 [600x]
Её называли Белым ангелом - за невероятную красоту, за ангельский голос.
Она начинала свой путь певицы с исполнения в Королевском костеле во Вроцлаве «Аве Мария» на свадьбе у подруги.
А в последние дни своей жизни она написала музыку к псалмам Давида, к молитве «Отче наш» и к «Гимну любви» апостола Павла. Ее лебединой песней стала молитва. Она дала себе слово, что если снова победит болезнь, то не будет больше петь на сцене - а только в костеле, для Бога.
Ей было всего 46. На ее надгробии выгравированы ноты 23 псалма Давида: «Господь - пастырь мой». Слова, определившие смысл ее жизни…
ДЕТСТВО ПОД СТУК КОЛЕС
[350x]Родители девочки Ани, родившейся в среднеазиатском городе Ургенче, вряд ли могли представить себе, что много лет спустя её станут называть «белым ангелом польской песни». С чего бы?
Отца, бухгалтера Евгения (Ойгена) Германа, Аня почти не запомнила: в злополучном 1937 году, когда его арестовали, ей было полтора года. В семье остались женщины трех поколений – бабушка, мама, Аня. Скитались по стране, жили в Новосибирске, Ташкенте, Джамбуле, где и встретили Великую Победу 1945 года.
…Тихий городок превратился в бурлящий Вавилон. С Запада шли составы с эвакуированными. Беженцев принимали, расселяли к местным жителям. Семье Герман «досталась» польская семья из Варшавы, пани Ядвига с сыном Янеком. Вот тут-то Аня впервые услышала польскую речь, рассказы о
когда-то прекрасной, а теперь варварски разрушенной Варшаве. На чашечку кофе иногда заходили двое поляков-офицеров. С одним из них, Германом Бернером Ирма решила связать свою изломанную жизнь.
[300x]Пусть счастье было недолгим, но полным: жениху предстояло отправиться на
фронт в составе первой польской дивизии имени Тадеуша Костюшки. Германа проводили, и всю войну жили мечтами и воспоминаниями. Аня по рассказам «отчима» представляла себе Польшу с зелеными лесами, где живут олени, и голубыми озерами, полными таинственных молчаливых обитателей.
Ирме не довелось дождаться мужа. Через два месяца после Победы пришло письмо от однополчанина, пана Ковальского, в котором он рассказывал, что из первого же крупного сражения в Белоруссии под Ленино Герман не вернулся, но среди убитых его не обнаружили. Ковальский знал, что Герман очень хотел перевезти семью в Варшаву, и предлагал, если женщины решатся на переезд, свою помощь и поддержку. Решили ехать. В чужую страну, без знания языка, без жилья, без работы. Наверное, хотели
переломить судьбу.
В разрушенной Варшаве устроиться не удалось. Комендант города пообещал навести справки о Германе, и отправил семью фронтовика во Вроцлав. Ирма устроилась работать в прачечную. Аня, к великой радости, пошла в польскую школу. Разговорный язык девочка освоила еще во время
вынужденных путешествий по Польше, а вот с польским литературным пришлось попотеть. Впрочем, как выяснилось, она обладала редкими лингвистическими способностями.
ДОЛГАЯ ДОРОГА К ПЕСНЕ
[показать]
Когда она впервые запела?..
Еще в Ургенче учительница музыки обнаружила у неё абсолютный слух. Она пела на детских праздниках, свадьбах, в молодежных компаниях. Но музыкального образования получить не удалось, поэтому об артистической карьере Аня и не помышляла, хотя как всякая девочка в глубине души об этом она все-таки мечтала. И пела, но только исключительно для собственного удовольствия.
Перед окончанием школы пришлось задуматься, какую профессию избрать. Аню привлекали живопись, скульптура, художественная керамика. Но Анна уже давно осознавала, что скоро именно она окажется ответственной за благополучие своей маленькой женской семьи. И она сдала экзамены на геологический факультет. Закончила его отлично. За кружкой горячего чая «в поле» песни звучали лучше, чем в известнейших концертных залах.
Незадолго до окончания университета Анне Герман дебютировала в студенческом театре «Каламбур». На праздник в Краков, где ей предстояло спеть две песенки собственного сочинения, Анна поехала,
измученная бессонными ночами над учебниками, репетициями. Первое публичное выступление в настоящем театре… провалилось. Она забыла текст песни, несколько раз сбивалась, а потом корила себя, что не оправдала ожиданий. С «Каламбуром» было покончено. Казалось бы, состоялась победа
здравого разума над душой артистки.
