не давал. Работы столько наваливал, что ни вздохнуть, ни на обед сходить. Коллеги у девочки добрые были, помощь предлагали, часть работы хотели взять на себя, но девочка как сверкнет глазами, кулачки сожмет и… «Я сямА!» Через какое-то время уж и начальник понял, что переборщил с нагрузкой, предложил ей взять заместителя, чтобы не засиживалась до ночи и обедала не на бегу, но она ни в какую. Только и говорила, что ей работа в кайф, просто пару дней надо выспаться, а дальше снова все будет хорошо. Руководство ее уважало – ответственная, работящая, копейки чужой не возьмет. В общем, золото, а не сотрудница! А начальник начальника даже глаз на нее положил, знаки внимания оказывать начал, помощь свою в продвижении по службе предлагал. Но девочка была строгих правил. И хотя ей до ужаса хотелось самой начальницей стать, она на все приставания твердо отвечала: «Я сямА!» Тот на нее за это шибко обиделся, наговорил кучу гадостей и в сердцах бросил на прощанье: «Так и состаришься старой девой, останешься на своей вершине одна-одинешенька! Корону держи покрепче, чтобы ветром не сдуло!» Девочка лишь грустно улыбнулась в ответ – правду бабушка говорила, что все мужики сво…

Через несколько лет мечта ее сбылась, да так, как она сама не ожидала: сделали ее начальницей и отправили в далекую страну, где фирма решила открыть свой филиал. Работы было непочатый край, многие от такого предложения отказывались. Тот начальник начальника, который девочке знаки внимания оказывал, первый сдрейфил. Сказал, мол, жена моя жаркий климат не переносит, лучше на старом месте остаться. Но девочка трудностей не боялась, собрала чемоданчик и с радостью уехала.

На первое время к ней переводчика приставили, водителя, двух помощниц персональных, но через три месяца девочка всех поувольняла, оставила себе одну стажерку-студентку, которая полдня работала. А девочке и этого достаточно, она и на новом месте себе не изменяла: «Я сямА!» И ведь справлялась как-то, все успевала. Через год филиал заработал как швейцарские часы, а девочку сам владелец фирмы на ужин пригласил. Благодарил, слова всякие говорил, обещал помощь и поддержку, спрашивал, не нужно ли чего. Но девочка скромно улыбалась и все время повторяла: «Спасибо, я сямА!» Владелец фирмы даже обиделся, от души ведь помощь предлагал. Тем более, он девочку эту как дочку свою жалел, та тоже слишком самостоятельная выросла. От помощи родительской со школы отказывалась, уехала в другой город учиться, чтобы подальше от опеки семейной быть. После окончания университета самые передовые компании ее нарасхват брали – выбирай любую, а она уехала в глушь африканскую. «Там, – говорит, – я настоящее дело делаю, а не бумажки в офисе перекладываю!» Отец сильно обиделся, что с ним не посоветовалась, а мать просто слегла от нервного расстройства: любимая дочь − и такие фортели. Но супротив ее твердого «Я сямА!» ничего не попишешь.

Но вернемся к нашей девочке. На ужине том был сын владельца фирмы, он финансовой частью там командовал. Сидел весь вечер чернее тучи – страсть как он такие званые мероприятия не любил. Но отец уж очень просил, сказал, что приедет молодая начальница из далекой страны, надо ее поддержать. Сыну она сразу не понравилась, насмотрелся он на таких еще в университете – холодные, расчетливые, живущие по железному расписанию. В ресторане с ними одна маета – «стейк я не ем», «в пиве слишком много калорий», «суши – это потенциальный риск развития гельминтоза». Сразу мамочка вспомнилась с ее нравоучениями. Конечно, ничто человеческое таким женщинам-автоматам не чуждо, но после секса – «спасибо, милый, а теперь − домой, а то мне на пробежку вставать в 6 утра!».

После бутылки красного бургундского разговор потеплел, девочка расслабилась, шутить начала. Раскраснелась, пиджачок сняла, пуговку на рубашечке расстегнула – ей, похоже, сын владельца компании очень даже приглянулся. Слово за слово, дело к полуночи. Владелец извинился и откланялся, сославшись на ранее совещание. А сыночек его взялся девочку до гостиницы проводить. Пока шли по ночному городу, вдоль каналов, разглядывая узкие фасады, разговаривали о том о сем. Девочка, оказалось, бывала здесь и раньше, в сырах, тюльпанах и способах маринования селедки разбиралась получше любого местного. Кроме того, она оказалась
любительницей средневековой архитектуры, такую экскурсию для сыночка устроила, что ему даже стыдно стало: ничего толком не знал он про свой город. А когда он предложил ей – так, куража ради − прокатиться по мощеным улочкам на велосипеде, согласилась не раздумывая.
Он-то, как настоящий голландец, который «рождается вместе с велосипедом», всегда гордился, что до сих пор, несмотря на свой статус, не пересел на четыре колеса. А она рассказала ему историю своего первого велосипеда, которому сразу же, даже не выезжая за порог, открутила «лишние» детали. И первое, что купила в новой стране, – спортивный, супернавороченный и везде-проходимый велосипед, на котором объездила все окрестности, изучая быт, привычки и устои местных жителей.

