Не понятно как, но резкая, почти свистящая боль пришлась ей в бок. Она опустила взгляд и увидела длинную царапину, прорезавшую тонкую ткань платья, с набухшими краями.
Рана была глубокая, и Алексе даже в первым момент показалось, что из-за боли она упадет в обморок, но ее противник стоял живой напротив нее и это единственное, что заставило ее собраться.
Она успела вовремя уйти из-под угла атаки, прежде чем противник снова замахнулся на нее мечом. Алекса из последних сил пнула его ногой в грудь, на что он завалился на спину в своих тяжелых доспехах. Она успела запрыгнуть на него, и всадить рапиру ему точно в горло.
Движения вокруг ее было просто бешеным, люди мчались в страшном испуге куда-то дальше и дальше, крик стоял просто несмолкаемый, и пахло горелой резиной и тягучим запахом крови.
Алекса внимательно осмотрелась, пытаясь найти следующие комнаты, в которых могли оказаться ее друзья, пока в стороне не услышала крик. Знакомый крик боли, такой боли, что точно по сердцу било ножом. Девушка кинулась на доносящийся звук.
И тут она увидела их. Алик дрался рьяно и моментально, отбрасывая своих противников в сторону, глаза у него горели не просто гневом, казалось, что его глазами можно убить. Он описывал круг, защищая что-то, пока Алекса не увидела что это Лиси. Она сидела как-то неуклюже на полу, что-то крепко прижимая к себе.
Алекса кинулась к ним, ловко уйдя из под угла атаки, почти прокатившись по полу. Резко поднявшись, и со спины она всадила рапиру противнику точно в начала позвонков, она успела ногой толкнуть следующего противника, подбегающего к ней со спины.
Бок противно саднил, и двигалась она не так резко и быстро и поэтому вокруг нее уже скопилась небольшая группка противников, точно чувствуя, что добыча ослабла, и точно падальщики кинулись на более ослабленную дичь.
Но Алик был как всегда вовремя, помогая Алекса оттеснять врагов.
Удар, удар, выпад, обход и добить кулаком. Прямо в челюсть, так, чтобы противник потерял ориентацию хоть на пару секунд, секунд, что станут для него последними.
Но удар вышел смазанным, и удар пришелся ей самой. Отлетев Алекса, упала у ног Лиси, слышав, что со спины ее прикрывает Алик. И тут она подняла глаза, увидев заплаканные глаза подруги.
Она познакомилась с Лиси тогда, когда ту перевели в первый отряд, поэтому маленькой она ее не помнила и ни разу не видела, чтобы та плакала. Но сейчас она видела ее мокрые такие огромные черные глаза, ее, всегда такой веселой и задорной, сейчас, с тяжело поднимающейся грудью и задыхающейся. Алекса непонимающе свела брови и только тут заметила у нее на ногах мертвенно-бледного Орландо.
Алекса кинулась к друзьям просто моментально, видя перед собой тонкое, точно полотно, лицо своего старого друга. Губы у него были бескровными, а жилка на шее едва трепеталась точно птица, пойманная в клетку.
- Его надо уводить! Его еще можно спасти! – прокричала она в лицо Лиси.
Подружилась, именно по-настоящему подружилась, она сначала с Орландо. Наглый, развязной, он был точной ее противоположностью. Если ему было противно, он говорил об этом незамедлительно, сделав при этом такую гримасу, что все ребята смеялись. За такие проказы он получал сполна, но все равно продолжал в том же духе. Он всегда был открыт и честен, только боль не показывал, знал, что тренерам это нравится и скрывал только это, часто заливаясь смехом, когда его беспощадно били.
Хоть с Аликом Алекса была в лагере довольно продолжительное время, но именно через Орландо они начали общаться. Алику она нравилась давно, но она не подпускала его к себе, держась на расстояние и только с помощью непосредственности Орландо, она и начала открываться хоть каким-то людям.
С Лиси она познакомилась тоже через Орландо, прекрасно видя, что черноволосая девчушка страшно ревновала юношу к Алексе, но всегда холодная Алекса не принимала это в расчет, никогда не задумавшись про чувства Лиси.
Это потом годы пройдут, они все сдружатся и фигурки станут так, как стоят и по сей день, но именно Орландо всегда ассоциировался у Алексы с чем-то теплым и родным, любимым и таким своим.