Если бы не Янечка Вильк, школьная подруга Ани. Она была абсолютно уверена, что Анечка станет певицей. Поэтому обычно настырная по характеру и одновременно застенчивая Янечка без ведома
подруги добилась прослушивания во Вроцлавской эстраде. В назначенный день упиравшаяся всю дорогу Анна предстала перед художественным руководством. Её сразу зачислили в штат и включили в новую программу, пообещав астрономическую, по студенческим понятиям, сумму: 4000 злотых. Ездить
предстояло много, репетировать – тоже, но все меркло перед удовольствием петь! Наконец-то сбылась её мечта.
[300x]Она по-прежнему волновалась перед каждым выступлением (так будет всегда), но подготовка к выходам на эстраду для очередной сценки происходила в таком бешеном темпе, что на раздумья и терзанья просто не хватало времени. Больше всего хлопот и смеху доставляло перевоплощение в… негра. Она на всю жизнь запомнила те первые, заработанные нелегким трудом
злотые. В 1962 году она получила сразу две профессии: геолога и эстрадного артиста. О том, какой путь она выберет в дальнейшем, раздумий не было – конечно, сцена!
Знакомство с композитором из Варшавы Катажиной Гертнер, пожалуй, послала ей судьба. Песня «Танцующие Эвридики» как будто была написана специально для Анны. Чтобы принести ей славу. Навсегда!
Ветер разгулялся в переулках,
Он играет на деревьях,
Как на струнах,
Это поет Орфей,
Или деревья так шумят…
В 1964-м певица исполняет «Эвридик» на фестивале песни в «польской Венеции», городе Ополе. Не беда, что сцена открытая, и льет проливной дождь. Первая премия. Затем эта первая «звездная» песня
звучит на международном фестивале в Сопоте и занимает III место.
Её приглашают в Советский Союз, в первое большое заграничное турне. Маршрут интересный и длинный – до самого Черного моря. За недлинную свою жизнь Анна Герман побывает в СССР неоднократно. «Такой благодарной, душевной, отлично разбирающейся в музыке публики я не встретила нигде. Её нельзя обмануть. Она всегда сделает верный выбор, самыми горячими аплодисментами наградит отнюдь не самую эффектную, а именно хорошую песню». Может быть, поэтому первый и настоящий большой диск Анны Герман был выпущен именно в СССР.
Снова успех в Сопоте, гастроли в США, выступление в парижской «Олимпии» вместе с Далидой. В 1967 году Герман покоряет Италию на фестивале в Сан-Ремо, выступая на одной сцене с такими знаменитостями, как Доменико Модуньо, Далида, Сони, Шер, Клаудио Вилла. Позже – успех на фестивале неаполитанской песни в Сорренто. Впрочем, к итальянскому периоду в жизни певицы вернемся позже.
«НАДО ТОЛЬКО ВЫУЧИТЬСЯ ЖДАТЬ»
Разумеется, не только любимым делом жила эта талантливая женщина. Со Збышеком они познакомились еще в 1960-м. Он работал в Политехническом институте на кафедре металловедения. Во время командировки во Вроцлав отправился на городской пляж. Красивая, стройная блондинка в красном платье с классическими чертами лица читала книжку. Разговорились. Через несколько минут Збигнев понял, что безнадежно влюблен. Он помчался на её концерт за 300 километров от Варшавы. Далекий от искусства инженер сразу осознал, что малоизвестная тогда еще певица никогда не будет принадлежать только ему.
Они поженились лишь в 1972-м, уже после жестокого испытания, уготованного ей судьбой, через пять лет после роковой автомобильной катастрофы. Без всякого пафоса эти двое верили в родство своих душ. Збышек осознавал, что жизнь с певицей – не сахар, всегда боялся потерять её любовь. Но все свободное время они проводили вместе. Когда получалось, он сопровождал её на гастролях. А на концертах дарил ей охапки любимых алых роз – самые любимые цветы Анны Герман…
Так уж случилось, что автокатастрофа, разделившая жизнь певицы на две половины, – до и после – произошла в Италии. На одном из сложных участков дороги водитель заснул, и автомобиль улетел в
кювет. Машину заметили лишь утром. У Анны сложные переломы позвоночника, обеих ног, руки, сотрясение мозга. 12 дней без сознания, потеря памяти. Мать и Збышек прилетели в Милан на третий день после катастрофы. «Это был кошмар, – вспоминала Ирма. – Я словно окаменела, не знала, что делать. Анечка лежала вся разбитая, без памяти… Думали, умрет».