Они носились, как дети, хохотали, беспрестанно звоня в такие милые и до боли знакомые с детства звонки, пугая сонных прохожих и любопытных туристов. Им было так легко и просто – вместе…
В баре гостиницы они выпили еще пару бокалов мартини, а потом девочка начала играть на рояле его любимые блюзовые композиции.

Когда наступило утро, он уже понял, что влюбился по-настоящему. Предлагал девочке остаться еще на пару деньков, уехать к океану, в маленький отель, подальше от суеты и любопытных взглядов, но она решительно собрала чемодан и отправилась в аэропорт. Он хотел ее на своей машине отвезти, но девочка сверкнула своими огромными глазами и коротко бросила на прощанье: «Я сямА!»

В самолете, когда взлетная полоса осталась далеко позади, расплакалась: оказалось, что любовь с первого взгляда даже у железных леди случается…

А он оказался парнем настойчивым: заваливал ее цветами, сообщениями, письмами любовными. Ситуация уже из-под контроля выходить стала: сынок решил из фирмы уйти, чтобы отца не компрометировать, и к любимой уехать. А отец, не желая терять ценного помощника и надежное плечо, готов был на все – на любую помощь и поддержку в таком деликатном деле. Предложил побыстрее сыграть свадьбу, чтобы все разговоры утихли и в компании снова воцарился мир и покой. А там, глядишь, когда девочка в декрет уйдет, и вовсе все образуется самым лучшим образом. Плюнув на все приличия, владелец фирмы собрался в дальнюю дорогу, прилетел к девочке в ее далекий филиал, уговаривал, сердце свое отцовское надрывал, пытаясь добиться ее милосердия.

Но девочка все предложения отклонила и заверила владельца, что скоро во всем разберется сама. Мама и подружки ругали ее за упрямство, говорили, что такой шанс раз в жизни выпадает – породниться с богатым и знаменитым семейством. Да и любовь-то у нее с сыночком всамделишная, не по расчету! Все как в сказке, только всерьез! Разве не о таком мечтает каждая девочка?! А она все свое твердит, что никому, мол, она не хочет быть обязанной, всего в жизни добьется сама.
Наутро девочка официально объявила сыночку: то, что случилось, – досадная ошибка. А владельца поблагодарила за все и ушла с гордо поднятой головой. Тот предлагал устроить ее в другую компанию, обещал протекцию и самые лучшие отзывы, но снова услышал уже до боли знакомое: «Я сямА!»

Через пять лет она стала руководителем года, ее портрет красовался на обложке самого известного в бизнес-кругах журнала. Через десять ‒ была самым лакомым кусочком на рынке, за ней гонялись все «охотники за головами», мечтая заполучить хороший куш. У нее брали интервью, приглашали на ток-шоу, цитировали как гуру. Девочка книжку написала, на весь мир прославилась. Все хотели узнать, как ей удалось сделать такую головокружительную карьеру, кто ей помогал, где этому учат. Девочка улыбалась своей ослепительной, белоснежной улыбкой и неизменно повторяла: «Я сямА!» И вскоре это короткое «ЯсамА» превратились в сильнодействующую мантру для тысяч и тысяч молодых девочек – таких же упорных и настойчивых, как и она.

На прием в честь собственного юбилея она собиралась со всей тщательностью. Ожидалось множество важных бизнесменов, политиков, известных людей, журналистов. Платье, специально заказанное у знаменитого портного, висело на плечиках, ожидая своего звездного выхода. Девочка медленно и осторожно надела его, оберегая прическу и макияж, и… застыла. Сзади, по всей спине, тянулась молния, застегнуть которую без посторонней помощи было просто невозможно. Девочка сама настаивала, чтобы платье сделали узкое-узкое, выгодно подчеркивающее все изгибы ее идеально сохранившейся фигуры, предмета зависти молодых девчонок в офисе. Она крутилась, извивалась перед огромным зеркалом, стараясь подтянуть непослушную змейку. Можно было позвонить соседке, вызвать снизу водителя, накинуть плащ, а в ресторане попросить секретаршу помочь с этой чертовой застежкой. Но девочка упорно повторяла: «Я сямА, я обязательно справлюсь!» и решительно задвигала все мысли о помощи подальше, в самый темный угол своего годами выдрессированного сознания.
После получаса бесплодных усилий она смогла, наконец, подцепить коварную змейку бабушкиным крючком для вязания, неведомым образом оказавшимся среди галантерейных принадлежностей. И в этот момент, когда, казалось, все мучения были уже позади, платье не выдержало и лопнуло по шву.

