Ну, впрочем, какая там боль, что за жалкие слова. Грусть, только грусть. Которая год от года становится все грустнее.

(но в чем‑то и слаще, конечно)

Идея о бесконечном количестве параллельных вселенных, где реализуются все возможные варианты событий, приходится тут весьма кстати. Потому что очень бы хотелось узнать, как бы продолжилось и завершилось то, чему ты не дал возможности продолжиться.

(даже если и поступил как бы правильно)

Для меня лично ничего нет тяжелее, чем сознание, что кто‑то сделал на меня свою жизненную ставку, а я ее не оправдал. Это странно, правда же? Сколько я пережил жестких событий — измен, потерь, покушений на свободу и собственность — по прошествии времени все они выглядят совершенно не значимыми. Обидно, когда тебя кто‑то намеревался поиметь или даже поимел. Но со временем понимаешь как‑то, что все это ерунда.

(проходит то, что, кажется, не пройдет)

Другое дело, когда тебе предлагали жизнь — а ты отказался. Странное такое, болезненное чувство. Словно в тот момент пошел дождь и уже не кончился, словно сейчас там уже река течет. Ну, условно говоря. Соленая вода воспоминаний.

(реки слез текут по равнинам нашей зрелости с хребтов нашей юности)

Это чувство вины, что ли, так выглядит? Что не взял ответственности за чью‑то жизнь? Или это только переживание неких, возможно иллюзорных, но все равно упущенных возможностей? Типа, как не поехать куда‑то, куда мог поехать, а потом тупо изводить себя картинками того, чего и не видел?

(да глупость одна)

Я думаю, что это свойство мужской части в человеке: отказываться от выбора в пользу сохранения возможности жить параллельные жизни в параллельных вселенных — даже если по факту из этого выходит одно сплошное страдание. Чтобы не грустить потом. А по‑любому грустишь.

Саша Иванов