Два итальянских госпиталя и три польские больницы старались вернуть Анну к жизни. Збышек был рядом все трудные годы. Эти два человека не были связаны формальными обязательствами. Один здоров, другой стал калекой. Он переносил свою Анечку в машину и увозил ночью за город, в парк – учил ходить. Превозмогая боль, она училась жить заново.
Анна, уже очень популярная, никогда не капризничала, не требовала особых условий, шикарных апартаментов. Рядом был Збышек, который старался сделать все возможное, чтобы жене было
комфортно. Они никогда не ссорились, повода не было. «Какие ссоры, когда между гастролями возникало лишь одно желание – насладиться человеком, пока она в очередной раз не уехала. Мы только и жили этими моментами», – вспоминает Збигнев.
«ГОРИ, ГОРИ, МОЯ ЗВЕЗДА…»
Летом 1972 года состоялись долгожданные двухмесячные гастроли по Советскому Союзу. Первый московский концерт в Летнем театре сада «Эрмитаж» Анна завершает старинным русским романсом
«Гори, гори, моя звезда». Казалось бы, традиционно мужской романс звучит в её исполнении совершенно по-новому. В нем – вера, надежда, молитва. Она уже пережила «умру ли я». Она знает, что у каждого есть своя звезда. И нужно делать все, чтобы её свет не мерк. А её звезда – песня…
Еще во время болезни певицы из Москвы прислали клавир песни «Надежда», подарок Пахмутовой и Добронравова. Кто лучше Анны Герман «выучился ждать», кто лучше её знает, как трудно быть «спокойным и упрямым»? Анна записывает песню на «Мелодии», исполняет в финалах гастрольных концертов. «Надежду» поёт вся страна.
Удивительно, но в Польше у неё не оказалось своего автора. Зато в СССР ей стали предлагать свои песни многие известные композиторы – Владимир Шаинский, Оскар Фельцман, Вячеслав Добрынин, Евгений Птичкин, Арно Бабаджанян, Ян Френкель.
«На экране война, разруха, пожары, виселицы, голод, дым, грязь. И над всем этим адом – песня любви, песня щемящей нежности. Нежности! Чистоты!..» – такой видел режиссер Евгений Матвеев будущую песню для снимавшегося кинофильма «Судьба». А исполнителем её – только Анну Герман. «Эхо любви» Евгений Птичкин и Роберт Рождественский написали специально для неё. «Мы долгое эхо друг друга…». Ей ли не знать, как это эхо вопреки всему пробивается через боль, страх, безнадежность?
В студии звукозаписи разместился оркестр кинематографии, дирижер взмахнул палочкой, началась репетиция. Анна стояла босиком, – высокая, белокурая, сероглазая. Полился её серебряный голос: «Покроется небо пылинками звезд…». Оркестр заиграл вдруг невпопад и умолк: женщины – кто украдкой, а кто открыто, – вытирали слезы. После записи все находящиеся в студии устроили певице овацию.
[300x]Почти в сорок лет Анна родила долгожданного сына, Збышека (Воробышек – так ласково звала Аня своего сына). Врачи предупреждали о большом риске, но решение было принято без колебаний. «Ребенок – сосуд, данный нам на сохранение», – говорила Анна. Они называли его воробышком и радовались каждому моменту его жизни. Он стал историком, у него хороший голос, но он никогда не поёт на людях. Збышек удивительно похож на мать, хотя плохо помнит её – в семь лет он узнал, что её никогда не будет рядом.
…На одном из последних московских концертов в 1980 году, спев «Когда цвели сады», певица почувствовала боль в ноге. Она давала о себе знать и раньше, но на этот раз была такой острой, что Анна Герман еле-еле добралась до кулис. Оставшиеся выступления пришлось отменить.