…Она сидела на полу в гардеробной и громко рыдала, оплакивая свою жизнь − свое рано закончившееся детство, свою вечно занятую и расписанную по минутам школьную жизнь, молодость, проведенную за книжками в читалке студенческой библиотеки, стремительно взлетевшую карьеру, отнявшую здоровье и семейное счастье… Ей стало безумно жалко сына владельца компании, который любил ее так искренне и трогательно, что не женился и даже подружку себе никакую не завел до сих пор. Купил себе домик-баржу и переехал туда жить: поближе к тем местам, где когда-то был счастлив – всего один вечер и одну ночь. Продал всю фамильную антикварную мебель, оставив только рояль, который его прадед привез аж из Нью-Йорка. А правнук по вечерам играл блюзы и предавался мечтам, что однажды случится чудо и девочка со странным именем вернется. Жалко его старенького папу, который не смог простить ей разбитое сердце сына и уход из компании. Родителей своих жалко, которые ушли один за другим, так и не дождавшись замужества единственной дочери и не подержав на руках внуков.

Но больше всего она жалела маленькую девочку со странным именем ЯсямА, которой было очень грустно и одиноко. За долгие-долгие годы ее близкие и далекие, устав предлагать свою помощь, просто оставили ее с самой собой – как она и просила. И это было замечательно – никто не отвлекал от важных дел и не нарушал расписанного на долгие годы вперед плана ее жизни. И ей казалось, что это и есть настоящее счастье – жить в собственноручно созданном мире, где все, что окружает, принадлежит ей по праву.

В какой-то момент она ощутила странную тишину вокруг. Посмотрев по сторонам, она поняла, что никто ее просто не замечает, четко соблюдая тщательно охраняемое пространство, границы которого она сама каждый год отодвигала все дальше и дальше от себя. Иногда, правда, она осознавала, что немного переборщила со своей самостоятельностью. Девочка вспомнила, как нелепо барахталась, поскользнувшись на мокром полу в офисе, а ее сотрудники стояли в сторонке, не решаясь подойти к своей начальнице, которая всегда и при любых обстоятельствах была «ясамА». А когда, корчась от боли и истекая кровью, она на бешеной скорости гнала свою машину в частный госпиталь, не желая вызывать скорую, то успокаивала себя тем, что справится и никто в фирме не узнает, что у нее проблемы по женской части. Она даже мысли не допускала, что будет лежать в одном отделении с обычными тетками. Девочка – она не как все, она другая. И неважно, что ей пришлось заплатить за два дня пребывания в палате-люкс столько денег, сколько ее секретарша получает за месяц – вот уж с деньгами у нее был полный порядок. Только что с ними делать? Тратить-то не на кого. А самой уже ничего не надо. Весь мир объездила, все, что хотела, – купила. В квартирах уже запуталась, приходится записывать, где что лежит.
Рояль купила, «Стенвей», белый-белый, как всегда мечтала. Последний раз, правда, девочка с упоением играла сто лет назад − для того самого сына владельца фирмы, когда чудесная прогулка по ночному городу, пьянящий мартини и неожиданно случившаяся любовь с первого взгляда соединились, переплелись и превратились в прекрасные звуки блюзовых мелодий...
Грустно все закончилось тогда, но по-другому было нельзя, ей казалось, что у нее все еще впереди. А когда страсти улеглись, девочка поехала в родной город, чтобы рассказать отцу о своем тяжелом выборе. Думала, он ее поддержит, похвалит за серьезный поступок – ей так хотелось, чтобы именно он гордился ее успехами и достижениями! А он, выслушав внимательно, помрачнел, вздохнул и сказал только одно: «Ну и дура же ты у меня!»

Девочка плакала и плакала, не беспокоясь о когда-то стильно уложенных волосах и уже совсем не идеальном макияже. Мобильный надрывался от звонков и сообщений, консьерж несколько раз вызывал ее по внутреннему телефону, а в дверь барабанил обеспокоенный водитель.

Очнувшись, она нехотя выбралась из машины времени, неожиданно совершившей незапланированную остановку в ее гардеробной. В теле, несмотря на длинное-длинное путешествие, была какая-то легкость и радостное возбуждение, а в голове – удивительная ясность. Она улыбнулась и впустила, наконец, не на шутку разволновавшегося шофера. Увидев заплаканное лицо своей начальницы, он, переборов давний запрет на любые вопросы личного характера, встревоженно спросил: «Что случилось? С вами все в порядке?» И, услышав ответ, не поверил своим ушам: «Мне нужна помощь, сама я, похоже, не справлюсь. Отвезите меня в аэропорт, мы еще можем успеть на вечерний рейс в Амстердам».