Это цитата сообщения Bo4kaMeda Оригинальное сообщение

Серж Генсбур. Прекрасный Квазимодо|Серафима Чеботарь

Серафима Чеботарь

[показать]

Он был невероятно талантлив – как в умении из воздуха поймать мелодию, которую будет петь весь мир, так и в мастерстве саморазрушения. Французы любят его за его прекрасную музыку и поэзию, обогатившую французский язык. Англичане – за то, что он не стеснялся учиться у них и учить тому же весь мир. Американцы любят его за все – они вообще без ума от ужасных и талантливых мужчин, особенно если они уважают американскую музыку, а их самих обожают женщины. Русские же ценят его загадочную душу – и относительно русские корни.


[показать]

Как любят писать его биографы, свой талант Генсбур, чье настоящее имя было Люсьен Гинзбург, впитал с молоком матери, в котором радость творчества смешалась с горечью изгнания. Его будущий отец, уроженец Одессы Иосиф Гинзбург, обучался музыке в Петербурге и живописи в Москве, а его жена Ольга Бессман пела в опере, но, спасаясь от пожара октябрьской революции, в 1919 году они через Стамбул и Марсель добрались до Парижа. Ольга пела, а ее муж играл на пианино по барам и кабаре: живопись, как не приносящую дохода, он совсем забросил. У пары родился сын Марсель, затем дочь Жаклин. Биографы вспоминают, что Ольга, пережив раннюю смерть сына, не хотела больше детей, и даже решилась на подпольный аборт, однако вид зловещих инструментов в темном подвале был столь ужасен, что она сбежала оттуда. В результате 2 апреля 1928 года в Париже на свет появилась сначала девочка, названная Лилиан, а затем ее брат Люсьен Гинзбург – тот самый, который через много лет станет известен миру как Серж Генсбур.

[показать]

С ранних лет все дети Гинзбургов учились играть на пианино. Уставший от кабаретных мелодий Иосиф возвращался домой и часами играл детям классиков – Скарлатти, Баха, Дебюсси, Шопена, Гершвина… Великая музыка была тем воздухом, которым учился дышать Люсьен. Когда Францию захватили немцы, она осталась единственным отзвуком прежней свободы: как евреи, Гинзбурги носили желтую звезду Давида («Я вырос под счастливой звездой»,— говорил позже Серж) и не имели права работать. Оккупацию они пережили, сбежав по поддельным документам в провинцию – да и там во время немецких облав приходилось отсиживаться в лесу.

[показать]

С детства Люсьен, как когда-то его отец, не мог решить, чему он отдаст свою жизнь – музыке или рисованию. Поначалу побеждала живопись: с тринадцати лет он, параллельно с обучением в колледже Кондорсе, занимался в академии живописи на Монмартре, а после учился у многих прославленных художников того времени – среди его учителей был сам Фернан Леже. Не оставлял он и занятия музыкой. Часто пишут, что ребенком Люсьен был очень застенчив – и чтобы преодолеть этот недостаток, отец брал его с собой на работу, где чуть не силой заставлял играть перед публикой. Со временем Люсьен научится прятать смущение под цинизмом, а застенчивость под дерзостью, однако именно застенчивость и в какой-то мере стыд – юноша стыдился своей внешности, слабого голоса, недостаточного таланта, даже имени,— стали движущими силами всей его жизни, приведя его в конце концов на вершины славы, но полностью разрушив его самого.

[показать]

В 1947 году Люсьен встретил первую любовь – Елизавету Левицкую. Она была создана для него: как и Гинзбург, Лиза была дочерью русских эмигрантов, обожала живопись и готова была жить с Люсьеном по дешевым отелям, как настоящая богема, и к тому же она, в отличие от него, она была по-настоящему красива. Они прожили вместе десять лет. Наличие официальной подруги заставило Гинзбурга принять окончательное решение, чем заниматься дальше: по совету отца он выбрал музыку, которая давала больше денег, а все картины сжег. Это был первый, но далеко не последний случай его «частичного самоубийства».