Последними стали австралийские гастроли. Уже ясно, что у певицы онкологическое заболевание – рак. Первую опухоль ей удалили еще во время лечения травм. На операцию она не соглашается, лечится «нетрадиционными методами». Бесполезно. Операции следуют одна за другой, но сделать ничего не удается. Остались песни, остались любимые люди, остались письма к друзьям и книга об Италии.
НЕ СКАЗКИ ОБ ИТАЛИИ
[300x]Еще когда Анна лежала в полной неподвижности, она поклялась себе, что никогда не
вернется в Италию, и даже вспоминать о ней не будет. Неприязнь к этой стране была столь сильной, что Певица при первой же возможности, в тяжелом состоянии, в гипсе, упросила маму и Збигнева перевезти её в Польшу. Однако потом, успокоившись, решила-таки описать свое пребывание в Италии. Отчасти для того, чтобы занять время, отчасти – чтобы ответить на все вопросы сочувствующих её несчастью.
Анна всегда питала слабость к итальянским песням: у них красивые мелодии и их легко петь на этом
музыкальном языке. Поэтому, когда в 1966 году получила предложение трехлетнего контракта с малоизвестной миланской студией грамзаписи CDI, согласилась, почти не раздумывая. Управляющий фирмой грамзаписи скупой итальянец Пьетро Карриаджи не позволил молодой певице ни отдохнуть с дороги, ни оглядеться.
Поэтому первые впечатления от Италии были скорее отрицательными. Анна начинала понимать, что отныне пение перестало быть самым важным делом: «Теперь я должна была делать все ради того, чтобы выйти на пресловутый «рынок». А поскольку по характеру я скорее мягкая, в меру отходчивая, то я не объявляла забастовки, а с пониманием восприняла план средневековой эксплуатации человека человеком на весь последующий период, вплоть до моего возвращения домой. Мало того, в душе
я ещё корила себя за старомодность и неумение идти в ногу со временем».
Фотографии новой эстрадной звезды из Польши заполнили прессу, её песни звучали по радио. Ей нравились итальянцы. Нравились их любовь к родной земле, нежное отношение к своей семье, артистичность, искренняя набожность. Мечта побывать в знаменитом «Ла Скала» в тот приезд не сбылась...
Наконец настал день, когда Анне позволили выступить перед миланской публикой в Доме прессы. Она признавалась, что и всегда-то перед концертом находилась в полуобморочном состоянии, а здесь ей с трудом удавалось сдерживать готовые хлынуть ручьем слезы: самое главное – репетицию с музыкантами – провести не удалось. Какова была цена успеха, знала лишь певица. Вопреки её мрачным ожиданиям песня «Вернись в Сорренто» вызвала бурную овацию.
После краткого отпуска Анна Герман возвращается в Италию, ей предстояло участвовать в фестивале в Сан-Ремо! Она должна была стать первой полькой на этом престижном конкурсе. На предфестивальных встречах Анна познакомилась с Доменико Модуньо, Фредом Бонгусто, Пино Донаджио, Серджио Эндриго, Джованни д’Анци. Анна восхищалась музыкальностью итальянцев, она была убеждена в том, что в Италии нет музыкально не одаренных людей.
Надо сказать, что участие в фестивале некоторых исполнителей повергло певицу в уныние, томительное ожидание решения судей Анна коротала в гостинице, а не в казино, как большинство участников – и денег не было, и страсти к азартной игре. Анна чувствовала, что в столкновении интересов крупных фирм по производству грампластинок победа малозначительной студии, которую она представляла, вряд ли реальна. Так и вышло. Польская певица осталась за чертой финала, правда, в прекрасной компании Далиды, Дионне, Варвика, Конки Френсис, Доменико Модуньо, а также Сонни и Шер.
Провал на фестивале в Сан-Ремо не сказался на отношении Анны Герман к стране, которую она уже успела полюбить. Вместе с Доменико Модуньо она снимается в музыкальном телешоу, где исполняет песню Арно Бабаджаняна на слова Евгения Евтушенко «Не спеши». Итальянский текст за одну ночь написал Энцо Буонассизи. Песня имела огромный успех. Один из участников телепередачи, пожилой сицилиец, сунул ей в руку цветок, добытый Бог знает где: «У нас на Сицилии люди еще понимают, что значит настоящее пение, и умеют ценить этот дар небес. Непременно приезжайте к нам – будете нашим гостем». Певица считала эти слова самым приятным комплиментом из услышанных в Италии.