- Лиси, ты меня слышишь! – Алекса дернула подругу – Быстрее.
Лиси все также продолжала тихо всхлипывать, осторожно и нежно укачивая Орландо, пока Алекса резко не залепила ей звонкую пощечину.
- Вставай! – она увидела, что подруга подняла на нее глаза – Его нужно уводить! – голос уже срывался из-за криков – Алик, нам нужно уходить – она поднялась на ноги, помогая Лиси подняться.
Алик двинулся в круг, а Алекса наоборот вышла на его место, резкими, точными ударом раскидывая врагов. На боль в боку она не обращала внимания, а злость и ненависть к этим людям, что посмели тронуть ее друзей, закипала в ней все с новой и новой силой.
Ее враги могли покалечить ее, ранить только ее, но если вопрос касался ее друзей, она шла точно таран, не сгибаемая, безжалостная, она готова была убить всех на своем пути.
Алик аккуратно поднял Орландо к себе на руки, давая Лиси возможность утереть лицо и достать свою саблю. Лиси прикрывала его спереди и справа, в то время как Алекса заботилась о безопасности сзади и слева.
Нападающие заметно редели, и вскоре их стало уже совсем мало, что позволило ребятам двинуться уже быстрым шагом, периодами переходящий на мелкий бег. Наконец-то им удалось выйти из замка, оказавшись на безлюдной улице города.
- Где остальные? – Алексе вспомнилось бледное лицо Киры.
- Они нашли ключ, должны были идти в подземелье, а потом уходить из замка.

Они некоторое время плутали в закоулках, пока не вышли на главную улицу города. Они оказались прямо перед навесным мостом, с высокими колонами по бокам и хорошо освещенными местами.
Ночь уже подходила к концу и поднимающийся туман от воды, закрывал небо, не давая ему пробиться первым лучам солнца.
Тишина на улице была такая тихая, что это даже пугала. Они шли совершенно бесшумно, аккуратно переступая с ноги на ногу. Даже Алик, несший крепкого и рослого Орландо переступал точно кошка.
- Тихо – Алекса резко остановилась.
Вдалеке слышались приближающие шаги, наступающих точно было много и их тяжелые шаги гулко отдавались громким скрежетом по мостовой.
- Это люди графа – Алекса посмотрела на Алика, державшего на руках тяжело дышавшего Орландо и испуганную Лиси.
- Вы идите. Я их задержу – она посмотрела на Алика – Позаботься об Орландо.
- Ты справишься – Алик внимательно посмотрел вдаль, откуда слышался гул приближающихся.
- Я знаю – она едва ему улыбнулась – Сделай так, чтобы когда я пришла, Орландо уже шутил как обычно.
Алик утвердительно ей кивнул, и последний раз бросив сердитый взгляд вдаль, быстро двинулся в противоположную сторону, Лиси только грустно, с белыми, бескровными поджатыми губами посмотрела на подругу и быстро бросилась за Аликом.
Алекса двинулась на приближающийся звук, раскручивая рапиру в руке.
Туман тут точно немного спал, и она увидела перед собой небольшой отряд людей графа. В отличие от дворцовой стражи они были одеты в тяжелые латы и закрытые шлемы. В руках они несли тяжелые щиты, а ножны у них были увешаны всевозможным оружием, уверенно оттягивая их к земле.
Заметив Алексу, они даже не перестроились. Их можно было понять. Их было человек пятнадцать, хорошо обученных и вооруженным лучшим оружием против обычной девчонки. Платье ее местами порвалось, а неровный оборванный подол делал похожей на жертву быстрого бегства. Рукава были оторваны, а корсет безжалостно изорван, кровь была то тут, то там. А кровавую рану в боку прикрывал оборванный подол какого-то другого наряда. На ногах у нее были чьи-то мужские сапоги, а от былой прически не осталось и следа.
Первыми кинулись на нее трое ближайших офицеров. Она резко ушла в сторону, и резко оттолкнувшись, в прыжке первому перерезала горло, после чего моментально ушла в ноги второму, который находился с убитым рядом, под коленную чашечку, стукнул локтем. Она быстро отскочила от третьего, который концом меча чуть не процарапал ей спину.