[показать]

Отслужив в армии и научившись играть на гитаре, Люсьен стал писать свои первые песни, которые исполнял по ночным клубам: он всегда садился в тени, чтобы публика не пугалась его лица, а когда к нему подходили слишком близко – огрызался. «Людей я стеснялся, и это чувство скованности толкало меня на защитные выпады,— писал он. – Я принимался разглядывать их ледяным взглядом, вызывая у них то же чувство неловкости». В 1954 году он под именем Жюльена Гри начал писать песни для других, а через два года придумал себе более простой и эффектный псевдоним – Серж Генсбур: написание своей фамилии он изменил так, чтобы французы больше не путались в произношении, а имя сменил на «более русское» — Люсьен же, по его мнению, подходило больше для парикмахера, чем для музыканта. Однако несмотря на свою весьма нестандартную внешность, Серж явно обладал определенным шармом: от женщин у него не было отбоя – как он любил потом рассказывать, за вечер он мог «воспользоваться» пятью поклонницами. Неудивительно, что Елизавета в конце концов собрала вещи и сбежала.

[показать]

В 1958 году Генсбур выступал в кабаре Milord d’Arsouille, где его заметил Борис Виан – прославленный писатель, поэт и между прочим музыкант и критик. Такой же эпатажный эстет, каким мечтал стать Генсбур, Виан сходу оценил талант – и уже через пару месяцев Генсбур записал свою первую пластинку, а Виан написал о нем восторженную статью. На обложке диска был напечатан хвалебный отзыв Марселя Эме, однако кроме самой утонченной богемы, пластинку так никто и не оценил: Генсбур получил за нее приз Академии Шарля Кро – французский аналог «Грэмми»,— однако продано было всего несколько сот экземпляров.


[показать]
Фотография с обложки первого альбома Генсбура. Как он объяснял, цветы — тем, кому альбом понравится, пистолет — для тех, кому нет. «Впрочем, тогда иим цветы тоже пригодятся»

Зато на Генсбура обратили внимание исполнители с именем: за следующие десять лет его песни исполняли Мишель Арно, Жюльетт Греко, Петула Кларк, Брижит Бардо, Ив Монтан, Далида и сама Эдит Пиаф. «Я вывернул наизнанку свою куртку, когда увидел, что у нее подкладка из норки»,— сказал об этом Генсбур. Когда в 1965 году юная Франс Галь, выступавшая от Бельгии, победила с его песней на Евровидении, он в мгновение ока стал самым модным композитором в Европе – однако его собственные пластинки распродавались плохо. Говорят, ему предлагали тур по всей стране, однако Серж отказался: появляться во всей сомнительной красе перед зрителями после того, как его песни пели прекрасные женщины – для него это было слишком.

[показать]

Свою боязнь публики он лечил тем, что постоянно стремился попасть в центр скандала. Хотя к этому времени Серж был уже год как женат на красавице-аристократке Франсуазе-Антуанетте Панкрацци (которая всегда называла себя Беатрис) и даже родил с ней дочь Наташу, ходили упорные слухи о том, что шестнадцатилетняя Франс Галь была его любовницей. Серж не мог упустить такой шанс: он написал для Галь песню «Леденцы», пользовавшуюся немалым успехом – а затем объяснил публике и самой Франс, что вообще-то имел ввиду не конфеты, а оральный секс.

[показать]

После этого Галь несколько лет не выступала во Франции, а Серж приобрел славу эротомана и циничного шутника. Но хотя женщины по-прежнему вились вокруг него стаями, он сам начал строить из себя женоненавистника: как он объяснял, ревность Беатрис почти довела его до импотенции. Они развелись в начале 1966 года, однако расстаться сразу не смогли: последствием краткого примирения стал родившийся через два года сын Поль, который, правда, никогда не видел отца.

[показать]
Обложка сингла Франс Галь « Le Succetes» — «Леденцы»

В октябре 1967 года он пообедал с Брижит Бардо: Генсбур готовился к телешоу и хотел, чтобы Бардо спела что-нибудь их его песен. Она попросила его написать ей самую красивую песню о любви – и как гласит легенда, за одну ночь он написал их три, и все позже стали суперхитами. Несмотря на то, что Бардо была замужем за миллионером Гюнтером Саксом, а Серж ненавидел женщин, между ними вспыхнул необыкновенно страстный роман, немедленно раздутый журналистами, всегда тщательно следящими за Бардо, в «связь года»: о любви между Квазимодо, как называли Генсбура, и секс-богиней взахлеб писали газеты по обе стоны океана.

