[300x375]
Дома похожи на души людей - одни новенькие и красивые, другие старые и
облезшие, но порой так бывает, что те новые, только что построенные –
быстро разрушаются под действием ветра, дождя и снега, они рушатся в один миг,
словно песочные замки, а старые - стоят веками, да они тоже рушатся, но
очень медленно. И потом они стоят старые, облезшие, с ободранными углами, но
поражают других своей древней красотой. И стоит приглядеться к ним, как ты
уже не замечаешь всю эту обвештонность, а видишь только былую красоту и величность




Ее звали Дурочка…Нет при рождении ей было дано
другое имя – Майя, но звали ее все Дурочка. Жила
она недалеко от речного вокзала, где-то в центре,
потому что каждый день с завидной точностью она
приходила на пляж ровно в 9. На ней всегда было какое-то
глупое платье с (кто знает, почему художнику пришло на
ум этот цвет) красными бегемотиками на голубом фоне
– дикое сочетание цветов! Ее темно-русые волосы
торчали в беспорядке, правда иногда она одевала зеленый
обруч, при этом, причесывая и прилизывая волосы
руками, но у нее это не очень то получалось. На ногах
белые кожаные сандалии, местами потертые
и зашитые, по всей видимости, сделанные
во времена светлого, а для кого и темного
прошлого, в далекие 50-60,в которых она
прихрамывая на левую ногу, бодро
маршировала по речному вокзалу.
Жила она со старой бабкой. Все звали ее
бабка-балабуха, так та любила поговорить, причем не просто поговорить, а еще и поспорить. Скорее разговор она начинала, для того чтобы, зацепившись за какую-нибудь мелочь, начать спорить, при чем очень быстро, выплевывая слова, словно автоматную очередь, не давая вставить и слова говорившему с ней! Закончивши свой монолог, бабка-балабуха уплывала с победоносным видом к себе домой, словно она только что выиграла самую важную битву в своей жизни.
Матери Дурочка никогда не видела и не знала, а та женщина, что её родила и назвала Маий, сразу после рождения улетела с каким-то офицером, ни разу не написав, не вспомнив и не приехав навестить дочь.
Дурочка любила танцевать, придя на речной вокзал, где всегда играла музыку из старого громкоговорителя, оставшегося чудом целым еще с советских времен, она начинала притаптывать, как бы разминаясь, затем начинала танцевать. Танцевала он долго,яростно топча ногами землю,песок,гравий. Через час-два Дурочка уставала и бухалась на землю. Вытирала платьем катившийся градом пот со лба, затем, найдя какую-нибудь бумажку или попрося у кого-нибудь из отдыхающих лист бумаги, она сворачивала его трубочкой и смотрела на пароходы, рабочих, грузчиков, которые целыми днями перетаскивали огромные тюки груза на пароход, баржу или с баржи обратно на вокзал. Так она сидела до трех часов дна, а потом вставала и, подпрыгивая, шла к тетке Марфе, которая продавала пирожки и мороженое на углу улицы. Там покупала себе пирожок с капустой и пломбир, отдавая, казалось со стороны, последние деньги – так бережно и аккуратно она их доставала, завернутые в старый, но чистый носовой платок из кармана. Быстро с жадностью все съедала, кусая поочередности от горячего пирожка и ледяного пломбира, все это тщательно пережевывала и глотала, потом вытирала рот руками и снова убегала на причал до вечера. Приезжие и отдыхающие пугались ее, но потом местные объясняли, что она дурочка и те больше не обращали на нее внимания, правда, еще в первые дни изредка боязливо поглядывали на нее.
Казалось, что она никогда не уставала, потому что танцевала целыми днями, при этом могла что-то петь, понятную только ей песню или рассказывала сама себе, выдуманные ею истории и начинала смеяться, если она оказывалась смешной по ее мнению. Так повторялось изи дня в день, когда было жарко и когда было холодно лишь с небольшой разницей в количестве одежды – осенью и зимой . Больше всего она любила осень, когда огромные желтые листья дуба, кружась, падали ей на ладони, жирные от тех же пирожков с капустой, под ноги, одетые в спущенные толстые колготы своей бабки – балабухи, на голову со смешной шапкой – ушанкой. Никто не знал, почему Дурочка изо дня в день ходила на речной вокзал не пропуская ни дня, почему сидела там целый день до позднего вечера (кто знает что творится в голове у Дурочки?) да и мало это кого интересовало.
Однажды летом Дурочка как всегда смотрела через свою бумажную подзорную трубу на вокзал к ней подошла группа молодых людей, это были приезжие, студенты, решившие приехать отдохнуть на каникулах на речку. Как и другие они и раньше видели ее на вокзале, и, как и другим местные рассказали о Дурочке им. Она, вероятно вспомнив о какой – то песенке, начала танцевать. Увидев это, студенты засмеялись и, тыча в неё пальцами, стали бурно обсуждать её. Дурочка заметила это и не удивилась и не смутилась – на нее с рождения показывали пальцем, и она к этому привыкла. Посмотрев на них, она перестала танцевать и отошла от них и погрузилась в свои мечты и еле слышно запела. Один из них решил подойти к ней и ради потехи остальных поговорить с ней. Подойдя к ней он спросил: А ты и правда дурочка? Поешь и танцуешь на улице? Дурочка посмотрела на него, перестав петь, но не обиделась, ответила:»Да!» при этом вся компания громко засмеялась «Вот дура на самом деле!» - заговорили те: « Смотри еще какая «красавица»,сама Шерон Стоун,да и одевается, наверно в бутиках!»- продолжали смеяться те. « Смотри Юрок, не влюбись, а то женишься прежде временно, тетя Вера точно тогда тебя прибьет за такую невестку!» - закричала одна из девушек.
-не влюблюсь! На своего лучше посмотри, Аська, ни чем не лучше этой дуры! Твои – то предки точно прыгать от счастья не будут такому новоиспеченному сынку! –закричал в ответ тот самый Юрка.
А чего это ты тут? Таких как ты обычно в дурке же держат, а тебя че выпустили? Ты это слышь, не буйная? А то придется позвонить и заберут опять туда! – продолжал он, обращаясь к Дурочке.
-Я с бабушкой живу! Я животных люблю! – тихо, испугавшись этой шумной компании, продолжала дурочка, - а сюда прихожу, так мне ба сказала, что мама скоро должна приехать так я ее жду. Мне ба еще сказала, что она, когда приедет, меня к себе заберет, к морю. Она на берегу моря живет…я море очень люблю! Правда, я никогда его не видела, только на картинках.
-Во дура, не приедит твоя мать, она с каким-то моряком уехала, да и на фига ты ей сдалась, такая полумная, она нормальных если что еще себе родит...и громкий смех перекрыл слезы Дурочки, она повернулась и бросила бежать прочь от них, вниз, к порту.
в тот вечер бабка-балабуха так и недождалась своей внучки, никто не знает куда та подевалась, толи утопилась с горя или с дуру, толи и правда мать ее забрала, да только осенней порой, когда бабка садилась у окна и смотрела на кружащийся листопад, подхваченным ветрянным вихрем, она словно видела опят танцующую Дурочку, свою девочку, свою умницу...