Незабываемым для Звезды стало участие в фестивале неаполитанской песни и запись долгоиграющего диска с неаполитанскими песнями. Разочаровало только одно – решение устроителей шоу: впервые все песни должны были исполняться под фонограмму. Это не укладывалось в
голове Анны, негативно оценили новшество и сами неаполитанцы.
Перед концертом на острове Искья певица отправилась на берег моря. Не успела оглянуться, как оказалась в плотном кольце детворы. Они знали, что Анна представляет Польшу, интересовались, где
находится эта страна, есть ли там такое же теплое море. Дети дотрагивались до её белокурых волос и удивлялись – настоящие! Можно ли было выступить плохо, когда тебе желает успеха такая компания. Она не победила, но в многочисленных рецензиях её хвалили за «истинно неаполитанский» стиль исполнения, за «безупречный акцент прирожденной неаполитанки»…
[130x]Пластинка была записана в рекордный срок, хотя и ценой потери нескольких килограммов. И Анна Герман была вознаграждена за это – появилась возможность на три недели съездить домой. Возвращаясь в Милан, она уже знала, что предстоит серия концертов и получение награды – «Oscar della simpatia», присуждаемой ежегодно в Виареджо самым обаятельным исполнителям.
В числе других лауреатов оказались Катарина Валенте, Адриано Челентано, Роки Роберте. Публика в Виареджо принимала польскую певицу восторженно. А произнесенная ею на итальянском речь – «Я сердечно благодарю вас за присужденный мне приз. Для вас мы поем и без вас существовать не можем. Я посвящаю мои песни вместе с моим «Оскаром» тебе, дорогая Публика», – вызвала овацию.
«ПОШЛИ МНЕ СИЛЫ ТВОИХ ДЕРЕВЬЕВ!..»
[350x]Артистическая натура Анны Герман проявлялась буквально во всем. И в любви, и в материнстве, и в дружбе. Особенно после перевернувшей её жизнь аварии она дорожила любыми
эмоциями, которые дарила ей жизнь. Всего раз пять она встречалась с эстонским журналистом Антсом Паю, но в течение нескольких лет, до самой смерти он был рядом с ней, дарил счастье понимания. Вместо живого общения – переписка. Возможно, ей в те времена, на рубеже 80-х, необходимо было выплеснуть свои мысли и чувства, не торопясь, пережив каждое слово и каждое мгновение жизни.
Они познакомились в Ленинграде. Ей было тогда 43 года, ему – 35. Но возраст не имел никакого значения, так получилось, что они сразу почувствовали друг в друге единомышленников. Быть может,
больше, чем единомышленников – очень душевно близких людей, стремящихся избавиться от глубоко запрятанного одиночества.
«Анна нуждалась в собеседнике. Может, потому и стала поддерживать со мной переписку. Однажды поймал себя на мысли, что стал зависимым от её писем. Они придавали мне внутреннюю силу, которая
помогала, и помогает по сей день, делать что-то очень важное. Как до знакомства с ней её песни. Мы чувствовали и думали как бы на одной частоте. Два человека, на расстоянии, интуитивно, мы ощущали душевную близость. Наша взаимность была подобна негромкому, но полному вечности шепоту
листвы в лесу.
[300x]После аварии она боролась за жизнь. И в письмах, и в творчестве последних перед смертью лет слышится крик о помощи. Достаточно вспомнить её знаменитую песню «Надежда». Для меня Анна не умерла. Она живет в дереве, посаженном в 1983 году в её честь в созданном мною парке Дружбы в
Пылтсамаа. Она живет в моей, в такой же, как Анна, белокурой внучке, которая выросла на песнях Анны, и которая названа её именем…»
…Они написали друг другу сотни писем. Вчитайтесь в эти строки, написанные Анной:
«Добрый вечер, Антсик!
Сегодня Збышек принес мне твое письмо с фотографией и дубом. Какой Ты необыкновенный – спасибо Тебе. Антсик, пожалуйста, пиши мне о добрых, веселых делах – я после двух тяжелых операций и теперь жду две недели или три последней операции. Пока надо собрать силы. Ты меня не узнал бы – мне теперь «80 лет». Я в больнице, но тут хорошо и тихо, я одна могу думать. Писать пока не очень могу. Пиши мне ты, хорошо?