[показать]
Генсбур и Брижит Бардо

Сама Брижит позже писала: «То была безумная любовь – такая любовь бывает только во сне, любовь, которая останется в памяти…» Сначала они на несколько дней заперлись в его гостиничном номере, а затем перешли в студию. Бардо и Генсбур записали вместе несколько прекрасных песен, наполненных страстью и нежностью, вместе выступили в телешоу, вместе выбрали для Сержа дом на рю Вернель – все стены в квартире Серж окрасил в черный цвет, а вместо зеркал, которые он ненавидел, развесил портреты Брижит.

[показать]
Серж Генсбур и Брижит Бардо: рекламная фотография к синглу «Бонни и Клайд»

Сон был прекрасен, но уже через три месяца наступило пробуждение: Бардо уехала на съемки в Андалузию, а Серж остался один среди ее портретов. От депрессии он всегда знал только один выход, зато в три двери разом: алкоголь, работа и женщины. Для Бардо он еще напишет не одну песню, и все они будут необыкновенно популярны. Позже она скажет о нем: «Генсбур – это всегда два в одном: лучший и худший, белый и черный, о, кто видел себя принцем, а стал Квазимодо, трогательный или отвратительный – в зависимости от его или нашего состояния. В глубине этого существа, робкого, хрупкого, агрессивного, прячется душа поэта, полная правды, нежности, цельности». Сам Генсбур в ее честь запишет альбом с лаконичным названием Initials B. B. – и пока одни будут обвинять Сержа в самопиаре за счет Бардо, другие будут плакать под продирающие до глубин души песни о любви и одиночестве…

[показать]
Генсбур и Брижит Бардо

Портреты Бардо с его стен сняла двадцатилетняя Джейн Биркин – утонченная англичанка, в чьих жилах кровь аристократов смешалась с артистическим огнем, та самая, для которой через двадцать лет мастера Hermes придумают легендарную сумку. Похожая на истощенного подростка большеглазая Джейн уже успела родить дочь от композитора Джона Барри и сняться обнаженной в фильме Микеланджело Антониони «Фотоувеличение». В мае 1968 года Джейн снималась в фильме «Слоган» — и на площадке встретилась с Генсбуром, который немедленно пригласил ее на свидание.

[показать]

Как вспоминала позже Биркин, сначала он позвал ее потанцевать в ночной клуб, а когда выяснилось, что танцевать Серж не умеет совершенно, их свидание продолжилось сначала в клубе трансвеститов, а затем в отеле Hilton, где Генсбур и вырубился рядом с недоумевающей англичанкой. Наутро он признался ей в любви, и уже скоро Джейн переехала к нему. Она была девушкой его грез: в ней удивительно сочетались утонченность и сексуальность, сдержанность и страстность, хрупкость молодости и искушенность зрелой женщины. Вместе с Джейн Генсбур сделал свою самую знаменитую запись: песню Je t'aime … Moi Non Plus – «Я тебя люблю, я тебя тоже нет». Первоначально песня была написана для Бардо и записана в студии в разгар их романа, однако Брижит, испугавшись излишней откровенности текста, упросила Генсбура не публиковать ее.





Запись дуэта с Биркин, сопровождавшаяся ее недвусмысленными сладострастными стонами (Джейн всегда утверждала, что сымитировала оргазм перед микрофоном, однако молва настойчиво повторяла, что пара и правда занималась любовью во время записи), немедленно стала суперпопулярной – хотя сингл за непристойность запретили к исполнению в Испании, Великобритании, Швейцарии и Бразилии, а папа римский лично осудил композицию в одном из своих посланий. Было продано два миллиона пластинок, и с тех пор песню перепели на десятке языков, включая японский.

[показать]


Джейн и Серж немедленно стали самой «медийной» парой Франции: о них писала и желтая пресса, и серьезные газеты. Первые увлеченно обсасывала публичные объятия парочки, не всегда соблюдающей границы пристойности, пьяные выходки Сержа и сексуальность Джейн, а вторые уважительно обсуждали фильмы, в которых она снималась, и песни, которые он для нее писал. Хотя от природы Биркин не обладала пристойными вокальными данными, Серж сумел – с помощью своих песен, своего таланта продюсера и своей любви к Джейн – за короткий срок сделать из нее не просто признанную во Франции певицу (хотя по-французски она едва говорила), но настоящую культовую фигуру.

[показать]

Сам Генсбур уже давно получил культовый статус: и за любовь прекрасных женщин (один женский журнал даже наградил его титулом «Дон-Жуана года»), и за многогранный талант: Генсбур писал песни и сценарии, продюсировал альбомы, играл в кино – роли были маленькие, но талант несомненен,— и создавал музыку, которую до него во Франции не писал никто: то скрестит традиционный французский шансон с «гладким» британским звуком, то начнет записывать только что придуманные The Beatles концептуальные альбомы, то станет первым шансонье, выступившим с панк-командой – и с успехом выступившим!

