"Вспоминаю, как в бытность моей недолгой (всё-таки, надо было уметь ещё и петь)
работы в хоре музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко в 1994
году руководство театра решило провести т.н. "валютный фестиваль", одной из
фишек которого была а-капелльная программа для оперного хора. Первое отделение
состояло из шедевров русской духовной музыки, второе - из академических
обработок русских народных песен. Параллельно с конферансье объявление номеров
дублировалось двумя переводчиками-синхронистами на английский и французский
языки - полный зал иностранцев, а вы как думали! 
Картина маслом: 
- Русская народная песня, - торжественно объявляет конферансье, - в обработке
Синенкова "Ах вы сени, мои сени"! 
- Рашн фолк сонг, - бодренько так дублирует в микрофон первый синхронист, -
элаборэйшн бай Синенкуофф... - далее возникает небольшая пауза, очевидно для
осмысления перевода, после чего слегка дрогнувшим голосом, - "О холл, май
холл..." Хор на сцене мелко-мелко затрясло - все пытались сдержать истерический смех.

Дирижёр выпучил глаза и странно покачнулся. 
Французскому синхронисту было сложнее: 
- Кансён алля рюс, - многообещающе начал он в микрофон за кулисами, -элаборасьён
дю Синенк-офф, - и тут впал в какой-то совершенно неприличный ступор,
продолжавшийся секунд двадцать. После чего обречённо заявил: "Вестибюль... Мон
вестибюль..." 
Хор согнулся пополам от могучего русского хохота - бесмысленного и беспощадного:
с лошадиным ржанием басов, похрюкиванем теноров, истеричным взвизгиванием
сопран, и рыдающим "ой-б**-не-могу!" альтовой группы хора, сопровождаемой
размазыванием косметики по лицу, у троих от смеха упали папки с нотами -
партитуры разлетелись по всей сцене, чем вызвали новый приступ... 
Иностранная публика была в восторге, ибо подумала, что теперь так и надо, а вы
бы что подумали. Французский синхронист горько плакал закулисами, а дирижёру
вызывали скорую...