Он быстро кинулся на нее, прочерчивая мечом быстрые круги, все ближе и ближе подходя к ней, она дала ему немного подойти, отскакивая от смертоносных кругов поспешными прыжками назад. Пока не поставила рапиру под круг. Сталь стукнулась об сталь, зазвенел металл и посыпались искры. Мгновенная реакция Алексы спасла ее от того, что она вовремя отклонила голову от снопа искр, которые просто ослепляли. Ее противник замешкался, и она резко всадила ему в сердце маленький, метательный нож.
Третий офицер, который от сильного удара даже не мог разогнуть ногу, смотрел на нее злыми, синими глазами. Еще двое офицеров, подоспевшие к нему, ободрительно похлопали его по плечу.
Двое новоприбывших поспешно кинулись на нее, обнажив свои мечи. Алекса некоторое время внимательно смотрела на них, пока они не подбежали на достаточное расстояние. Быстро взмахнув рукой, она пустила мелкий, метательный нож точно левому в горло. Захлебываясь, тот упал лицом вперед на мостовую.
Второй бежавший резко остановился, в глазах у него стоял страх, он потянулся за своими мечами почти мгновенно, но Алекса была быстрее. Второй нож также молниеносно погрузился в его горло.
Офицер, который там и не смог сделать шаг, внимательно и неотрывно смотрел ей прямо в глаза. Девушка мило ему улыбнулась, пальцем поманив к себе. Лицо у нее при этом было такое, точно удав пожирает испуганного зайца. Он потянулся за спину, за арбалетом, но Алекса быстро преодолела расстояние между ними, апперкотом уронив его на мостовую.
Остальные офицеры, что стояли поодаль точно получив его разрешения, сняли свои арбалеты, нацелившись в Алексу.
Девушка вдруг остановилась. Офицеры напротив нее тоже ничего не делали, внимательно смотря на нее. Лежавший у ее ног офицер протяжно мычал от боли, тут он неожиданно схватил ее за ногу, и точно получив команду, офицеры спустили курки.
Туча стрел полетела в сторону девушки, и она только успела лечь на мостовую, схватив оставшегося в живых офицера за тяжелые доспехи, выставив его перед собой, точно щит. Сила отдачи была такая сильная, что они вдвоем даже немного откатились по мостовой. Находившийся перед ней офицер в последний раз дернулся и затих. Его латы не выдержали такой атаки.
Пока офицеры перезаряжали свои арбалеты, Алекса мгновенно соскочила на ноги, кинувшись через мост к ограждению, быстро перепрыгнув, она полетела в воду. Ее достали только две, успевшие перезарядиться, стрелы. Одна процарапала ей левой предплечье, вторая прошла сквозь голеницу сапога, который ей был большой.
Прыжок был удачный, и в воду она вошла точно и чисто. Но удар о воду был сильный, и рана в боку просто адской болью отдалась у Алексы по всему телу. Преодолевая страшные боли, она проплыла по самому дну, вынырнув в пару метров от моста.
Она видела офицеров, которые бросились к тому месту, куда она вошла и слышала их крики, которыми они обменивались.
Она, тяжело ступая, вышла на берег, неудачно завалившись на бок в высокую траву. Рана просто кипела жгучей болью, отдаваясь в висках и по всему телу. Она кровоточила и как-то хаотично пульсировала, хотя возможно, что ей просто это казалось. Кое-как поднявшись на ноги, она двинулась по тонким улочкам.
«Боль уйдет. Ведь она всегда уходит. Боль уйдет. Она всегда уходит. Боль уйдет» - повторяла про себя это Алекса, тяжело переступая ногами и изредка опираясь о стены.

Первый день – его она помнила просто отчетливо. Пройдут года и возможно из памяти сотрутся те немногие дни, что были с матерью и братом, забудутся лица Честера и Арнольда, но первый день она будет помнить отчетливо всегда. Она точно это знает, потому что то, что старательно пытаешься забыть, всегда назло тебя преследует всю жизнь.
В приюте ей никогда не нравилось, не нравились отвратительные воспитатели, отвратительная еда и просто ужасные дети, таки же брошенные как она, такие же обозленные и испуганные.