[показать]

Именно Генсбур породил стиль franglais – странную, но невероятно живучую франко-английскую смесь в музыке, текстах, а позже и в стиле жизни. А затем он освоил и профессию режиссера, сняв посвященный Борису Виану фильм «Я тебя люблю… Я тебя тоже нет», где сыграли Джейн Биркин, молодой Жерар Депардье и Джо Далесандро, которого когда-то подобрал на панели и вывел в «звезды» сам Энди Уорхол.

[показать]

Но напряжение творчества и страсть к самоуничтожению не отпускали его. После смерти отца в 1971 году Серж запил – если он и раньше не переставая глушил пиво с шампанским вперемешку с мятным ликером, то теперь он практически никогда не бывал трезв. Когда Джейн в апреле рожала их дочь Шарлотту, Генсбур, как рассказывают, сидел в баре напротив больницы и планомерно напивался. В 1973 году он перенес первый инфаркт, но это лишь, по его словам, заставило его сменить мятный ликер на виски.

[показать]
Серж, Джейн и Шарлотта

Его поведение становилось все более скандальным: в конце концов он выдумал своего двойника – Генсбарра, на которого и свалил ответственность за все свои выходки. Пока Генсбур писал альбом за альбомом – для Биркин, трио Bijou или собственные,— Генсбарр давал провокационные интервью, инсценировал собственные похороны, гонялся за туристами по парижским улицам или оставлял непристойные граффити на стенах. Генсбарр выступал на концертах в немецкой форме времен Второй мировой, форме, высмеивая неофашистские настроения, за что Генсбур – еврей, носивший в свое время «звезду Давида»,— был объявлен антисемитом. И если Генсбур, первым во Франции увлекшийся регги, был первым белым, которому удалось записаться на Ямайке с музыкантами самого Боба Марли, то Генсбарр был тем, кто получил от Марли по физиономии, когда тот обнаружил, что его супруга распевает в компании француза песенки весьма недвусмысленного содержания.

[показать]


В 1979 году Генсбур записал регги-версию национального гимна Франции под названием Aux Armes et caetera, вызвавшую неописуемый скандал: особо рьяные патриоты даже избили музыканта на улице, а на его концерте в Страсбурге в первых рядах стояли десятки десантников, готовых по первому сигналу разгромить все вокруг. Кто-то даже сообщил о заложенной в зале бомбе: публика в панике начала покидать зал, музыканты Генсбура отказались выходить на сцену – и тогда он один, отбивая ритм рукой по микрофону, исполнил перед бушующим залом свою «Марсельезу», закончив исполнение известным жестом. Франция пала к его ногам, ибо больше ей ничего не оставалось.

[показать]
Обложка альбома Aux Armes et caetera

Зато Джейн Биркин ушла от него к режиссеру Жаку Дуайону. Вспоминают, что Серж поначалу устроил дикую сцену, а затем, успокоившись, подвез ее с детьми к отелю, откуда ушел домой пешком – свою машину, как и свое сердце, он тоже оставил Джейн. Несмотря на развод, он продолжал писать для нее – никогда Биркин не исполнит ни одной песни, написанной кем-нибудь другим…

[показать]

И снова Серж остался один в своем доме с черными стенами. От одиночества его спасала Катрин Денев (она всегда утверждала, что это была просто дружба между мужчиной и женщиной, слухи раздвигали границы этой дружбы далеко за порог спальни Генсбура), от тоски – алкоголь, от ужаса перед жизнью – работа. В 1980 году выходит единственный роман Генсбура «Евгений Соколов», и в том же году начинается его последний роман, с двадцатилетней певицей Бамбу, настоящее имя которой было Каролина фон Паулюс – она была внучкой знаменитого фельдмаршала и дочерью китайской аристократки. Одни из приятелей Сержа вспоминал, что в Бамбу его привлек то факт, что она была наркоманкой: ему стало интересно, как можно так саморазрушаться.

[показать]

Сам он, несмотря на все курсирующие слухи, травил себя исключительно алкоголем и табаком, выкуривая в день по нескольку пачек знаменитых с тех пор Gitanes. Однажды его старому другу сказали, как это ужасно, что Генсбур так разрушает себя наркотиками. «Самое ужасное, что он этого не делает»,— ответил тот. Генсбур женился на Бамбу, записал с ней альбом и родил сына Люсьена по прозвищу Лулу – так когда-то мать называла самого Генсбура.

