Я знала, что едем мы не в отель, а в лагерь, который для нас организовали бедуины в долине Абу Тейма. Выйдя из машин и сойдя с асфальта шоссе в песок, мы довольно долго шли, пока шум дороги совсем не исчез. На небе светила все та же полная луна, и песок отражал ее свет. Ощущение таинственности вместе с ветром слегка поигрывало волосами. Вокруг была бело-лунная, песочная сказка. Обойдя песчаные нагромождения, мы увидели яркий костер, мужчин, готовящих еду, бедуинский шатер и огромную кучу из наших рюкзаков (их привезли сюда на отдельной машине). «Бедуинская палатка» меня удивила: с трех сторон вокруг длинных кольев натянута темная плотная ткань из верблюжьей шерсти, сверху из этой же ткани - крыша, прямо на песке коврики из той же шерсти – здесь мы спали. Ужин был вкусным, сон крепким, а пробуждение радостным.
Сегодня нам дали выспаться, так как когда я открыла глаза, солнце стояло высоко, и мир вокруг был ярко желтым и верблюжьим. В ожидании завтрака группа разбрелась по пескам и каждый ловил свой кайф от непривычных для тела ощущений: очень тепло и сухо, очень ярко, немного ватно, ибо песок поглощает звуки, незнакомые букашки, следы животных на песке, ящерки, верблюды, огромные вОроны.
Я отошла метров на 200 от лагеря и, осматриваясь по сторонам, осознала, что нахожусь в состоянии легкой истерики. Во-первых, я тогда еще курила и теперь поняла, что ларьков с сигаретами в пустыне нет. Во-вторых, здесь нет такого привычного и очень необходимого иногда туалета. Накануне вечером нам провели знакомство с единственно верным способом хождения в туалет в пустыне: «по-кошачьи». Это когда вы уходите в укромное место, выкапываете ямку в песке, делаете свои дела, использованную бумагу сжигаете, а ямку закапываете. На нашу группу выдали несколько рулонов туалетной бумаги и пару зажигалок. Дело в том, что в пустыне очень сухо, в таких условиях процесс гниения-разложения замедляется на десятки лет, потому, если не сжечь бумагу – она будет летать по пескам вечность, а бедуины очень ревностно относятся к защите и сохранению мира, в котором живут. В-третьих, глаза не видели ничего знакомого и мозг паниковал. Это ни степь, ни лес, ни горы…. это пески, много песка и камня, что будет дальше?
Я кое-как собралась в кучку и вернулась в лагерь на завтрак. Весь поход еду нам готовили бедуины, это было очень вкусно: пюре из поджаренных на углях костра баклажанов, горячие лепешки, бедуинский чай с травами или молоком, свежие овощи с хумусом, различные бобово-овощные похлебки, баранина с рисом и прочие местные вкусности. Особенно меня радовали апельсины, которые выдавались утром из мешка по несколько штук сразу. Апельсины очень хороши в походе по пустыне. Притупляют чувство голода, утоляют жажду, бодрят и радуют.
По недавно сложившейся традиции, напоив нас всех чаем, Аид развернул карту и показал наш путь, не забывая шутить по поводу способов и времени его прохождения нашей группой. Нам предстояло пройти через небольшой каньон, коих на Синае много, но они практически не посещаются из-за своего отдаленного расположения от туристических мест. Затем по довольно пологому подъему взойти на столовую гору-плато Гунна (1900 м.), откуда в голубой дымке открывается панорама на пустыню Синайского полуострова. После спуска с горы, нам нужно совершить переход в долину Абу Трефия через Птичий (Голубиный) каньон и до захода солнца встать на ночевку в новом лагере. Собрав штурмовые рюкзачки: воду, апельсины, крем от загара, влажные салфетки, гигиеническую помаду, фотоаппарат, и обильно намазав открытые части тела кремом +50, мы вышли в путь.