Но если бы ей дали шанс, то она бы вернулась туда. Вернулась в это ужасное, темное здание, где зимой так холодно, что одеяла покрываются льдом, а согреться почти нигде не возможно. Туда, где унижают и бьют, туда, где хотя бы на твоих руках нет крови.
Именно умение постаять за себя вывело ее туда, где она сейчас находилась. Заметили ее, потому что она не давала никому спуску в детском доме, защищалась от нападавших рьяно и жестоко, не давая себя в обиду. Ребята, постоянно задиравшие ее, постепенно отошли от нее, боясь ее дикого нрава и вечного желания оказаться лучшей.
Почему-то еще с утра началась суматоха, и воспитатели все куда-то бегали и что-то друг другу кричали, строили детей и снова что-то дергали в коридорах и что-то старательно отчищали и отмывали.
Честера она тогда увидела впервые. Высокий, статный, со слегка кудрявыми каштановыми волосами он смотрел внимательно и очень проницательно. Лицо у него было красивым и точно светилось силой, но глаза смотрели цепко, хватко.
Он сам выбирал будущих Наемников и Офицеров своей армии, тем самым давая им надежду и веру в себя, в того спасителя, что спас их от бедности и прозябания в детских домах, но Алекса так не считала. Она видавшая дикий восторг и преклонение перед Честером, никогда не понимая, чем она так ему обязана. Девушка не считала это спасением, она всегда считала это обязанность, которую на нее принудительно взволокли и заставили подчиняться. Но в одном ему она всегда была благодарна, а именно в умение быть сильной всегда.
- Кого можете посоветовать? – голос у него приятный и он очень вежлив с самой старшей воспитательницей.
Суховатая, с вечно безразличным лицом, она всегда ему улыбалась. Воспитатели без угрызения совести продавали самых непослушных, самых агрессивных воспитанников Честеру, даже не задумываясь, для чего ему могут понадобиться дети. Их интересовала только плата за этих детей, ко всему прочему, Честер забирал всегда только самых несносных, что значительно упрощало жизнь воспитательницам.
Она вывела вперед пару ребят, Алекса оказалась и вреди них. Двоюродный брат короля склонился к детям, внимательно смотря на них. Она отчетливо помнит его глаза, огромные синие глаза.
Потом их повезут куда-то дальше, намного дальше. А потом будет лагерь Честера.
Лагерь, запрятанный в самую гущу непроходимого леса, окруженный высокими деревьями и крутой скалой с заснеженными шапками. Их даже не накормили с дороги, сразу выставили перед более взрослыми детьми, с деревянными мечами. Победителю обещали теплую кровать и сытный ужин, остальные должны были спать на улице и оставаться голодными до завтрака.
Она помнила тот момент так хорошо, что сейчас возвращаясь туда она помнит все совершенно точно, помнит сколько их было, помнит, что тренера стояли тут рядом, образуя круг, чтобы дети не могли сбежать, помнила шероховатость меча и тяжесть желудка из-за полного отсутствия еды в нем вот уже несколько дней подряд.
Алекса тогда не умела держать меч, да и вообще, она страшно боялась. Девчонка, которая стояла напротив нее была высокой и взрослее нее, глаза у нее были точно у дикого зверя жаждущего крови.
Избили ее тогда так, как не били никогда в детском доме. В приюте их били, но не так жестоко. Тут же не замечая хлещущейся крови и диких криков.
Но привычка все время молчать осталась и тут, и Алекса также продолжала терпеть, тяжело сжав зубы и прикусив губу так, что кровь пропитала ей ворот рубашки насквозь.
- Стой – к девчонке подошел Честер – Кричала? – спросил он у девчонки, что была в паре с Алексой.
- Нет – голос у нее глухой.
Честер подошел поближе к Алексе, снизу внимательно смотря на нее.
- Красивые волосы – голос у него железный – Как тебя зовут?
- Софья – она еле выдавливает из себя хоть что-то.
Грудь болит, дышать и говорить тяжело, а лицо и зубы у нее в крови только из-за прокусанной губы. Все-таки, даже тут есть девичья солидарность, по лицу они никогда не бьют друг друга.
- Боль пройдет. Она всегда проходит – Честер слегка улыбнулся – А вот терпеть это надо уметь. Я буду присматривать за тобой, Софья!