[показать]
Серж и Бамбу

В восьмидесятые Серж Генсбур – уже настоящая живая легенда, воплощавший разом и дух отжившего прошлого, и полное страсти будущее. Полуразрушенный алкоголем, небритый и немытый, одетый то ли как клошар, то ли как богемный денди в вечный черный костюм с мятой рубашкой и белые ботинки Repetti без носков, престарелый и еще более некрасивый Серж был обожаем ровесниками и уважаем молодежью, видевшей в нем культурного героя – в высшем смысле слова,— истинного универсального гения, символ духовной свободы. Он знал, что говорил, когда заявил журналистам: «Я во всем достиг успеха, кроме собственной жизни».

[показать]

Генсбур снял еще три фильма, записал несколько альбомов – как никогда мрачных и депрессивных,- написал материал для Джейн Биркин, Изабель Аджани и Катрин Денев, объездил с концертами всю Францию и даже выступил в Японии. И в то же время он, как никогда, жил на грани фола – недаром он любил повторять: «Провокация – это мой кислород». В 1984 году он вместе с дочерью Шарлоттой записал песню с названием Lemon Incest: название по-французски звучит как нечто среднее между «Лимонной цедрой» и «Лимонным инцестом», но чтобы ни у кого не возникло сомнений, Генсбур снял клип, где он обнаженный по пояс валяется на кровати в обнимку с полуголой дочерью – которой, к слову, было всего двенадцать.

[показать]
Обложка сингла Lemon Incest

Неимоверный скандал Генсбур поддержал, сняв дочь в фильме «Шарлотта навсегда»: в нем Шарлотта, к тому времени уже получившая «Сезара» как самая многообещающая актриса, и ее отец вроде бы играют самих себя – переживших трагедию отца и дочь, чья любовь мечется между страданием и сексуальным влечением. Можно было отнестись к фильму только как к мрачной фантазии, но, как говорил сам Генсбур, публике всегда больше нравилось у любой его двусмысленности считать главным тот смысл, который неприличнее. Он, уже признанный достоянием нации, будто старался опровергнуть этот статус, из-за чего вел себя на публике все более вызывающе.

[показать]

На обложку своего альбома Love on the Beat (снова игра слов с неприличным подтекстом) он снялся в образе трансвестита, а для журнальных фотосессий не стеснялся позировать и совершенно обнаженным – это он, который всегда считал себя уродом. Вошло в легенду, как он прямом эфире сжег пятисотфранковую купюру (между прочим, уголовное преступление), протестуя против высоких налогов, или во всеуслышанье заявил молодой Уитни Хьюстон: I wanna fuck you! Если, по словам биографов, в молодости он не замечал моды, позже опережал ее, а потом создавал моду, то в последние годы Серж Генсбур стал выше любых тенденций и веяний, представляя из себя законченный тип Enfant Terrible и гениального творца в одном лице. Именно с него рок-музыканты (да и представители других стилей) по всему миру до сих пор копируют манеру поведения, гардероб и алкогольный угар, вот только талант Генсбура так просто не скопировать…

[показать]
Фотография с обложки альбома Love on the Beat

Девяностые он встретил за работой над альбомом Ванессы Паради. Но его время уже подходило к концу: он скончался 2 марта 1991 года в полном одиночестве в своей черной квартире от пятого инфаркта. Как и Борис Виан тридцать лет назад, он забыл принять таблетки.

В стране был объявлен государственный траур. Сержа Генсбура похоронили на кладбище Монпарнас – там были все, кого он когда-то любил и кто любил его, кроме Брижит Бардо: ее друзья две недели не могли решиться рассказать ей о смерти Генсбура. Президент Миттеран в надгробной речи сказал: «Он бы нашим Бодлером, нашим Аполлинером… Он возвел песню в ранг искусства». Могила Генсбура и сейчас одна их самых посещаемых на кладбище: ее легко найти по бутылкам спиртного и пачкам сигарет Gitanes, которые ему до сих пор в изобилии приносят безутешные поклонники.

[показать]

Эту статью можно найти в книге
Великие мужчины ХХ века

chebotar
Еще по теме:
Серж_Генсбур
wikipedia
pelevin.info
ana-lee
много фото