Я буду здорова скоро. Я это знаю. Только еще это. Пиши мне, хорошо? Пошли мне силы Твоих деревьев, чтобы перенести и это… Верь и Ты, хорошо?» – так писала Анна Герман в одном из последних писем, надеясь на своё скорое выздоровление, но, увы…
«ВСЕ, ЧТО МЫ КОГДА-ТО НЕ ДОПЕЛИ…»
[300x]Уже 30 лет мы можем слышать только в записях необыкновенный, проникнутый любовью и состраданием голос Анны Герман. Мы потеряли возможность быть собеседниками – ведь каждое исполнение песни становилось для Певицы новой беседой со зрителем, и в каждой она открывала нам нечто важное, – в самих себе и во времени.
Мы утратили задушевного собеседника, но остались память и воспоминания. «Она вышла на громадную сцену Дома культуры им. Горького, прямая, торжественная, строгая до суровости, в глухом траурно-черном платье, оплетенном золотыми монисто, и одна, без музыкального сопровождения, запела «Ave, Maria». Пианист вступил позже. Зал разразился неистовой овацией. На эстрадном концерте она покорила зал классикой! Это была творческая победа. Отныне она могла все». (Л.Спадони)
Потом она часто будет завершать свои выступления этим ангельским приветствием: «Радуйся, Мария благодатная… Моли о нас, грешных, ныне и в час смерти нашей. Аминь»…
Она так верила во все лучшее в человеке, она так любила людей, природу и саму жизнь, что нельзя было не устремиться навстречу этой любви. Она знала, что Бог любит каждого, только каждому он посылает разные испытания. Для неё личность – драгоценна и богоподобна. Она была истинной христианкой, хотя приняла крещение в веру своей бабушки за два месяца до смерти.
Сегодня мы не слушаем... Мы слышим ритм ударных хитов, который становится фоном для танцевальных шоу. Почти утрачена культура песни. Та, которой в с о в е р ш е н с т в е владела Анна Герман.
«Её голос скользит, и сдержанно и прихотливо, по грифу печали, и задерживается внизу, на повороте молчания – и, перед тишиной, медлит, еле уловимо кружась над pianissimo. В зале совершенная тишина…» (Анастасия Цветаева – подруга Анны Герман).
И еще об одном феномене Анны Герман. О её «русскости», да впрочем, и «советскости», в самом положительном смысле этого слова. Она жила нашей тихой мятежностью, которая выражалась у большинства в тщательно оберегаемой от «общественности» внутренней, совсем личной жизни. В этой жизни – «синие московские метели», «милые усталые глаза» друзей и любимых, пение на кухнях и у костров, «замысловатые сюжеты» человеческих отношений.
И её считали своей, родной, в каждом доме, где звучал её голос. Когда она лежала в гипсе «по самые уши», к ней приходили десятки тысяч писем и телеграмм, от коллективов больших предприятий и отдельных людей. Ей пылко признавались в любви европейцы, американцы, даже африканцы... и, конечно, русские.
Через полгода поток писем пошел на спад. Но только не из Советского Союза. Они шли и шли, все такие же доброжелательные и сочувствующие. Анна не могла отвечать всем, но нашла время и силы ответить и парализованной женщине из Волгограда, и поклоннику её таланта из родного Ургенча, а в ответ всем остальным 11 000 писем написала книгу «ВЕРНИСЬ В СОРРЕНТО?..».
[показать]
Она пела, как жила. Или жила, как пела?.. Невозможно понять тайну её творчества, секрет удивительной притягательности её личности. Она не думала о сценическом образе, когда выходила на сцену и пела: глаза в глаза, сердце к сердцу, один на один с каждым зрителем. О любви, о счастье, о страдании, о мужестве и возрождении к жизни. Она доказала, что смерть не властна над талантом, над духовной чистотой, над порядочностью. Она до конца верила, что всегда остается Надежда...
 [60x] [20x]
[300x]
АННА ГЕРМАН - ГОРОД ВЛЮБЛЕННЫХ
Анна Герман - Ночной разговор
Анна Герман - Танцующие эвридики
Анна Герман - Сады Цветут
Анна Герман - Колыбельная
Анна Герман - Эхо
Анна Герман - Надежда
Анна Герман - А он мне нравится
Анна Герман - Гори, гори моя звезда
[100x]
|
|
Из дневника Miledi1950 |
|