Алекса прижалась к стене дома, чувствуя как капли дождя барабанят ей по лицу, вторя ее боли в боку, которая сейчас отдавалась по всему телу, но особенно ясно она ее ощущала в висках. Тук-тук, твердила ей боль, тук-тук!
Закинув голову назад, Алекса дала себе возможность немного утолить жажду и передохнуть.
Она простояла так еще некоторое время, пока не услышала приближающиеся шаги. Быстро забежав в узкий закуток в переулке, Алекса доставала рапиру из ножен. Руки от слабости плохо слушались, но она уверенно держала рапиру в руке, в лагере Честера она терпела и не такое.
Человек графа, она узнала его сразу по плащу с особенными полосами по бокам, шел по переулку очень быстро и при этом внимательно осматривался, глазами ища кого-то. Сначала она думала, что он ищет ее, и еще сильнее сжала рукоять рапиры, но тут навстречу ему вышел высокий мужчина в поношенном плаще.
- Ты долго! – голос у него был очень сиплым.
- Не получилось вырваться раньше. В поместье творится невесть что – человек графа говорил тихо, но Алекса слышала каждое его слово – Пришли люди из Гильдии Белый Лев, раскидали половины охраны поместья. Не люди, а звери.
- За девушкой приходили?
- Да. За ней.
- Это хорошо. Они ушли все, живые?
- Да, все. Пару человек ранили, но не серьезно, правда, одного ранили в грудь, крови было много.
Алекса поджала губы. Ей вспомнилось смертельно-бледное лицо Орландо и его едва прощупываемый пульс.
- Как он выглядел? – продолжал задавать вопросы неизвестный мужчина.
- Лысый такой, смугловатый. Это точно люди из Гильдии Белый Лев? Я видел, как они сражаются, что-то не похоже, что это они. Члены Гильдии не так хорошо обучены как эти.
Алекса закусила до крови губу, боль переживания за лучшего друга резанула по сердцу больнее открытой раны.
- Профессионалы?
- Да.
- Все возможно - видно неизвестному было не интересно, сколько народу пострадало, его интересовало что-то другое – И главное, они видели, что девушку держат в заложниках?
- Да. Я видел, как одна девушка побежала к темницам и возвращалась назад.
- Это хорошо – человек видимо широко улыбался – Значит, граф скоро узнает, что его дочь держат силой. И значит, скоро он пойдет войной на это графство. Старый дурак всячески противился войне с нами, но личная обида в виде единственной дочери не даст ему спокойно смотреть на все это. Сколько этих членов Гильдии?
- Шестеро. Трое юношей и три девушки.
Алекса старалась вообще не дышать. Услышанный разговор становился все интересней и интересней, а картинка происходящего, наоборот, все непонятней и запутанней.
- Среди них были те, которых я тебе показывал?
- Сестра и брат? Племянники графа? Да, были – человек графа чувствовал себя неуютно, было видно, что он побаивается своего собеседника.
- А как выглядели остальные? Есть что-нибудь интересное?
- Так была девушка с юношей, дерутся просто великолепно, блоки просто профессиональные, оружие держат крепко, ничем не выбить, а глаза! Такой дикости я еще ни разу не видел.
- Это интересно? – мужчина гадко усмехнулся – Красивые?
- Да, девушка очень эффектная. Высокая, стройная, да и на лицо очень красивая. Юноша тоже высокий. Волосы черные, на глаза падают, взгляд убивает. Высокий, крепкий, выносливый.
- Сколько могут дать?
- Хорошо могут дать, если из юноши можно сделать отличного раба, то я не знаю, что делать с девушкой? Она слишком своевольна, для того, чтобы сдать ее в наложницы и шрамов у нее много на теле, горло точно заштопано.
На этих словах Алекса с силой вцепилась себе в руку ногтями. Злость ее так и переполняла, и у нее было единственное желание – выйти и показать свою своевольность.
- Что? – тут мужчина встрепятнулся – Заштопано? – Алекса услышала в его голосе дрожь возбуждения – Клеймо или татуировку видел какое-нибудь? Говори – он схватил человека графа за грудки, резко развернувшись, прижав его к стене.
Вот теперь Алекса увидела лицо неизвестного и с удивление признала в нем своего недавнего знакомого.