По началу идти было достаточно легко, плотное поле с камнями, небольшие подъемы и спуски, много сил. Где-то минут через сорок мы подошли к каньону, вымытому водой и высушенному ветрами. Там было прохладно, гулко и населенно – живности больше))) Пройдя через каньон, увидели гору Гунна, подтянули лямки рюкзаков и пошагали. Солнце светило прямо над головой. Было +38, хотелось пить и залечь в тень, но тени не было, не было ветерка, были только песок, камни, камни и песок. Пустыня, которую я увидела, сильно отличалась от пустыни моего воображения. Я представляла огромные песчаные дюны, как у Экзюпери в Маленьком принце. Но Синайская пустыня другая, она очень разная, она меняется за каждым поворотом. Взобравшись на плато, мы устроили привал и перекус. Не помню, что ели, но помню, что много пили. Бедуины вели за собой верблюда, который нес для нас воду, хлеб и овощи.
Интересно наблюдать за этим народом. «Бедуин» переводится, как обитатель пустыни. Они всю жизнь кочуют по пескам и очень их любят. Думаю, нет других людей, которые могли бы так искусно ориентироваться в пустыне по звездам или следам на песке, определять, кто и когда прошел, находить воду и дрова для приготовления еды, место для ночлега. Обряд инициации у бедуинских мужчин проходит в пустыне, только так они могут доказать себе и племени, что готовы перейти на следующую ступень. Наблюдая на привале за Пятницей (видимо, родился в пятницу) и его помощником, я отметила следующее: они чтят свои традиции, соблюдают свои законы, любят и берегут свой пустынный мир, и они очень богаты духовно. Загляни в глаза – там целая вселенная и мало того, в них доброта, жизнь, интерес, сопереживание.
Пока плетешься вслед за гидом, утомленный солнцем, клонишь взгляд к ногам и пескам, размышляешь о том о сем, вдруг невзначай понимаешь, почему Аид так быстро идет и не вязнет. Он копирует походку верблюда! Замечаешь, пробуешь, работает. Говоришь соседке, и вот уже вся группа, выстроившись в цепочку за Аидом, вышагивает верблюжьей походкой, победно хихикая. Аид замечает, но виду не подает, улыбается нашим детским играм. А ведь мы и правду по меркам пустыни для них дети несмышленые, оставь нас одних и привет.
Часам к пяти мы подошли к Птичьему каньону. Он так называется, потому что в нем живут птицы, много пустынных птиц, они прилетают к своим гнездам на закате и весело щебечут. Долго бродить среди стен не стали, так как солнце уже подошло к горизонту и бедуины переживали, что до захода не успеем дойти до лагеря.
В лагере уже вовсю горел костер, и готовилась еда. Сидя на песке у костра мы слушали различные истории из жизни бедуинских племен, пили сладкий чай, улыбались. Еще одно открытие, которое я сделала в этом походе: день в пустыне жаркий, а ночь холодная. Очень резкие температурные перепады. Мы спали в спальниках, но даже в нем я однажды умудрилась замерзнуть и ворочалась полночи пытаясь согреться.
Вообще о ночи в пустыне следует сказать отдельно. Стоит отойти от лагеря метров на сто, как ты оказываешься в параллельном мире. После большого города, его звуков, света, запахов, кажется, что ты находишься в вакууме, но постепенно, если перестанешь бояться и откроешься пустыне, она открывается тебе. Сидишь один на песке или лежишь, тогда обязательно смотришь в небо. Оно там сумасшедшее. Настоящее безумие всех возможных миров. Когда луна еще не взошла, небо опускается к самой твоей макушке и кажется, что ты можешь нечаянно стряхнуть с него звезды и эта серебристая пыль смешается с песочной и под звонкий гул остывающих в ночи камней тебя плавно уносит. Нет времени, нет бремени. Ты видишь себя со стороны, как ты лежишь и очень-очень спокойно почти не дышишь. И предрассвет волшебной кистью раскрашивает небо. Какие краски, такие и ощущения. Сильно до дрожи, иногда до слез.
[700x416]
[700x525]
Часть фотографий в тексте принадлежит моим друзьям по туристическому клубу НАПРАВЛЕНИЕ http://www.napravlenie.info/